Читать книгу "Ищейки Российской империи - Анна Пейчева"

Сама же Лиза переоделась в уютный спортивный костюмчик, с наслаждением погрузила ноги в сухие кроссовки, нацепила красную шляпу — и отправилась в "Омелу" на посиделки с коллегами.

— Вы все меня сегодня угощаете! — заявила она с порога. — Я свои деньги на кофе для Афони спустила.

— Голубушка, разумеется, Канцелярия всё вам возместит завтра утром! — всплеснул руками шеф.

— Это не помешает мне сегодня заказать себе "Ореховый взрыв" за ваш счет, — нахально сказала Лиза, усаживаясь за привычный столик возле фонтанчика. На этот раз — лицом к окну. Теперь она могла спокойно смотреть на белых львов и остановку вакуумки на месте ее бывшего дома № 99 по Екатерининскому каналу.

Филипп Петрович с умилением глядел на своих "детишек" — Лизу, Аврору и графа Александра — и развлекал их сказочкой о том, что ждёт Ищеек на приёме в Зимнем дворце:

— Слуг там почти не водится, голубчики мои, так что вокруг вас никто с закусками и напитками бегать не будет, полное самообслуживание. Электричество Её Величество старается экономить, бережёт экологию, поэтому лампы горят не все, в больших залах темновато. При входе вам выдадут гироскутеры — просторы нешуточные, пешком целый день будете до нужного места добираться…

— Лиззи точно с гироскутера свалится, клянусь Господом Ботом, — вставила Аврора. — Опозорит нас всех.

— Я договорюсь, чтобы ей завтра выдали казенный гироскутер, — сказал граф. — Уверен, что если Елизавета Андреевна немного потренируется, сумеет со свистом промчаться по анфиладам царской резиденции.

— Со свистом не получится, — усмехнулся в усы Филипп Петрович. — Говорят, Государыня согласилась устроить в Зимнем выставку работ господина Головастикова, так что повсюду будут расставлены его бессмертные холсты.

— Пупырки папавериновые! — ужаснулась Лиза. — Зачем же она на такое согласилась?

— Мой друг Гавриил Левинсон ей посоветовал, — сказал шеф. — Он иногда консультирует Государыню по творческим вопросам. По его мнению, подобный шаг со стороны императрицы вдохновит всех начинающих художников страны. Семья Екатерины Николаевны сотни лет назад обязалась всеми силами поддерживать искусство. Даже если от этого искусства глаза слезятся. Но — слово Романовых крепче карбона, как любит повторять наш бывший император Николай Прогрессивный.

— Ладусики, космические картины Ангела я как-нибудь переживу. В конце концов, я же сумела выжить после просмотра фильма "Святой Валентин" с Киркоровым в центральной роли. Главное — чтобы кормили на приёме хорошо. Я без еды не могу. Царских блюд поем, — оживилась Лиза. — Может, осётра дадут длинноносого? Или бламанже какое-нибудь миндальное? — размечталась она.

— Вот только и думает, как бы живот свой набить, — неодобрительно покачала пестрой головой Аврора. — Бейби, с таким аппетитом ты скоро в парадную форму не влезешь. Раз худеть для телепортации не надо — всё, велкам калории?

— Вынужден вас разочаровать, милая барышня, — покачал головой Филипп Петрович. — Навряд ли вы попробуете на приёме что-нибудь принципиально новое. Екатерина Николаевна не держит повара, бюджет не позволяет. Поэтому для своих гостей императрица, как правило, заказывает еду из "Омелы". Боюсь, даже "Ореховый взрыв", к которому вы относитесь с такой нежностью, для Государыни — непозволительная роскошь.

— Ну и дела, — поразилась Лиза. — Ну хоть со Стивеном Хокингом увижусь, и то хлеб… Или я должна сказать в данном случае — "и то бламанже"?

— Кстати о хлебе — вы бы видели, Филипп Петрович, с каким аппетитом накинулся на еду Лустенбергер! — восторженно поведал граф. — В швейцарской тюрьме его почти не кормили. Мы с Платоном разместили его в отеле "Европа", в номере с видом на памятник Пушкину. Лустенбергер цитирует с любого места почти все стихи Александра Сергеевича, конечно же, в переводе на швейцарский… Да, словом, он заказал полный обед, но сумел осилить только куриный бульон и кусочек ржаного хлеба. Желудок сократился, ничего удивительного! Потом попросил пишущую машинку — современные компьютеры Лустенбергер не признает. Боится электронной слежки, очевидно. Оказывается, пишущие машинки до сих пор продаются в пассаже Второва, я и не подозревал! Получается, на них есть спрос… После обеда Лустенбергер захотел посетить Русский музей императора Александра Третьего, он же совсем рядом, прямо напротив отеля "Европа" — но меня вызвал к себе Ренненкампф, пришлось оставить писателя на попечение Платона. Могу себе вообразить, насколько содержательную экскурсию устроил этот служака нашему швейцарцу!

— Значит, не только Аврора, но и вы сегодня успели побывать в кабинете господина Ренненкампфа? — Филипп Петрович отставил в сторону капучино и с любопытством взглянул на графа.

— О, рассказывать особенно нечего, шеф, — пожал худыми плечами граф. Он тоже был одет неофициально — просторная льняная блуза с отложным воротником, шерстяные брюки. — Ренненкампф предложил мне занять место Платона в Третьем отделении. Шварц, по его мнению, в последнее время потерял нюх. Я отказался. Вот и всё.

Филипп Петрович вернул на тарелку воздушное миндальное печенье, которым он закусывал компот, отряхнул пальцы и через стол протянул ладонь графу. Они обменялись рукопожатием. "Благодарю, голубчик", — прочувствованно сказал шеф.

— Позвольте… Вы сказали, что Аврора Валерьевна была сегодня у Рененнкампфа? — вдруг обеспокоенно переспросил граф. — Надеюсь, сударыня, не в связи с многочисленными нарушениями вами закона об охране электронных данных?

— В связи, в связи, — невозмутимо кивнула Аврора, налегая на карельский пирог с морковью. — Все мои кейсы закоммитил. Все мои лаги вытряхнул. Я уж думала, из кабинетика не выйду. На грузовом квадрике прямиком за решетку отправит.

Граф в отчаянии уронил голову на скрещенные руки.

— Это моя, моя вина. Я должен был предотвратить взлом базы Девятьсот Девятого, я должен был остановить вас…

— Да не парьтесь, граф, — добродушно сказала Аврора. — Всё ок. Меня откатили к последнему безгрешному бэкапу.

— В каком смысле, сударыня? — Граф поднял голову.

— Императрица особым указом освободила меня от ответственности за предыдущие преступления. За мои крутые заслуги перед отечеством. Ну, как вам такой поворот, лузеры? А в конце разговора ваш грозный Реня ни с того ни с сего дал мне полный доступ к базе Великого и Могучего. Андестенд?

— Это превосходное известие, сударыня! — искренне обрадовался граф.

Филипп Петрович не поленился встать и обнять Аврору.

Лиза салютовала ей стаканом с морсом.

Сегодня был тот редкий вечер, когда в "Омеле" выключали все телеэкраны и ресторанчик заполняла негромкая приятная музыка.

— "Поменьше говори, побольше действуй!" — вдруг послышалось из колонок, спрятанных в зарослях плюща под потолком.

Этот голос Лиза узнала бы в любом из миров.

— Кто это поёт? — ахнула она.

— Что? Ах, да. Это Мистер Миссисипи, голубушка. — Филипп Петрович заинтересованно посмотрел на Лизу. — Забавно, что он вас так зацепил, милая барышня. Это же главная загадка двадцатого века, человек-легенда. Он прибыл в Империю одним дождливым вечером — в буквальном смысле из ниоткуда, совсем как вы… Только это было в конце семидесятых. Все его называли Мистер Миссисипи. Настоящее его имя так и осталось неизвестным… Мистер Миссисипи сразу стал у нас звездой. Пел сперва на английском, потом выучил русский… Если желаете, сударыня, мы с вами потом прокатимся до Финского залива, посмотрим его особняк. Весьма приятное поместье в колониальном стиле. Называется Грейсленд.