Читать книгу "Пара не пара - парень не парень - Надежда Кузьмина"

Между прочим, мне тоже есть от чего расстраиваться. Вышла замуж, и что? Поздравлений нет, праздника — нет, подарков — нет, даже мужа — нет! Ждёт меня одинокая грустная ночь, а поутру — дорога в места отдалённые.

Вот как тут не обидеться?

А, бабушка Фейли, ты как думаешь?

Судя по всему, прапрапра была со мной солидарна, потому что примерно через час после ужина в ухо словно шепнули: «Ляг на кровать!»

— Подожди секунду, рот вином прополоскаю и на себя побрызгаю! — прошептала я в ответ неведомо кому.

Эх, жаль, сама ничего не увижу… зато есть железное алиби! Помощник секретаря Тьери дрых без задних ног, напившись после свадьбы. Початую бутылку я, кстати, притащила к себе заранее.

Ожидаемо. Когда я открыла глаза, по всему особняку хлопали двери, а топота было столько, словно за стеной резвился табун меровенцев. Но к вскрикам и ахам добавилось кое-что новое — мужской хор. Который, судя по решимости, звучавшей в мрачных голосах, предавал кого-то анафеме… Не меня? Вроде нет. Ну, тогда пусть поют, красиво выходит. Но надо тоже высунуть нос, узнать, что случилось в этот раз.

Погладила тёплый мешочек на груди, накинула куртку и, зевая, выглянула в коридор. Угу, это опять где-то у центральной лестницы… О, горничная навстречу! И что там стряслось?

Оказалось, на прощание Фейли решила устроить целое представление. А мишенью послужил Кабан.

Обстояло дело так. Как стемнело, обвешанные оберегами и амулетами храмовники разбрелись по особняку в поисках смущающих народ призраков. Побродили немного и начали стягиваться в гостиную, где стояли самые удобные кресла. И вот тут-то хозяина, сиречь Кабана, понесло их проведать — мол, убедились сами, что ничего в доме нет?

Именно этот момент выбрала Фейли, чтобы увенчать чело выходящего из полутёмного коридора герцога призрачной короной из костей. Интереснее всего было то, что сам Кабан ничего и не заметил. Зато храмовники заметили сразу…

Реакция была бурной.

Герцог, поражённый внезапным недружественным приёмом — а как иначе расценить, если в тебя тычут амулетами, брызгают водой и вопят: «Изыди, нечистый!»? — замер в дверях.

И тут на фоне тёмного коридора над головой Дланей заклубился синий туман и возникла картина, как двое душегубов, воткнув в грудь какого-то лорда кинжал, бросают бездыханное тело в Меру.

То, что именно в этот момент сильный порыв ночного ветра заставил завыть и загудеть бутылки, было чистым совпадением.

Ну а что случилось дальше, я слышала уже сама.

Теперь герцогу грозит как минимум храмовое расследование и весомая епитимья, поскольку истинность обвинений засвидетельствована двенадцатью дознавателями. Особую пикантность ситуации придавало то, что сам герцог так и не понял, что творилось над его головой.

Итак, завтра их светлость должен явиться к архиепископу для исповеди и покаяния. М-да, хорошо быть герцогом! Какого-нибудь купца или крестьянина мигом бы обвинили в чернокнижии и как минимум выгнали из города. А этот, скорее всего, отделается богатым пожертвованием в пользу Храма.

Но мне, пожалуй, пора собираться… И компания есть — у повара наконец-то не выдержали нервы. Честный кудесник от кулинарии заявил, что в этом бардаке работать невозможно, тут даже молоко киснет, так что он уходит немедленно! Финальный аккорд в лучших здешних традициях — в этот раз без завтрака останется весь особняк.

Кстати, интересно, герцог до сих пор считает всё происшедшее простым недоразумением? И думает, что завтра встанет, топнет ногой — и всё разрешится по его велению? Ведь он не абы кто, а всемогущие Длани Правосудия самого Владыки всея Сорренты, герцог Ульфрик Тауг Эл’Денот!

Но если я хочу без лишнего шума смыться, то стоит попробовать вот так. Тихо-тихо, бочком, подъехала к Кабану:

— Ваша светлость, я их боюсь… Давайте прямо сейчас уйду? А то вдруг решат отправить всех на исповедь? Там же правду говорить придётся. Если расскажу, как на леди Сейсиль женился, разве хорошо будет?

— Да провались ты уже, болван!

— Спасибо за разрешение, ваша светлость! Счастья вам с леди!

Ну вот, теперь надо переодеться во что попроще, закинуть мешок с небогатыми пожитками за спину, заскочить на конюшню — чмокнуть в бархатный нос Фарша… и всё, прощайте, герцог Ульфрик Эл’Денот! Всё, что могла, меровснская сиротка здесь совершила. Чуть обидно, что не выйдет похвастаться деяниями перед Кабаном, но оно и к лучшему. Буду считать себя бескорыстным неопознанным творцом зла и гордиться скромностью!

Пока прощалась с лошадьми, повар испарился. Жаль. На дворе ночь, причём не летняя, когда небо густо усыпано звёздами, а с деревьев гремит торжествующий хор цикад, а стылая, ветреная, осенняя. И брести одной по тёмным переулкам… ну, в общем, не так я представляла себе ночь после свадьбы.

Сабельников у запертых по тёмному времени суток ворот не наблюдалось, очевидно, попрятались в сторожке. Отодвинув засов калитки, выскользнула на улицу. Вот же, тьма хоть глаз выколи! Будто в склепе на родном кладбище. А ещё холодно, и в лицо бьёт влажный, напитанный дождём ветер… Ладно, поворачиваю направо. До первого перекрёстка заблудиться тут негде, а там заборы кончатся и начнутся дома с горящими окнами, как-нибудь до постоялого двора доберусь.

Страшно. Сунув руку за пазуху, сжала мешочек с землей и стала себя уговаривать, что я — мастер использования сверхъестественного в личных целях. Если что, просто хлопнусь в обморок, а Фейли меня защитит!

Кстати, должна ли я говорить мужу, что у меня есть личное привидение? Гм, если б то был дух придворного кавалера или рыцаря, наверное, стоило бы. Но поскольку это леди, моя парапрабабка, то об измене заведомо речь не идёт, и я в полном праве сохранить маленький женский секрет…

Споткнулась, попав ногой к какую-то колдобину. Жуть. Девы-Заступницы, что ж так холодно, темно и страшно? Как я куда-то дойду?

Но за первым же поворотом меня ждали. На земле стоял фонарь, а рядом притулился на корточках закутанный по брови в плащ фей. Когда я растерянно, как сова, заморгала, он хихикнул:

— Я так и думал, что ты там не усидишь! До перекрёстка дойдёшь? Там ждёт чёрная неприметная карета, твоя тётя позаботилась.

Всхлипнув, повисла у него на шее…

Через час я плавала в огромной, гладкой, белоснежной ванне. От воды поднимался душистый пар, пахло, как я любила, лавандой — вот оно, счастье! Попыталась посчитать, загибая пальцы, когда же нежилась вот так в последний раз? Сколько месяцев назад? Но, не досчитав, позорно уснула.

Проснулась в полумраке и начала оглядываться. Ага, свет идёт от двух стоящих напротив зеркала свечей, а я лежу в кровати, на мягком-мягком, белом-белом, нежном-нежном белье. Наслаждение какое! Потянулась… Потом, сообразив, что в последнем воспоминании вроде бы фигурировала ванна и мокрая я в ней, схватилась за голову: я хоть расчесалась? А то же на взбесившийся веник завтра похожа буду! Мама, похоже, нет!