Читать книгу "Точка орбитального удара - Алекс Орлов"

– Какое занятие?

– Ну, ты в шахматы играешь?

– Я не сектант какой-нибудь, – отвернулся штурман.

– Да брось ты эти пережитки, шахматы – это не секта, вот давай я тебе покажу, как ходят фигуры…

– Да пошел ты!.. – вскинулся штурман.

Пилот отмахнулся и начал вызывать игру, чтобы пройти злосчастный уровень.

А штурман вернулся на место и вскоре успокоился.

– Ты извини, Карл.

– Забей. Я в который раз попытаюсь пройти этот уровень. Ну, не дебил же я, если моя младшенькая его «на раз» проходит?

– Пойду в сортир, – сказал штурман, поднимаясь.

– Иди… Хотя постой! Что значит «в сортир»? Это в сортир или это…

– Или.

– Но откуда?

– Семь литров.

– Я спрашиваю – откуда? Механики мне ничего такого не говорили и оплаты не требовали.

– А я без механиков – сам обошелся. Семь литров.

– Ну, тогда я в сортир с тобой.

– Это по инструкции?

– В инструкции ничего не сказано, ходи в сортир хоть всей командой.

– Тогда захвати с собой помадок…

– Помадок? – уточнил пилот. – У тебя там что, «переходный кварц»?

– Ну не «кварц», конечно, – не слишком уверенно возразил штурман. Все в авиации знали, что техническую жидкость «переходный кварц» лучше закусывать ореховыми помадками.

Глава 119

Через пять минут они вернулись в кабину и выглядели куда более счастливыми, чем до этого.

– Так что у нас сегодня – капсула? – спросил штурман.

– Ну да, – пожал плечами пилот, удобно вытягивая ноги под неработавшие пока педали.

– Жилая?

– А я почем знаю? Наше дело проследить, чтобы сброшена была – капсула или другой груз.

– Но мне почему-то кажется, что жилая. Сидят там внутри человечки, дышат, питаются картриджами второй категории, ходят в сортир, спят посменно. А, как тебе такая история?

– Мне по барабану, – пожал плечами пилот.

– А мне не по барабану. Мне это интересно, понимаешь?

– С чего это? – удивился пилот, взглянув на искаженное лицо штурмана.

– Просто интересно. Вот я сейчас возьму электролом, вскрою эту падаль и спрошу, как их зовут.

– А что потом?

– Потом? Потом позвоню в службу безопасности – пусть решают.

– А смысл в чем?

– Не знаю, – вздохнул штурман. – Хочется какого-то действия, и чтобы я главный, понимаешь? Чтобы не исполнял, а отдавал приказания.

– Пили вроде поровну, а ты такой плохой.

– Я еще таблетки принял.

– Какие таблетки?

– Какие были, такие и принял.

– А в чем смысл?

– С таблетками не так страшно, понимаешь? Иногда сны снятся, что со мной разговаривает ракетный чип…

– Ракетный чип? – удивился пилот. Ему, бывало, тоже всякая дребедень снилась, но чтобы ракетный чип – такого никогда.

– Ну, управляющая система боеголовки самонаведения, – пояснил штурман и икнул.

– Ты про зенитную ракету говоришь?

– Ну, а то про какую еще? Другим ракетам мы с тобой не интересны.

– Это так, – вздохнул пилот. – Так и чего тебе этот чип наговорил?

– Он не говорил – он выспрашивал, гад.

– Выспрашивал?

– Ну да.

Штурман вытер со лба проступивший пот и судорожно сглотнул.

– А что же он мог выспрашивать? Про то, что ты кушал, господин штурман?

Решив, что хорошо пошутил, пилот пьяно рассмеялся, но вскоре сделался серьезным, встретившись взглядом с безумным штурманом.

– Ты что, Рик? Что случилось?

– Он подробно расспрашивал меня о характеристиках защиты грузового лайнера «орион пятнадцать-би».

– И… что, задавал конкретные вопросы?

– Ну, в общем – да, хотел знать о волновом барьере…

– «Тристан – восемнадцать карлтон»?

– Так точно, и потом – второй эшелон защиты, этот, как его…

– «Ягненок Сим».

– Да-да, «сим-ал?ьфа, пять дробь десять».

– Но откуда он про это узнал? – удивился пилот, но еще больше удивился тому, что удивляется рассказу своего товарища про сон. Это ведь только сон!

– Он про все знает, мы с ним не первый раз общались, – сообщил штурман и откинулся в кресле.

– Он тебе часто снится?

– Не часто, но регулярно. И, если честно, – тут штурман пристально посмотрел на пилота. – Если честно, с ним приятно поговорить.

– Почему?

– Потому, что он профи. Никаких левых вопросов. Все очень грамотно: каков коэффициент прочности внешней оболочки, каково усилие на разрыв вторичной армирующей решетки, – начал загибать пальцы штурман. – Опять же лонжероны, его интересовала частота их установки…

– Количество?

– Вот именно, он рассчитывал вероятность встречи с лонжероном. Ну, ты меня понял…

– Понял, коллега, – кивнул пилот, чувствуя, что его догоняет, то есть начинает действовать присадка в спиртном, которое заложил в санитарный бачок штурман.

Наверное, следовало бы разузнать у него о том, что за присадка, однако нормальные пилоты делали это перед вылетом, а он не сделал, потому что должен был лететь совершенно на другом транспорте, но его вдруг вызвали на час раньше и сказали, чтобы поторопился.

И вот он со штурманом, которого видел во второй раз и слышал о нем много всяких странностей.

– Что еще у тебя спрашивал этот процессор?

– Его интересовали пароли противоракет.

– Но у нас нет противоракет, мы просто летающий чемодан.

– Я ему так и объяснил.

– А он?

– А он не поверил. И вот с той поры у нас ним не заладилось…

– Что значит «с той поры»?

– С той ночи, когда он мне приснился в тот раз, когда затребовал пароли.

– Понятно. А как не заладилось? Он перестал сниться?

– Нет, не перестал, – покачал головой штурман и вздохнул. – Не перестал, но разговаривать со мной стал суше. Формальнее, понимаешь?

– Да, – подтвердил пилот, чувствуя, что его расслабляет и появляется такая нужная в долгом рейсе легкость. Он прикрыл глаза и улыбнулся. Бормотание штурмана ушло на второй план, потом на третий, потом пилот увидел поле с цветущими травами, с порхающими над ним гунтоносами, которые шумно втягивали травяное покрытие вместе с частью грунта и, набрав куба полтора зелени, с шумом уносились к горизонту, где высилось их новое пакетное жилище, построенное из пережеванной целлюлозы и собранных в реке моллюсков.