Читать книгу "Гроза панцерваффе - Виктор Прудников"

Двигаясь самостоятельно, а в некоторых случаях за стрелковыми частями 8-й гвардейской армии, танкисты к 27 апреля выбили противника из 80 кварталов города и вышли к Ангальтскому и Потсдамскому вокзалам.

Начальник штаба генерал Шалин уточнил задачу командирам корпусов: Бабаджанян должен был форсировать канал Ландвер западнее Потсдамского вокзала и нанести удар по рейхстагу, затем — по парку Тиргартен. Дремову предписывалось продолжать наступление вдоль южного берега канала, очищая его берега от противника.

События в Берлине развивались с неимоверной быстротой. До разгрома берлинской группировки оставались считаные дни, но бои становились все яростнее и ожесточеннее. К утру 28 апреля были заняты Ангальтский и Потсдамский железнодорожные вокзалы. Они достались ценой больших потерь. В боях погибли командиры 19-й и 21-й гвардейских механизированных бригад полковники И. В. Гаврилов и П. Е. Лактионов, ранены командиры танковых бригад И. И. Гусаковский и А. М. Темник.

На командном пункте 8-го гвардейского мехкорпуса Катуков узнал, что Абрам Матвеевич Темник скончался в госпитале. Это известие словно взрывом снаряда оглушило командарма. Сколько потерь было во время войны! И вот новые на завершающем ее этапе. Каждую потерю Михаил Ефимович переживал тяжело, страдал молча. Себя не щадил. Адъютант А. Ф. Кондратенко вспоминал: «Бои очень тяжелые. Столько огня и дыма, что нечем дышать. За все эти дни спали только несколько часов. Мы все время под артиллерийским обстрелом. Падают снаряды. Очень волнуюсь за Михаила Ефимовича — все дни и ночи он в войсках, и как его уберечь, прямо не знаю…»

Бои уже шли за центр Берлина. Атаки шли волной — одна за другой. С юга наступали 26-я, 8-я гвардейская армии, 1-я и 3-я гвардейские танковые армии, с востока — 5-я ударная армия, с севера 3-я ударная армия, с северо-запада — 2-я гвардейская танковая армия и 1-я армия Войска Польского.

Вечером самолет из Москвы доставил газеты, письма, телеграммы. В газетах были опубликованы призывы ЦК ВКП(б) к празднику 1 Мая. Получил и командарм Катуков поздравление от редакции «Комсомольской правды». В период затишья между боями ответил: «Телеграмму получил. Благодарю за поздравление, заканчиваем бой на улицах Берлина. Фашистам скоро полный конец. Поздравляю весь коллектив „Комсомольской правды“ с майским праздником.

Генерал-полковник Катуков»[396].

С рассветом бои возобновились с новой силой, и командарм на бронетранспортере уже мчался в корпус Бабаджаняна. Уточнив с комкором план дальнейшего наступления, Михаил Ефимович спешил к Дремову. По пути заехал на переправу в район Бонсдорфа, куда выходили последние боевые части и тыловые учреждения армии. Переправа, хоть и под бомбежкой, работала исправно. По 60-тонным паромам переправлялась тяжелая техника — танки, САУ, пушки. Маленькие юркие катера перетаскивали к противоположному берегу небольшие паромы с боеприпасами и другими военными грузами.

У причальной стенки Катуков обратил внимание на работу рулевого такого катера. Солдат, ловко причалив к берегу понтон, торопил бойцов с разгрузкой. Рулевым оказался ефрейтор Сосов. Он уже двое суток, почти без отдыха, работал на переправе. Поблагодарив ефрейтора за ратный труд, командарм от имени Президиума Верховного Совета СССР наградил его орденом Отечественной войны I степени.

Эту встречу командарма с рулевым катера описал потом фронтовой корреспондент. Сосов ему поведал: «Я видел командующего на берегу, у самого причала, он интересовался, сколько перевезено техники, какое у нас самочувствие, спрашивал о моей службе.

Потом он объявил мне, что награждает орденом Отечественной войны I степени. Признаться, я растерялся, не знал, преодолением какой трудности мог я заслужить внимание командующего и награду Родины… Встречу с командующим никогда не забыть мне»[397].

На 29 апреля назначен был общий штурм берлинской группировки противника. Он начинался в 12.00 после тридцатиминутной артподготовки.

В штабе 1-й гвардейской танковой армии собрался весь командный состав — Шалин, Попель, Никитин, Фролов, Харчевин, Соболев, Дынер, Слышкин. Не могли присутствовать лишь командиры корпусов Дремов и Бабаджанян. Катуков ставил войскам последнюю боевую задачу: во взаимодействии с частями 8-й гвардейской армии овладеть имперской канцелярией, парком Тиргартен, Зоологическим садом и соединиться с 3-й ударной и 2-й гвардейской танковой армиями, наступавшими с севера и северо-запада[398].

Бои на улицах Берлина то затихали на время, пока шла перегруппировка сил, то возобновлялись с новой силой. Чувствовалось: противник вот-вот выдохнется. Немецкий гарнизон испытывал недостаток боеприпасов и продовольствия. Резервов ждать было неоткуда. Попытка наладить снабжение по воздуху ничего практически не дала. К тому же выход 1-й гвардейской танковой армии в район Зоологического сада, а 1-й Польской армии — к Спортплощадке фактически отрезал юго-западную группировку противника от северо-восточной.

Войска облетела радостная весть: вечером 30 апреля над рейхстагом водружено Знамя Победы. Это сделали бойцы 3-й ударной армии генерала З. И. Кузнецова, а не танкисты Катукова, как предполагалось ранее, — не беда. Они были рядом, помогали пехоте как могли.

Немцы особенно яростно сопротивлялись в районе Зоологического сада и в парке Тиргартен. Здесь было построено много железобетонных бункеров, каждое каменное здание стало опорным пунктом. Чтобы разбить эти очаги сопротивления, Катуков направил сюда дивизион 152-миллиметровых орудий и бросил авиацию. Причина столь упорного сопротивления немцев в этом районе выяснилась позже. Оказалось, что в подземелье находились командный пункт и узел связи коменданта и командующего обороной Берлина генерала Вейдлинга. Генералу пришлось покинуть свой КП и перейти на запасной, по улице Фоссштрассе, куда вскоре тоже добрались наши танкисты.

Немецкому командованию неоднократно предлагалось прекратить бессмысленное сопротивление: гарнизон города был обречен. Но лишь в ночь на 1 мая на КП генерала Чуйкова прибыл начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Кребс. Он сообщил, что Гитлер покончил с собой, а новое правительство прислало его для переговоров с советским командованием. Оно предлагает заключить перемирие. Ему ответили, что речь может идти только о безоговорочной капитуляции.

Геббельс и Борман отвергли требование советского Верховного Главнокомандования. В ответ на это наши войска обрушили новый шквал огня на последние очаги сопротивления гитлеровцев. Пылал рейхстаг, горели здания вокруг него, бои шли в воздухе и на земле, в подвалах зданий и на лестничных пролетах.

Танкисты 44-й танковой бригады при поддержке двух батальонов мотопехоты 27-й гвардейской бригады разгромили противника в районе Зоологического сада, оттеснив его к Лихтеналлее. С рассветом предполагалось нанести последний удар. Но он не потребовался.