Читать книгу "Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов"

Как встретили Февральскую революцию

Свержение царя в России вызвало почти восторг в английских правящих кругах.

Запись в дневнике британского посла в Париже Ф. Берти, сделанная им после революции в России в феврале 1917 г.: «Нет больше России, — пишет он, не скрывая глубокого удовлетворения. — Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т.е. Финляндии, Польши, Украины и т.д., сколько бы их удалось сфабриковать, то, по мне, остальное может убраться к черту и вариться в собственном соку».

Акт об отречении царя был восторженно встречен большей частью народа. «Какие лица хорошие. Какие есть юные, новые, медовые революционеры. И какая невиданная, молниеносная революция» (3. Гиппиус).

Г. Катков писал по поводу отречения Николая II: «Значение того, что произошло в ночь на 2 марта, безмерно и выходит за пределы понимания участников драмы. Отречение предотвратило немедленное начало Гражданской войны со всеми ее международными последствиями, но оно также выбило почву из-под ног представителей военных и гражданских властей страны, которые могли в иных условиях организовать противодействие нарастающей революции. Энтузиазм, с которым была встречена революция в Петрограде и по стране в целом в последующие дни, не должен создавать впечатление, что ко 2 марта такое противодействие стало невозможным. Многие люди приняли революцию как раз из-за акта отречения: раз сам государь пришел к выводу о необходимости перемен, что могли сделать те, которые готовы ей противодействовать? Нигде, кроме Петрограда и Москвы, а также в непосредственной близости от столицы, не наблюдалось никаких признаков стихийных выступлений. Когда же пришли вести о революции, народ воспринял их как что-то произошедшее без его непосредственного участия. Разумеется, в Петрограде обстановка была иной».

На самом деле отречение царя отнюдь не предотвратило ни Октябрьской революции, ни Гражданской войны — оно их только отложило, и то на короткое время! Народ наш не желал быть тем «органчиком», что готов вечно слушать мелодию «Боже царя храни!». Он перестал быть и зрителем Российской империи, безмолвно наблюдающим за всем происходящим («народ безмолвствует»), решительно выйдя на историческую сцену как первое, главное лицо «спектакля». Ведь бурлила вся страна. Власть всюду переходила в иные руки… Городским головой Батуми был избран бывший народник И. 3. Андроников (с 1902-го по 1916 г.), в Кутаиси городским головой являлся с 1901-го по 1911 г. руководитель местных кадетов Д.А. Лордкипанидзе, в Баку городским головой был А. И. Новиков, входивший в партию эсеров, член Радикальной партии (1903-1904 гг.), в Тифлисе городскую Думу с 1891-го по 1895 г. возглавлял бывший народник П. А. Измайлов, затем его сменил на посту князь В. Н. Черкезов. В свою очередь, на смену ему придет А. И. Хатисов. Последний вспоминал: «До меня городским головой в Тифлисе был грузинский князь Черкезов, помощником которого я состоял в течение трех лет, и могу сказать, что он-то и начал исключительную роль посредничества между властью и революционными партиями. Я продолжал эту роль, исполняя ее в течение десяти лет». Так вот столпы империи вдруг подались в «революционеры». Как они же подались в демократы. Мудрено ли?! Если Кирилл Владимирович и личный состав Ставки, от которой и ждали руководства борьбой с революцией, надел красные банты и во главе с начальником штаба генералом от инфантерии М. В. Алексеевым принял участие в манифестации в Могилеве с местным населением «в целях прославления торжества революции». Историки отмечают, что «появились неслыханные ранее призывы к цареубийству»

В действительности на окраинах имел место ползучий переворот. Многие желали ниспровержения монархии и царизма. И рука об руку с социал-демократами шли местные националисты.

Следует опровергнуть и еще один миф, миф о якобы бескровном характере Февральского переворота. Лидер кадетов В. Чернов, председатель разогнанного Учредительного собрания, писал об ожесточенном характере столкновений в России в феврале 1917 г.: «Власть пыталась защитить прежние привилегии и монополии. После этого под знамя свободы собрались все униженные, оскорбленные, угнетенные и эксплуатируемые». Наступило время, когда все вопросы решались уже не с помощью слов или демократического выбора, а с помощью оружия. «Офицеры и солдаты сражались не с помощью слов, а с помощью оружия. Во многих полках мятеж начинался с расстрела собственных командиров. По-другому и не могло быть; с первых дней восстания командиры выводили своих солдат на улицу, выстраивали их в шеренгу, приказывали: “Товсь! Пли!”

Серые шинели осаждали захваченные рабочими фабрики и иногда по приказу командиров брали их с помощью штыков. Даже в феврале 1917 г. стрельба на Невском была такой ожесточенной, что мостовая была усыпана трупами безоружных людей, в том числе стариков, женщин и детей. Три полка, первыми примкнувшими к революции — Волынский, Литовский и Измайловский, — убили нескольких офицеров и прогнали остальных… Поэтому один вид офицерской шинели или погон приводил толпу в ярость». Вы не находите, что эти свидетельства очевидцев тех событий не оставляют камня на камне от утверждений новых апологетов буржуазии (из числа нашей вроде бы научной братии) о якобы вполне мирном характере Февральской революции?!

Так и произошла в России в 1917 г. Февральская буржуазная революция (или переворот). Как это ни называйте, но у события были свои причины, которые следует еще раз обозначить и выделить. Во-первых, это наличие у народа потребности в коренных переменах (ограничение власти самодержавия, передача земли крестьянам, окончание войны и жажда мира и т.д.). Во-вторых, упорное нежелание и неспособность старой власти решать проблемы. В-третьих, потеря ею рулей управления, малейшей способности держать народ в повиновении, пусть даже с помощью насилия. В-четвертых, полнейший коллапс всех духовных и нравственных устоев в обществе, что сопровождалось потерей уважения к правящей верхушке и главе государства. В-пятых, стремление российской буржуазии и закулисы поскорее избавиться от монархии. Дни самодержавия сочтены. Царь и все Романовы стали отыгранной картой Истории и де факто никому были уже не нужны.

Глава 11.

Временное правительство.
Фиаско Керенского как символа буржуазной демократии

Звездный час буржуазии

Буржуазия дождалась-таки своего звездного часа. На Миллионной, 12, в квартире княгини Путятиной в Петрограде, 2 марта 1917 г. собрались члены правительства и Временного комитета. Туда же прибыл и великий князь… Все стали обсуждать различные варианты разрешения конфликта… П. Милюков высказался в пользу сохранения монархии: «сильная власть, необходимая для укрепления порядка, нуждается в опоре привычного для масс символа власти. Временное правительство одно, без монарха… является утлой ладьей, которая может потонуть в океане народных волнений; стране при таких условиях могут грозить потеря всякого сознания государственности и полная анархия раньше, чем соберется Учредительное собрание. Временное правительство одно до него не доживет».