Читать книгу "Клуб Дюма, или Тень Ришелье - Артуро Перес-Реверте"

Мне показалось, что Корсо слушает меня с интересом; но тут я увидел, что он отрицательно мотнул головой – совсем как гладиатор, который отказывается перейти на опасную территорию, куда его оттесняет противник.

– Оставим лекции по литературе и вернемся к Клубу Дюма, – потребовал он раздраженно. – Вернемся к рукописи Дюма… Куда подевалось остальное?

– Остальные главы? Да вот они, перед вами, – ответил я, обведя зал взглядом. – Шестьдесят семь глав рукописи – это шестьдесят семь членов общества, и больше их быть не может. Каждому вручено по главе – как своего рода акции. Любые изменения в составе членов общества требуют одобрения совета директоров, который возглавляю я… Имя каждого кандидата придирчиво обсуждается, и только потом мы принимаем решение.

– А как происходит передача акций?

– Акции ни при каких условиях не могут передаваться. В случае смерти одного из членов Клуба или когда кто-то покидает общество, соответствующая глава должна вернуться в Клуб. Только совет директоров может вручить ее новому кандидату. А рядовой член общества не имеет права распоряжаться текстом по своему усмотрению.

– А Энрике Тайллефер попытался это сделать?

– Отчасти. Сперва он был идеальным кандидатом. Потом – образцовым членом Клуба Дюма, но в конце концов он нарушил правила.

Корсо допил остатки джина. Поставил стакан на покрытые мхом перила и долго молчал, не сводя глаз с дверей ярко освещенного зала. Чуть погодя он с сомнением покачал головой.

– Это не повод убивать человека, – произнес он тихим голосом, будто убеждая себя самого. – И я никогда не поверю, что такие люди… – он глянул на меня в упор, – а все они прежде всего персоны очень известные и уважаемые, стали бы участвовать в подобном деле.

Я едва сдержал нетерпеливый жест:

– Вы норовите все перевернуть с ног на голову… Мы с Энрике были давними друзьями. Нас объединяло общее увлечение – книги этого жанра, хотя его литературные вкусы оставляли желать лучшего по сравнению с энтузиазмом… Он преуспел как издатель кулинарных сборников, что позволяло ему тратить и время, и деньги на свое увлечение. И честно говоря, если кто и имел право стать членом нашего общества, так это он. Поэтому я горячо поддержал его кандидатуру. Повторяю: вкусы у нас были, безусловно, разными, но страсть – общей.

– И страсть не только к книгам…

На губах у Корсо вновь появилась саркастическая улыбка, и это меня взбесило.

– Я мог бы ответить, что это не ваше дело, – бросил я в сердцах. – Но я хочу все вам объяснить… Лиана не только очень красивая женщина, она – незаурядная женщина. К тому же с раннего возраста обожала читать… Знаете, в шестнадцать лет она сделала себе на бедре татуировку – цветок лилии… Правда, не на плече, как у леди Винтер – ее идола… Чтобы никто не заметил – ни домашние, ни монахини, у которых она воспитывалась… Здорово?

– Потрясающе…

– Не похоже, чтобы это вас потрясло. Тем не менее уверяю – она восхитительная женщина… Дело в том, ну… Короче, мы были любовниками. Когда-то раньше я говорил о том, что родина для каждого человека – это потерянный рай детства, помните? Так вот, родина для Лианы – «Три мушкетера». Она находилась под таким впечатлением от них, что решила выйти замуж за Энрике, после того как они случайно познакомились на каком-то празднике и весь вечер обменивались цитатами из романа. К тому же в ту пору он уже был очень богатым издателем.

– Иначе говоря, вспыхнула любовь с первого взгляда, – не преминул съязвить Корсо.

– Не пойму, почему вы говорите в таком тоне. Вступая в брак, они искренне любили друг друга. Просто со временем занудство Энрике сделалось непереносимым, и самые благие намерения его жены разбивались о… С другой стороны, мы с ним оставались друзьями, я часто бывал у них в доме. Лиана… – Я поставил бокал на перила рядом с его пустым стаканом. В конце концов… Легко вообразить, что произошло в конце концов.

– Еще бы!

– Да я не о том! Она стала мне отличной помощницей, а я помог ей вступить в общество. Это случилось четыре года назад. Она владеет главой тридцать семь – «Тайна миледи». Она сама ее выбрала.

– Зачем вы пустили ее по моему следу?

– Не торопитесь. Все по порядку. Итак, в последнее время Энрике стал доставлять нам неприятности, иначе говоря, возникли проблемы… Вместо того чтобы продолжать заниматься весьма выгодным делом и издавать кулинарные книги, он вбил себе в голову, что должен написать приключенческий роман. Но то, что выходило из-под его пера, было ужасно. Поверьте мне, просто кошмарно. Он нагло воровал куски из чужих текстов. Роман назывался…

– «Рука мертвеца».

– Именно так! Даже название придумал не он. Но хуже было другое: он имел неслыханное нахальство претендовать на то, чтобы книгу напечатала издательская фирма «Дюма & К». Я, разумеется, отказал ему. Этот идиот никогда не получил бы одобрения совета. Кроме того, у Энрике было достаточно денег и он мог издать книгу за свой счет, о чем я ему и заявил.

– Смею предположить, что такой ответ Энрике не понравился. Я видел его библиотеку.

– Не понравился? Слышали бы вы… Спор случился в его кабинете. Вся сцена и по сей день стоит у меня перед глазами: как он поднялся на цыпочки, маленький и пузатый… Его чуть не хватил удар, он смотрел на меня безумным взором. Очень неприятная сцена. Он, видите ли, посвятил сочинению всю свою жизнь. И кто я такой, чтобы судить его творение. И книга принадлежит вечности. И я – необъективный критик, несносный резонер. И еще – я спал с его женой… Последняя реплика меня огорошила; я не думал, что он о чем-то догадывается. Но, как оказалось, Лиана разговаривала во сне и не только осыпала проклятиями д'Артаньяна и его друзей, которых ненавидела всеми силами души, словно они были реальными людьми, нет, она еще протранслировала мужу историю наших отношений… Весь сериал… Представляете мое положение?

– Да, положение незавидное.

– Уж чему тут завидовать! Но худшее было впереди. Энрике пошел в атаку: ладно, пусть он плохой писатель, а Дюма? Много лучше? Что бы делал Дюма без Огюста Маке, которого подло эксплуатировал? И вот оно, доказательство: белые и голубые страницы с «Анжуйским вином», которые хранятся у него в сейфе… Мы перешли на крик. Он обозвал меня ловеласом, совсем как в старинных драмах, а я его – безграмотным болваном, прибавив несколько едких комментариев по поводу кулинарно-издательской деятельности. И наконец, я сравнил его с кондитером Сирано…[164]«Я отомщу тебе! – пригрозил он, изображая из себя графа Монте-Кристо. – Я выведу на чистую воду твоего обожаемого Дюма, который ставил собственное имя под чужими романами. Я сделаю достоянием публики рукопись, и все увидят, как стряпал свои тексты этот интриган и лицемер. Да, я наплюю на правила Клуба, глава принадлежит мне, и я продам ее кому пожелаю. Так что, Борис, берегись…»