Читать книгу "Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых"

Хотя «великому французу» не лишне было бы заглянуть в анналы мировой истории. Может быть, пожил бы еще немного.

Совокупность подобных событий в СССР конца 40-х – начала 50-х и подтолкнула мировую «закулису» к идее поскорее избавиться от Сталина. На худой конец, объявить его сумасшедшим. «Дело врачей» подвернулось весьма кстати (как и студенческие волнения во Франции, между прочим…)

Детали этого процесса описаны в десятке энциклопедических справочников, но мы ограничимся версией аналитика СПС. Так сказать, взгляд изнутри.

Меморандум, подготовленный в этот день для помощника директора СПС Тэйлора ответственным сотрудником его ведомства Норбергом, является первым по времени, и начинался он так:

«Информация по безопасности. Секретно.

13 января 1953 года.

Вопрос: Советский медицинский заговор.

Из анализа 1. Ситуация. Сегодня в обзоре международных новостей CBS содержалось изложение передачи московского радио о том, что 9 советских врачей арестованы за участие в медицинском заговоре, созданном для ликвидации ключевого аппарата в советской иерархии. Еще неясно, все ли врачи евреи, но их достаточно, чтобы заговор был объявлен антикоммунистическим, буржуазным, сионистским, националистическим. Ясно, что в обвинении проступают сильные антисемитские ноты. Врачей обвиняют в том, что они умертвили Жданова наряду с некоторыми другими представителями советских верхов и составили список других руководителей, намеченных к ликвидации. Техническая сторона, очевидно, заключалась в постановке неправильных диагнозов заболеваний, а затем в применении неподходящего лечения».

Из ситуации следовало, что факты указывают на слабость, которую можно использовать к выгоде Америки.

Для Запада ситуация с «врачами-вредителями» была лишь поводом разыграть антисталинскую карту. Сами по себе томящиеся в «сталинских застенках» эскулапы и их национальная принадлежность мало волновали политические круги Вашингтона и Лондона.

В бумагах Госдепартамента США имеются документы, раскрывающие первую реакцию внешнеполитических ведомств западных стран на события в Москве. 14 января 1953 г. в Госдепартамент поступила депеша поверенного в делах США в Москве Дж. Бима. Обвинение нескольких докторов в террористической деятельности, писал он, напоминает методы 1930-х годов. Нельзя полностью исключить, что имел место какой-то вид тайной деятельности.

То есть, американский дипломат фактически признавал, что «Дело врачей» имело реальное основание в виде закулисного антисоветского заговора.

Мы не собирались излагать подробности «Дела», но пара деталей помогут внести некоторую ясность в этот раздутый Западом процесс. Вначале – несколько слов о профессоре В. Н. Виноградове. Кстати, на протяжении значительного времени лечившем Сталина.

Мог ли этот Главный терапевт Лечебно-санитарного управления Кремля качественно заботиться о здоровье руководства страны, если он параллельно заведовал кафедрой в 1-м Московском медицинском институте, был главным редактором журнала «Терапевтический архив», заведующим электрографическим отделением Института терапии АМН СССР и занимал ряд других должностей, не связанных с практической медициной? При этом даже автор монографии «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм» Г. Костырченко признает: «В знаменитой «Кремлевке»… витал мертвый дух чиновной иерархичности, корпоративности, круговой поруки».

Когда 4 ноября 1952 года оперативники МГБ пришли за Виноградовым, их поразило богатое убранство его квартиры, которую можно было спутать со средней руки музеем. Виноградов происходил из семьи мелкого харьковского служащего, но еще до революции успел стать состоятельным человеком, держал собственных призовых лошадей на ипподроме, коллекционировал живопись, антиквариат.

Чекисты описывали картины Репина, Шишкина, Брюллова и других первоклассных русских мастеров. При обыске были обнаружены золотые монеты, бриллианты, другие драгоценности и солидная сумма в американской валюте.

Забегая вперед, сообщу, что когда «врачей» после смерти Сталина «реабилитировали», то никто почему-то не вспомнил, что Виноградов-то был однозначно виновен в ряде вульгарных уголовно наказуемых деяний, тайно храня золото, драгоценности, валюту. Никто не задался и другим резонным вопросом: зачем профессор Виноградов тайно хранил «камешки» и доллары? (С. Кремлев)

Пожалуй, достаточно. Уместно лишь добавить, что на Западе об этом не писали.

Между тем от аналитиков в европейских центрах поступали противоречивые сообщения. 23 января госсекретарь США получил официальную депешу из Бонна. После совместного изучения вопроса британской Форин оффис и специалистами по Востоку Социал-демократической партии Германии они склонны теперь рассматривать московский «заговор врачей» в первую очередь как внутреннюю меру безопасности…»

Иными словами, пусть не было высказано одобрения, но просматривалось понимание. И никакого антисемитизма? Мало того…

По мнению Форин оффис, слухам о пошатнувшейся власти диктатора верить нельзя: нет никаких признаков того, что он утратил часть контроля.

Вот как? Вдруг вопрос о неадекватности Сталина оказался… неактуальным? Что случилось?

В Вашингтоне распространилась строго секретная информация, которая, как можно заключить, и сделала неактуальной глубоко продуманную, по сути уже начавшуюся, операцию.

Ее довел до сведения Тэйлора другой ответственный сотрудник СПС Норберг: «Одно предостережение насчет темы с изображением Сталина как потерявшего рассудок. Получены данные, что Черчилль одобряет проведение в ближайшее время встречи Черчилль-Эйзенхауэр-Сталин и, если новая администрация (США) разделяет этот подход, то мы будем не в состоянии преподнести публике итоги этой встречи в случае, если одного из ее участников мы сами до этого объявим сумасшедшим».

И врачи также «скоропостижно» перестали волновать Запад, как и начали.

Вот что писал в воспоминаниях Эйзенхауэр: «Накануне моего вступления в должность (то есть до 19 января 1953 года. – Б.К.) Сталин намекнул в одном из своих редких интервью, что он хотел бы встретиться со мною… Я не был уверен, может ли принести что-нибудь полезное встреча с таким человеком. Тем не менее, на пресс-конференции 25 февраля, когда один из репортеров задал вопрос, соглашусь ли я покинуть Соединенные Штаты, чтобы встретиться со Сталиным, мой ответ был таким: «Я готов встретиться с кем угодно и где угодно, если при этом, на мой взгляд, будет малейший шанс сделать что-нибудь хорошее, и коль скоро это отвечало бы тому, чего американский народ ожидает от своего главы исполнительной власти».

Итак, президент дал согласие на встречу, не выдвинув Сталину каких-либо предварительных условий. Не только об «освобождении» угнетенных народов Восточный Европы, но даже о «вызволении из застенков» врачей не было сказано ни слова.

А ведь поддержи Запад «врачей» из Лечсанупра, события 1953 года могли развиваться по иному сценарию. Но история не знает сослагательного наклонения…Так что партийной и армейской верхушке в СССР, опасавшейся радикальных кадровых решений Сталина, оставалось надеяться только на себя.