Читать книгу "Первый день - Марк Леви"

Он продиктовал мне те же координаты.

Кейра ждала меня в машине. Я пересказал ей мои телефонные разговоры. И когда она спросила, куда мы направляемся, я шутки ради ввел в автомобильный навигатор цифры, которые продиктовали мне Эруэн и Мартин: 13°26′50″ с. ш., 94°15′52″ в. д. — а потом сообщил ей, что наша следующая остановка находится к югу от Бирмы, на острове, который европейцы окрестили Адским колодцем.

От самой южной точки Бирмы до острова Наркондам нам предстояло плыть около десяти часов. Разложив карту, мы стали прикидывать маршрут, и тут выяснилось, что не все дороги ведут в Рангун. Тогда мы, решив с кем-нибудь посоветоваться, зашли в туристическое агентство; один из сотрудников говорил на вполне приличном английском.

За два часа мы доедем до Сианя, оттуда отправимся вечерним рейсом в Ханой, а там еще через день сможем сесть на самолет, курсирующий дважды в неделю между Ханоем и Рангуном. Когда попадем на юг Бирмы, найдем подходящее судно. Таким образом, мы достигнем цели через три-четыре дня.

— Неужели нет другого, более быстрого способа туда добраться? Может, попытать счастья в Пекине?

Сотрудник агентства не пропустил ни одного слова из нашего разговора. Он перегнулся через стойку и шепотом спросил, есть ли у нас иностранная валюта. За годы странствий у меня сложилась привычка держать в кармане некоторое количество наличных долларов. В мире много стран, где зеленые бумажки с портретом Бенджамина Франклина решают все или почти все проблемы. Парень сообщил, что у него есть приятель, бывший летчик-истребитель китайских ВВС, выкупивший у своего работодателя старый самолет ЛИ-2.

Он оказывал услуги туристам, испытывающим недостаток в острых ощущениях, — предлагал покатать их на этом видавшем виды самолете, русском аналоге Дугласа DC-3. На самом деле это невинное занятие служило прикрытием его основной деятельности: он занимался контрабандой.

В Южной Азии существует много нелегальных фирм, нанимающих на работу бывших летчиков, ушедших в отставку и получающих, по их мнению, слишком скудную пенсию. Под носом у таможенной службы Таиланда, Китая, Малайзии и Бирмы они перевозят крупные партии наркотиков, алкоголя, оружия и валюты. Конечно, их самолеты не соответствуют никаким нормам безопасности, но кого это волнует? Парень из агентства путешествий предложил нам все устроить. Его друг-летчик мог нас доставить в Порт-Блэр, столицу Андаманского и Никобарского архипелагов, а это значительно удобнее, чем тащиться в Рангун, а оттуда плыть десять часов неведомо на чем. От Порт-Блэра до нашего островка было всего семьдесят морских миль. В офис вошел посетитель, так что у нас появилось несколько минут, чтобы все обдумать.

— Мы чуть было не сгинули в горах, а теперь тебе захотелось рискнуть жизнью, сев в это ржавое летающее корыто? — спросил я у Кейры.

— Будем оптимистами и взглянем на все с положительной стороны: если мы не сломали себе шею, хотя висели над пропастью на высоте две с половиной тысячи метров, чем мы рискуем на борту самолета, даже совсем убитого?

Слова Кейры звучали слишком оптимистично, однако они были не лишены смысла. Путешествовать таким способом — дело опасное, тем более что мы ничего не знали о том, какого рода груз полетит вместе с нами и какова вероятность того, что нас перехватит береговая охрана Индии. Но мы могли — разумеется, при благоприятном стечении обстоятельств — уже совсем скоро очутиться на острове Наркондам, и это перевешивало все сомнения.

Клиент ушел, и в агентстве снова остались только мы с Кейрой и наш оборотистый парень. Я протянул ему задаток — двести долларов. Он не отрываясь смотрел на мои часы, из чего я заключил, что он с удовольствием получил бы их в качестве комиссионных за посредничество. Сняв часы со своей руки, я надел их на его запястье. Он был вне себя от радости. Я пообещал, что отдам его другу-летчику всю наличность, припрятанную в моем кармане, — половину сразу, а вторую — когда он доставит нас назад в целости и сохранности.

Итак, мы ударили по рукам. Он запер свою контору и вывел нас на улицу через подсобку. Его мотоцикл стоял во дворе, он сел за руль, Кейре велел устроиться у него за спиной; мне же остался лишь крохотный кусочек сиденья сзади да еще багажник, чтобы было за что цепляться. Мотоцикл оглушительно затрещал, дворик наполнился дымом, мы помчались прочь из города и через четверть часа уже на всех парах катили по сельской дороге. Маленький аэродром состоял из единственной грунтовой полосы и ангара, где мы увидели две крылатые развалюхи — наша была та, что побольше.

Нас встретил пилот, больше похожий на флибустьера. Ему бы играть в фильме «Канонерка»[18]. Выразительное, с резкими чертами лицо, шрам на щеке — ни дать ни взять пират южных морей. Наш странный парень из турфирмы поговорил с ним. Мужчина выслушал его не моргнув глазом, подошел ко мне и протянул руку за деньгами. Я отдал ему первую половину, он удовлетворенно кивнул и указал мне на десяток ящиков, стоявших в глубине ангара, знаками дав понять, что я должен помочь ему с погрузкой, если хочу поскорее отправиться в путь. Всякий раз, подавая ему очередную коробку, которую он ставил в заднюю часть кабины, я старался не думать о том, что за груз полетит вместе с нами.

Кейра устроилась в кресле второго пилота, а я — на месте штурмана. Став немного любезнее, наш пилот-флибустьер наклонился к Кейре и сказал на весьма приблизительном английском, что его самолет изготовлен после войны. Ни я, ни Кейра не решились спросить, какую войну он имел в виду.

Он велел нам пристегнуться; я извинился, что не могу выполнить его приказ: на своем кресле ремней я не нашел. Приборная доска зажглась и ожила — вернее, только несколько шкал, на остальных стрелки даже не дрогнули. Пилот потянул за рычаги, нажал на какие-то кнопки — вид у него был очень уверенный, — и два мотора фирмы «Пратт и Уитни» (название я прочел на корпусе) зарычали, выплюнув струю густого дыма и изрыгнув огонь. Медленно завертелись лопасти пропеллера, хвост самолета развернуло, и, скользя, словно по льду, аппарат вырулил на взлетную полосу. В кабине стоял адский шум, все тряслось и дребезжало. Я глядел в иллюминатор на парня из турагентства, который радостно махал нам обеими руками, и понимал: ни к кому и никогда я еще не испытывал такой ненависти, как к этому типу. Самолет, разгоняясь, тряс нас, как грушу. Полоса заканчивалась с пугающей быстротой. Вдруг я почувствовал, как хвост задрался кверху, и мы поднялись в воздух. Я уверен, что, взлетая, мы задели верхушки деревьев, но тем не менее каким-то чудом сумели набрать высоту.

Пилот объяснил нам, что мы полетим довольно низко, чтобы нас не могли засечь радары. Сообщая это, он улыбался, из чего я сделал вывод, что нам не о чем беспокоиться.

Целый час мы летели над равниной, и пилот немного поднимал самолет, заметив малейшие изменения рельефа. Два часа спустя мы добрались до северо-восточной части Юннаня. Пилот сменил курс и повернул к югу. Лучше было покинуть пределы Китая таким, более длинным путем, держась рядом с лаосской границей: там воздушное пространство почти не контролировалось. Не могу сказать, что до сих пор наш полет проходил в идеальных условиях, однако, когда мы вошли в зону турбулентности над Меконгом, начались настоящие мучения. Приближаясь к реке, летчик спикировал почти к самой воде. Кейра пришла в восхищение. Не знаю, что ей так понравилось — может, красивый пейзаж за бортом. Я же в это время не отрываясь смотрел на альтиметр. Зачем я это делал, неизвестно, потому что, даже когда пилот изредка постукивал по циферблату, стрелка, судорожно дернувшись, неизменно падала к нулю. Мы летели над территорией Лаоса минут пятнадцать, потом пересекли границу и оказались в Бирме. Мое внимание привлекли еще два циферблата — показатели уровня топлива. Судя по тому, что я видел, наши баки на три четверти опустели. Я спросил у летчика, сколько, по его мнению, нам осталось лететь. Он гордо поднял два пальца и наполовину разогнул третий. Я прикинул количество топлива, израсходованного с момента взлета, и понял, что нам не хватит керосина на эти два с половиной часа и мы неминуемо рухнем вниз, не добравшись до цели. Когда я поделился с Кейрой своими соображениями, она в ответ лишь пожала плечами. Вокруг были только горы — и ни единого места, где мы могли бы сесть и заправиться топливом. Я напрочь забыл слова парня из турагентства, что прежде наш пилот служил в ВВС Китая и летал на истребителе. Проходя через узкое ущелье между горами, пилот так резко накренил самолет, что нас замутило. Моторы ревели, кабину немилосердно трясло. Скоро самолет выровнялся, и мы увидели прямо перед собой дорогу, идущую вдоль рисового поля. Кейра зажмурилась; самолет нежно коснулся земли, немного пробежал вперед и остановился. Пилот выключил зажигание, отстегнулся и знаком приказал мне следовать за ним. Мы с ним пролезли в заднюю часть кабины, он расстегнул ремни, державшие две большие бочки, и дал мне понять, что нам надо подкатить их под крылья самолета. Ничего не скажешь, наш пилот проявлял чудеса изобретательности! Толкая свою бочку к правому крылу, я заметил, как на дороге показалась туча пыли. К нам приближались два джипа. Подъехав к самолету, они остановились, и из них вышли четверо. Они перекинулись несколькими словами с нашим пилотом, передали ему пачку денег — в какой валюте, я не успел разглядеть — и мигом вытащили из кабины ящики — гораздо быстрее, чем мы с ним их погрузили. Они исчезли так же, как появились: даже не кивнув нам и не попытавшись помочь с заправкой.