Читать книгу "Виктория - королева Английская - Виктория Холт"

– Ради Бога, брат, не говори так. Я часто думаю о том, что произойдет, если ты… я не могу говорить об этом. Это слишком глубоко затрагивает меня.

Король напряг глаза, стараясь рассмотреть лицо брата. Он не поверил в то, что его смерть очень глубоко затронет Эрнеста – по крайней мере в смысле чувств, – но когда человек стар и болен и, как он сам говорит, «живет слишком долго», он хочет верить в то, что после его смерти найдутся люди, которые пожалеют об этом. А от кого можно этого ожидать, как не от членов его семьи?

– И есть Уильям, – продолжал Эрнест. – Когда я вспоминаю о нашем отце, меня бросает в дрожь.

– Уильям поправился, – сказал король. – Это было временное явление. Неприятные события, связанные с постом лорд-адмирала, и тот факт, что смерть Фреда сделала его наследником престола, ударили ему в голову.

– Я знаю. В его голову… в его слабую и глупую голову! Что-то ударило в голову нашего отца. – Эрнест подошел ближе к постели. – Я не удивлюсь, если он пойдет по стопам нашего отца. – В притворном благочестии он посмотрел на потолок. – Слава Богу, есть наследники. И этот ребенок, Виктория, унаследует трон. Ее надо подготовить к ее великому предназначению. Вот что я хотел бы спросить. Можно ли наследницу престола воспитывать в безнравственном доме?

Король был поражен. Эрнест, известный своей дурной репутацией, недавно замешанный в скандале с замужней женщиной, чей муж покончил с собой, подозреваемый в том, что предавался всем известным порокам, и имеющий отношение к насильственному лишению жизни, которое могло быть преднамеренным убийством – чтобы этот Эрнест завел речь о безнравственном доме просто потому, что герцогиня, возможно, завела любовный роман с одним из членов своей семьи!

Король, также виновный во многих безнравственных поступках, был потрясен тем, что Эрнест мог говорить в таком тоне о герцогине Кентской. Он не любил эту женщину, но понимал ее положение. Она вдова, не старая, у нее привлекательный управляющий. По мнению короля, она неизбежно должна завести любовника, и если бы он не чувствовал себя таким больным и уставшим, он защитил бы герцогиню и спросил бы Эрнеста, почему тот вдруг решил стать таким добродетельным, потому что это на него не похоже. Но он только холодно сказал:

– Я считаю герцогиню крайне неприятной женщиной, такая внешность, как у нее, меня не привлекает, но я ни в коем случае не могу считать ее безнравственной женщиной.

С королем спорить нельзя. Камберленд это знал. Все, что он делал, должно делаться исподтишка. И король отнюдь не простак.

Но как же он может реализовать свои амбиции, если этот жирный самодовольный ребенок живет и расцветает в Кенсингтонском дворце? И как можно положить этому конец, если день и ночь ее сторожит ее еще более жирная и еще более самодовольная мамаша?

Ему надо быть осторожней, однако. С таким делом спешить нельзя.

* * *

Пока Аделаида вышивала шерстяными нитками веселых расцветок платье, которое готовила для Виктории, наслаждаясь покоем в Буши, она думала о том, что такая жизнь продлится недолго. В воздухе носились перемены. И она их чувствовала.

Для этого не обязательно обладать какими-то особыми способностями. Король тяжело болен. Тот факт, что он не раз немного приходил в себя благодаря своему могучему организму, не означал, что так будет продолжаться до бесконечности.

Король Георг скоро умрет, и ему на смену придут король Уильям и королева Аделаида. Но придут ли?

Последние месяцы она жила в ужасном страхе. Она верила в то, что Уильям сходит с ума. И вместе с тем, когда анализировала его поведение, то назвала бы его скорее всего эксцентричным. Ненормальности преувеличивались, и это был результат слухов.

Кто же распускает слухи?

Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда находилась в обществе герцога и герцогини Камберлендских. Вызывалось ли это внешностью герцога? Это покрытое шрамами лицо, эта пустота на том месте, где должен быть глаз? Иногда он закрывал рану повязкой, придававшей ему зловещий вид. Бессмысленно было судить о нем по его внешности. Как многие солдаты, герцог был ранен в лицо.

Но разве он не участвовал в деле Грейвза? Что об этом думает герцогиня Камберлендская? Она ведет себя так, будто это ее не трогает.

Аделаида вышивала последний цветок на платье. Голубой цвет должен ярче оттенить глаза Виктории, думала она. Дорогая деточка! Хотела бы она почаще видеть ее. Аделаида опасалась, что отшельническая жизнь, которую Виктория ведет в Кенсингтонском дворце, не подходит для маленькой девочки. Слишком большое значение придавалось там этикету и благовоспитанности. Виктории надо дать возможность резвиться, как это делают дети Фицкларенсов. Аделаида улыбнулась, подумав об их шалостях.

Сейчас Виктория проводит несколько недель на море. Герцогиня решила, что повезет дочь туда, чтобы люди видели ее во время путешествия. Когда она вернется, то будет выглядеть прекрасно, и герцогиня хотела, чтобы люди в парке, куда они ходили на прогулки, тоже увидели это.

Распространялись такие неприятные слухи о ее здоровье.

Виктория интересный ребенок. На день рождения Аделаиды она написала ей такое взрослое письмо, приложенное к кое-каким очаровательным подаркам. Конечно, подарки выбирала скорее всего герцогиня Кентская, но пришли они от имени Виктории.

Виктория входила в число детей, отношения с которыми компенсировали ей отсутствие своих собственных. Дети Фицкларенсов, Георг Камберлендов – прекрасный мальчик – и Георг Кембриджей. Она любит их всех, хотя герцогиня Кентская решительно требовала, чтобы Виктория никогда не встречалась ни с одним из Фицкларенсов, что было утомительно и означало, что Викторию часто не пускали в компании, которые доставили бы ей радость.

Сегодня Аделаида думала о Виктории. Закончив вышивать, она вошла в дом с жаркого августовского солнца, чтобы написать ей письмо.

Герцогиня села к письменному столу и стала писать, благодаря Викторию за хорошее письмо и подарки, присланные на день рождения.

«Я рада узнать, что ты наслаждаешься морским воздухом. Я бы хотела приехать туда и повидаться с тобой, моя дорогая маленькая племянница… Твой дядя передает тебе самые теплые приветы и пожелания и надеется вскоре тоже получить письмо от тебя. Он любит тебя так же, как я. Мы очень часто говорим о тебе и надеемся, что ты всегда будешь считать нас одними из своих лучших друзей.

Да благословит тебя Бог, моя дорогая Виктория. Об этом постоянно молится твоя искренне любящая тебя тетя Аделаида».

Она запечатала письмо, но так и не смогла выбросить Викторию из головы.

Герцогиня не могла поговорить с Уильямом об этом внезапном страхе, овладевшем ею. Страх неотступно преследовал ее. И был связан и с Уильямом тоже.

Это правда, что Уильям сверхвозбудимый. Правда, что он произносил длинные невразумительные речи, что он эксцентричен. Но между таким поведением и… безумием… дистанция огромного размера.