Читать книгу "Вагина. Новая история женской сексуальности - Наоми Вульф"

Мы находились где-то к северу от Крита, вблизи начала пути. Ведь когда-то Крит был центром поклонения богине древней минойской цивилизации, которая предшествовала и цивилизации древних греков с их пантеоном богов и главенством мужчин и цивилизации иудеев с их жестким патриархальным укладом. На этом острове сам пейзаж был цвета глины, из которой лепили фигурки минойской богини со змеями, богини секса. В самом деле, я невольно замечала фигуры, намеки, следы этой богини повсюду вокруг — схематизированная версия минойской богини, держащей извивающихся змей, была официальным символом острова, который украшал и здание почты, и мэрию. На каждом доме я видела слепленные из красной глины изображения женского лица, заключенные в напоминающий вагину овал, очень похожий на нимб Девы Марии в рукописи из Нового колледжа. Эти лица, будто произносящие защитные заклинания, смотрели на меня с каждого угла каждой крыши. Следы признания и поклонения женскому могуществу до сих пор сохранились здесь, на этом острове.

Перед этим мы на той же неделе посетили красивый город Моливос, расположенный на склоне холма. Когда мы осматривали византийскую крепость на вершине, мой друг сказал: «Смотри!» По всей долине внизу высоко в небо взметнулись языки алого и оранжевого пламени и повалили массивные клубы белого и серо-стального дыма, в разломах которых временами был виден дым, черный, как смоль. Это был лесной пожар, угрожавший соседнему городу Петра. Мы побежали вниз к гавани, где увидели, как из самолетов льют воду на пламя, лижущее и пожирающее стены. Горожане рассказали нам, что пожары повторяются каждое лето, и с ними нелегко справиться. Прошлым летом от них погибли десятки людей. А сейчас ситуация была еще серьезнее, потому что это было самое сухое лето за последние годы.

В этот момент я внезапно поняла, что первородный грех не берет свое начало в человеческой сексуальности, как это представляет нам иудейско-христианская традиция. Первородный грех заключается в отклонении от наших ранних традиций почитания женственности и женской сексуальности и всего, чем она является для нас. Наш первородный грех заключается том, что мы в течение 5000 лет стыдились ее, клеймили позором, контролировали ее, подчиняли, отделяли от женщин, от мужчин, оскорбляли и продавали. В одно мгновение я увидела, какой это стало трагедией — для женщин, для мужчин, для нашей ограбленной цивилизации, возникшей на руинах прежней гармонии.

Я снова вспомнила Лиз Топп, которая рассказывала мне про девочек-подростков из манхэттенской школы. Эти девочки, по их словам, были сыты по горло неуважением к их полу и тем, что их держат в неведении и заставляют молчать о своих желаниях и обо всем, что с ними происходит по мере взросления. И в один прекрасный день они всей группой отправились на школьное собрание и попросили разрешения высказаться. А затем они встали и прокричали хором: «Вагина, вагина, вагина!»

Я улыбнулась, когда вспомнила эту историю и подумала о том, что двигало девочками: каким бы импульсивным ни казался их поступок, но их собственное будущее зависит от этих выкриков. Они были правы.

Итак, в последний день работы над книгой я отправилась в центр Эрессоса и дальше, вниз, к бухте. Козы мирно лежали под оливковыми деревьями, козлята бодались друг с другом в тени. Я шла вдоль моря, которое простиралось справа от меня, а слева тянулись высокие холмы. Тропинка вела меня через небольшой мостик. Десятки рыб и черепах плавали в зеленой речке, бежавшей под ним. У тропинки в изобилии цвели разноцветные цветы: яркий розовый олеандр, оранжевый кампсис, фиолетовый чертополох. Казалось, в каждом цветке деловито сновали пчелы. Цветы — это половые органы растений, и я ела мед этих пчел на завтрак каждое утро, пока мы были в Греции.

Я улыбнулась. Куда бы я ни посмотрела, вокруг себя я видела женскую силу, созидающую и дарующую. Женская сексуальность была везде, она создавала и поддерживала весь мир, в том числе и нас, людей.

«Вагина, вагина, вагина!» — подумала я с радостью.