Читать книгу "Оставленные - Том Перротта"

А Том? Снова будет дома, в Мейплтоне, с отцом и сестрой, будет воспитывать чужого ребенка, все еще тоскуя по девушке, которая бросила его на автостоянке в Коннектикуте? Неужели это и есть конечная цель его долгого пути? Он окажется там, откуда начинал, только с мишенью на лбу и с грязным подгузником в руке? Когда Том свернул на Ловелл-террас, солнце уже зашло, но над большим белым родительским домом небо еще не потемнело, сохраняя свою густую синеву.

– Ну что, крошка? – сказал он. – Что же мне с тобой делать?

* * *

Не колебаться. Это правило номер один. Уход мученика должен быть быстрым и безболезненным.

– Давай же, – взмолилась Мег. Она стояла, прислонившись к кирпичной стене под пожарной лестницей на здании начальной школы. Ее грудь поднималась и опускалась в такт ее неровному дыханию. Дуло пистолета находилось всего лишь в дюйме от ее виска.

– Подожди, – сказала Лори. – Рука дрожит.

– Не волнуйся, – напомнила ей Мег. – Ты оказываешь мне услугу.

Пытаясь успокоиться, Лори сделала глубокий вдох. Ты сможешь. Она была готова. Стрелять она научилась, старательно воображала все свои действия, расписанные в учебной инструкции.

Спустить курок. Представить, как вспышка золотистого свечения переносит мученика прямо на небеса.

– Сама не понимаю, почему я так нервничаю, – произнесла она. – Ведь двойную дозу «ативана» приняла.

– Ни о чем не думай, – напомнила ей Мег. – Просто выстрели и уходи.

На сегодняшний вечер это была мантра Лори, ее задание, в кратком изложении. Сделай и уходи. На углу улиц Элм и Лейквуд ее будет ждать машина. Куда ее повезут, она не знает, известно только, что куда-то далеко от Мейплтона, где ее ждут мир и покой.

– Я начинаю считать до десяти, – сказала Мег. – Не жди, когда я дойду до одного.

Пистолет был маленький, серебристый, с черной пластмассовой рукояткой. Не очень тяжелый, но Лори пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы удерживать его в руке.

– Десять… девять…

Она взглянула через плечо, проверяя, нет ли кого на школьном дворе. Когда они пришли сюда, на качелях сидели и болтали две девочки подросткового возраста, но Лори и Мег взглядами прогнали их прочь.

– Восемь… семь…

Мег закрыла глаза, ее лицо застыло от напряженного ожидания.

– Шесть…

Лори заставляла свой палец спустить курок, но тот не повиновался.

– Пять…

Она столько сил приложила, чтобы оторвать себя от семьи, от друзей, отречься от мира, от всех мирских благ и привязанностей. Ушла от мужа, бросила дочь, запечатала свои уста, полностью посвятила себя Богу и «Виноватым».

– Четыре…

Трудно, но она справится. Словно собственноручно вырвала у себя глаз, без анестезии, без сожалений.

– Три…

Она перековала себя в другого человека, более жесткого и в то же время более покорного. В служительницу, у которой нет желаний, которой нечего терять, которая готова повиноваться воле Господа, являться по первому зову.

– Два…

А потом появилась Мег, и они с тех пор все время были вместе, и теперь она снова там, откуда начинала, – слабая и сентиментальная, полная сомнений и желаний.

– Один…

Мег стиснула зубы, приготовившись к неотвратимому. Прошло несколько секунд. Она открыла глаза. В ее лице, заметила Лори, промелькнуло облегчение, мгновенно сменившееся раздражением.

– Проклятье! – сердито произнесла она.

– Прости. – Лори опустила пистолет. – Не могу.

– Надо. Ты же дала слово.

– Но ты моя подруга.

– Конечно. – Голос Мег смягчился. – А значит, ты должна мне помочь. Чтобы мне не пришлось делать это самой.

– Тебе вообще не надо это делать.

– Лори, – простонала Мег. – Зачем ты все усложняешь?

– Потому что я слабый человек, – признала Лори. – Я не хочу тебя терять.

Мег протянула руку.

– Дай мне пистолет.

Она произнесла это так спокойно и властно, с такой непоколебимой убежденностью в правоту своей миссии, что Лори объял благоговейный трепет, она даже испытала гордость за Мег. С трудом верилось, что это та самая напуганная молодая женщина, которая засыпала в слезах в первую ночь в Синем доме, та самая Ученица, которая не могла дышать в супермаркете.

– Я люблю тебя, – прошептала Лори, отдавая ей пистолет.

– Я тоже тебя люблю, – сказала Мег, однако голос у нее был удивительно блеклый, словно душа уже покинула ее тело, не дожидаясь оглушительного выстрела, который прозвучит мгновением позже, и той воображаемой вспышки золотистого свечения, что вознесет ее на небеса.

* * *

Нора понимала, что поступает нелепо, шагая через весь город, чтобы отнести письмо, которое можно было просто опустить в почтовый ящик, но вечер выдался чудесный, и других дел у нее все равно не было. По крайней мере, теперь она будет точно знать, что почтовая служба не потеряла письмо и доставила его без опоздания. Потом она просто вычеркнет этот пункт из списка запланированных дел и перейдет к следующему. Именно в этом и заключался смысл ее вечерней прогулки, – чтобы предпринять хоть что-то, перестать медлить и сделать конкретный шаг в верном направлении.

Покинуть город и начать новую жизнь оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. На прошлой неделе у нее был маниакальный прилив энергии – она с упоением представляла свое будущее в обличье блондинки с другим именем, – но приступ бурной деятельности скоро угас, сменившись слишком хорошо знакомым состоянием вялости. Ей не удавалось придумать имя для своей новой личности, она не могла решить, куда поехать, не связалась ни с поверенным, ни с агентом недвижимости, которые занялись бы продажей дома. Она ничего не предпринимала, просто садилась на велосипед и ездила по окрестностям, в результате у нее начинали болеть ноги, немели пальцы, а душевное утомление не оставляло сил на практические действия.

Ее пугала перспектива продажи дома. Нора понимала, что должна избавиться от него, не только ради денег, но и ради обретения психологической свободы, которая ляжет яркой разделительной полосой между «до» и «после». Но как решиться на это, если другого дома ее дети никогда не знали, если именно сюда они придут по возвращении? Конечно, она понимала, что они не вернутся, – по крайней мере, думала, что понимает, – но это понимание не мешало ей терзать себя, представляя разочарование и недоумение на их лицах, чувство покинутости, которое их захлестнет, когда вместо родной матери дверь им откроет другой, незнакомый человек.

Я не вправе так с ними поступить, думала Нора.

И вот буквально сегодня она, кажется, нашла приемлемый выход. Она не будет продавать дом, а сдаст его в аренду через агентство, позаботится о том, чтобы кто-то знал, как связаться с ней в том случае, если вдруг произойдет чудо. Конечно, это будет не полный разрыв, о котором она мечтала, – к примеру, в договоре аренды ей наверняка придется указать свое настоящее имя, – но это приемлемый компромисс. Завтра же утром она отправится в «Century 21»[124]и обговорит все детали.