Читать книгу "Живые и мертвые - Неле Нойхаус"

– Для этого необходимо судебное решение, – покачал головой Боденштайн.

– Нет, если существует опасность. – Нефф простодушно улыбнулся. – У меня, как говорится, есть связи, и мне удалось это сделать без проблем.

– Даже не обсудив предварительно со мной?

– У вас и без этого достаточно работы. Мне не хотелось обременять еще и этим, – ответил Нефф. – Вы должны быть рады, что кто-то из вашей команды проявляет инициативу.

– Но я не рад! – ответил резко Боденштайн. – Между инициативой и самоуправством колоссальная разница! Это грубое нарушение основных прав, и потому не учитывается судом.

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Нефф. – Мы всегда получим решение суда задним числом.

Боденштайн какое-то время боролся с собой. Он знал, что Нефф прав, но такой метод ему не нравился. Как руководитель следственной группы он нес ответственность за все, что делали его сотрудники. С другой стороны – он должен был это поневоле признать, – информация об электронных сообщениях и телефонных разговорах в их настоящем положении, полном отчаяния, была ценной помощью. Наконец он решил пойти на риск и включить информацию Неффа в расследование.

– Хорошо, что же вам удалось узнать? – спросил он.

Нефф, уверенный в победе, улыбнулся и вытащил из папки толстую пачку распечаток.

– В последние дни и недели Томсен действительно очень мало разговаривал по телефону, – начал он. – Все звонки мы проверили. Пару раз он разговаривал по стационарному телефону с Винклерами. Мне кажется, он пользуется предоплаченным мобильным телефоном, проверить который, к сожалению, невозможно. Вчера в 12:44 после долгого перерыва ему опять позвонили на стационарный телефон.

– Совершенно верно, – подтвердила Пия, – ему позвонили, когды мы были у него. И после этого он вдруг очень занервничал.

– Вам удалось установить этот номер? – спросил Боденштайн.

– Пока, увы, нет. – Нефф с сожалением покачал головой. – Это был голландский мобильник. С электронными сообщениями Томсен тоже был осторожен. Поскольку он работал в нашей системе, он знает, что мы все можем, поэтому всегда был начеку. У него только один-единственный счет в сберегательной кассе на сумму 2644,15 евро. На него поступает его зарплата, и с него же регулярно списываются средства для оплаты за телефон, электроэнергию, за подписку на журналы, для погашения ссуды за дом и по кредитной карте. Имеется карта Mastercard, которой он, очевидно, все оплачивает: бензин, покупки, всякие мелочи. Все довольно скромно.

Хотя Боденштайн слишком хорошо знал, какой тщательный контроль возможен в настоящее время, он вновь поразился, какие детали без особого труда и в кратчайшее время были доступны государству о каждом его гражданине.

– Интереснее обстоит дело с Йенсом-Уве Хартигом. – Нефф заметно наслаждался неограниченным вниманием всех присутствовавших. – У него несколько счетов, но все с большими задолженностями. Под квартиру в Келькхайме и дом в Хофхайме выдана солидная ссуда. Помещение под мастерскую он арендует. Он платит алименты своей бывшей жене, которая живет в Бремене. А сейчас главное: до сентября Дирк Штадлер переводил ему каждый месяц тысячу евро с пометкой «Хелен». Вскоре после самоубийства Хелен Штадлер и Хартиг часто разговаривали по телефону, иногда несколько раз в день. Хартиг разговаривал также с Эриком Штадлером. Но с ноября эти разговоры резко прекратились, как будто они оборвали все отношения.

Пия посмотрела на шефа, а он на нее. Это подтверждало то, что Хартиг ей рассказывал до этого.

– Правда, три дня тому назад, – сказал Нефф со светящимися глазами, – 28 декабря, Штадлер и Хартиг разговаривали по телефону с 19:45 до 21:09! О содержании раговора мне, к сожалению, ничего неизвестно, потому что у нас нет технического контроля.

– В таком случае мы спросим Штадлера, о чем они говорили полтора часа, – предложила Пия, и Боденштайн согласно кивнул.

* * *

– Я сомневаюсь в том, что Хелен не оставила прощального письма, – сказала Пия. – Возможно, Штадлер и Хартиг скрывают его от нас, так как там есть нечто, что они не хотят предавать огласке. Я думаю, нам надо делать ставку на Хелен. Она, похоже, является основным звеном во всем этом деле.

Никто не возразил. Кай начал анализировать список сообщений, поступивших на телефон горячей линии. С тех пор как на пресс-конференции были обнародованы все детали убийств, шел поток информационных сообщений, каждое из которых было обозначено внутренним номером. Все они были проверены, и получилось, что только для того, чтобы идентифицировать их как несостоятельные и исключить из дела. Восемь сотрудников из комиссариатов розыска, краж и мошенничества с утра до вечера занимались исключительно тем, что беседовали с желающими помочь следствию по телефону или лично.

– К сожалению, пока нет ни одной серьезной зацепки, – закончил Кай свой доклад.

Джем и Катрин говорили с руководителем службы безопасности, в которой работал Томсен. Он не смог сказать ничего негативного о своем сотруднике: Томсен был пунктуальным, надежным, у него были хорошие отношения с коллегами, и его высоко ценили все клиенты. Там, где он работал, никогда не было краж. По просьбе Джема руководитель распечатал ему график его работы – на каких объектах он работал, когда приходил и уходил с работы. Несколько раз за смену сотрудники должны были направлять сообщение с указанием времени и места нахождения. Все данные сохранялись в компьютере. Кроме того, весь автопарк фирмы был оснащен системой GPS, так что в любое время можно было установить, где находится любой автомобиль.

– Интерес представляют объекты, на которых работал Томсен, – сказал Джем. – Например, в технопарке «Зеерозе» в Эшборне, где была застрелена Хюрмет Шварцер. Кстати, все дни, когда были совершены убийства, он был днем свободен.

– Собака, которую вы видели вчера у Томсена, принадлежит его фирме, – добавила Катрин. – В «Топсекьюр» пять обученных собак. Одну из них, Арко, Томсен часто брал с собой домой; никто не имел ничего против.

– А где собака сейчас? – поинтересовалась Пия.

– Очевидно, ее вчера заперли в вольере, – ответила Катрин. – К сожалению, никто не знает, когда точно это произошло, но сегодня утром собака была на месте.

– Это означает, что Томсен еще где-то поблизости и прячется, – предположила Пия.

– Тебе уже удалось посмотреть протокол вскрытия Хелен Штадлер? – спросил Боденштайн Пию.

– Только мельком, – ответила она. – Этим занималась Катрин.

– Поезд ее изрядно изувечил, – продолжила Катрин. – Но на момент смерти у нее в крови была солидная доза барбитуратов.

– Это интересно, – сказал Боденштайн. – Подруга Эрика Штадлера только что сказала, что Хелен прошла курс лечения воздержанием от препаратов, после того как ее друг чуть было не отравил ее седативными средствами и антидепрессантами.

Его взгляд упал на Петера Эренберга из отдела краж, который стоял со скрещенными на груди руками, прислонившись к двери, и внимательно слушал.