Читать книгу "Расколотое небо - Светлана Талан"

– А ее отец жив?

– А старый Теслюк ходил по соседям, просил дать в долг муки. Ты думаешь, кто-то дал хоть горсточку? Никто! Возненавидели их все! А когда уже ослабел совсем, то полез на огород «пастись»[25]. Там и остался лежать. Думали Теслюки, что век царствовать будут? Не вышло! Пропали, как камень в воде.

Глава 90

В воздухе кружил теплый запах жизни, выветривая зловоние смерти. Казалось, сама весна плеснула на землю надежду. Люди, похожие на скелеты, обтянутые кожей, выходили на огороды, с надеждой клали в землю те зернышки, которые сохранили для посева.

Варя достала из тайников семена свеклы, чернушки, моркови, нашла даже тыквенные семена, немного фасоли и два початка кукурузы. Но не было картофеля для посадки и ни одного зерна ржи или пшеницы. Варя была в отчаянии, когда появилась сестра и принесла за плечами полмешка картофельных очисток.

– Будет тебе картошка на посадку! – сказала она, отдышавшись.

– Где ты взяла? – удивилась Варя.

– Где взяла, там уже нет! – улыбнулась она. – Соседи, которые от меня через одну хату жили, умерли ранней весной, а я рвала у них на огороде крапиву и дай, думаю, загляну в подвал. Я туда, а там две полных корзины очисток! Представляешь?! Одну себе оставила, а это тебе.

– Господи, Оля! – Варя чуть не расплакалась. – Теперь у нас будет картошка!

– Это еще не все! – Ольга сложила на груди руки. – Завтра принесу приличный узел ржи!

– Откуда?

– Посылали нас засевать поля, так я потихоньку натащила, – шепотом сказала сестра.

– Но… В колхозе же украсть невозможно! Говорили, что какой-то мужик привязал в штаны около мотни мешочек, куда прятал посевное зерно, так его поймали и осудили по «закону о пяти колосках».

– Так то ж поймали! А мы поступаем мудрее! Я сшила маленькие мешочки, вот мы с Иваном сеем зерно, потихоньку насыпаем в мешочки и сразу же их забрасываем в посадку, что около поля. А там мои мальчишки собирают их – и айда домой!

– Я… Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. – Варя растерялась, к горлу подступил комок.

– Не надо мне ничего, – как-то сухо сказала она и быстро ушла. Уже на пороге добавила: – Если завтра не принесу рожь, то послезавтра наверняка.

Варя еще чувствовала большую слабость, но уже потихоньку выходила во двор, бродила по огороду, размышляя, что и где лучше посадить. Когда пришел Андрей, сообщила радостную новость.

– Как хорошо! – обрадовался он. – Я попрошу у председателя лошадь и плуг, вспашу землю, и будем ждать урожая! Теперь не пропадем!

– Андрей, – Варя посерьезнела, – мне надо с тобой поговорить.

Улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Что-то случилось? – с тревогой спросил он Варю.

– Только ты не обижайся на меня, но этот разговор должен был состояться рано или поздно. – Варе тяжело давалось каждое слово, но она продолжила: – Я тебе безгранично благодарна за то, что ты вытащил нас из пасти смерти. Спасибо тебе, что ты всегда был рядом и поделился с нами последним куском хлеба. До конца своих дней я буду помнить твою доброту. Но… но я – законная жена другого. Я не знаю, где он, что с ним, однако… – Варя умолкла. Ей безгранично больно было произносить эти слова, которые убивали надежду человека, спасшего ей жизнь. Она видела, как тень печали затмила его лицо и какая боль была в его глазах. – Он может вернуться когда угодно. Я уже могу передвигаться, делать все домашние дела, поэтому у тебя нет необходимости ночевать у нас. Если хочешь помочь вспахать и засадить огород, я буду тебе благодарна, но пока что есть «я» и есть «ты». «Нас» нет.

– А если он вообще не вернется? – спросил он глухим голосом.

– Пока что не знаю.

– Я вспашу землю, помогу засадить огород, буду во всем помогать, – сказал он не задумываясь. – При необходимости я снова отдам тебе последнюю краюху хлеба. А еще я буду ждать. Я уже привык к ожиданию. Одна просьба: ты позволишь мне общаться с детьми? Сашко еще маленький, а Маргаритка все понимает, она так привыкла ко мне. Не хочу ее разочаровывать. Так можно?

– Да.

Глава 91

Иван умер в середине июня. К тому времени на небольшом отрезке колхозного поля появились первые колоски озимой пшеницы. Он знал, что опасно есть несозревшее зерно, когда колосья зеленые. Зерно было еще молочной зрелости, зеленого цвета, и при надавливании ногтем из него выступала белая густая жидкость, похожая на молоко. Иван не удержался. Несколько дней подряд мужчины ходили на работу мимо того поля. Как ни следил бригадир, Иван как-то умудрился нащипать колосков и спрятать их в карман. На работе он тихонько ел их несколько дней, пока ему не стало плохо. Вечером вернулся домой зеленый, как те колоски, а к утру умер, корчась от нестерпимой боли.

Ольга заболела первого сентября. Утром ребята пошли в школу, а она на колхозном дворе босой ногой наступила на ржавый гвоздь, торчавший в доске. По иронии судьбы, это была доска, оторванная от бывшей риги ее отца, которую разобрали и перенесли в колхоз. Бригадир отпустил ее домой перевязать рану, потому что она сильно кровоточила. Уже на следующий день женщину лихорадило, нога начала пухнуть и нестерпимо болеть. Дети принесли листья подорожника, и Ольга прикладывала его к воспаленной ране. Она время от времени меняла листья, а на ночь парила ногу в горячей воде. Кто-то посоветовал листья мать-и-мачехи, дети нашли и такую траву, но ничего не помогало. Нога еще больше пухла, воспалялась, покраснение приобрело синюшный оттенок. У Ольги пылала огнем не только поврежденная нога, но и все тело.

Варя несколько раз приходила к сестре, предлагала помощь.

– Мне ничего не нужно. – Она была категорична.

– Я буду приходить готовить ребятам есть, – предлагала Варя не раз.

– Они сами справляются, уже не маленькие, – постоянно следовал ответ.

Когда однажды Варя наведалась к сестре, увидела, что той совсем плохо. Нога увеличилась до невероятных размеров, даже колено распухло и посинело. У сестры была лихорадка. Она лежала вся красная, щеки пылали, по перекошенному от нестерпимой боли лицу стекал пот.

– Оля, дорогая, так дальше нельзя! – разволновалась Варя. – Нужно попросить у председателя колхоза лошадь и отвезти тебя в город, в больницу. Надо ехать немедленно!

– Я сказала, что мне ничего не надо! – раздраженно ответила.

– Я понимаю, тебе сейчас очень плохо, – начала Варя.

Ольга ее перебила:

– Сколько можно говорить, что мне не нужна помощь! – закричала она. – Ни от тебя, ни от кого! Иди домой, к детям, не трогай меня!

– Тебе еще можно помочь.

– А ты спросила, хочу ли я того?! Я прошу помощи? Оставьте все меня в покое!

Варя ушла, однако попросила старшего племянника сообщить ей, если матери не станет лучше. Было понятно, что сестре сейчас тяжело и больно, поэтому нельзя на нее обижаться за грубость. Но почему она так упрямо не хочет ехать на лечение?