Читать книгу "Иной 1941. От границы до Ленинграда - Алексей Исаев"

Падающие на город тяжелые снаряды убеждали советское командование, что штурм Ленинграда не за горами. Никто ведь тогда не докладывал Ворошилову или Жданову, что немцами готовится в сентябре операция с ограниченными целями. Поэтому настроения в информированных кругах на тот момент царили близкие к апокалипсическим. Сообразно этому готовились к худшему. Одним из мероприятий такой подготовки к худшему стала разработка плана уничтожения военно-морского, морского и речного флота, сосредоточенного в Ленинграде и Кронштадте. В плане были поставлены следующие основные задачи:

«1. В случае вынужденного отхода из Ленинграда затопить все торговые и военные корабли с максимально возможными разрушениями.

2. Затопление кораблей производить на фарватерах, в узкостях, в гаванях, чем исключить возможность свободного плавания противнику в районах Кронштадта и использования им гаваней, каналов и фарватеров.

3. Уничтожение и затопление производить только по сигналу Главного Командования строго по утвержденному им плану»[399].

Также была разработана специальная таблица условных сигналов, согласно которой, например, сигнал «Резеда» означал «начать расстановку объектов», а «Хризантема» — «начать уничтожение и затопление объектов».

Согласно плану корабли и суда были распределены для затопления с целью «исключить возможность свободного плавания противнику». Так, крейсер «Киров» вместе с эсминцами «Сметливый» и «Стерегущий» — на входе на Большой Кронштадтский рейд. Линкор «Октябрьская революция», базовые тральщики и транспорт должны были перегородить проход между Котлином и Кроншлотом. Лидер «Ленинград» и эсминец «Грозящий» планировали уничтожить у входных буев Ленинградского морского канала. Для подрыва кораблей предполагалось использовать их основной боезапас, однако также планировалось использовать подрывные заряды и глубинные бомбы.

Незадолго до начала немецкого наступления разыгралась типичная для 1941 г. драма: попытка средствами разведки вскрыть ближайшие и долгосрочные планы противника. Традиционно эта игра напоминала игру в «рулетку» с наганом, у которого в шесть камор барабана из семи вложены боевые патроны.

Начать хотелось бы с тех данных, которые приходили командованию Ленинградского фронта из Москвы, из ГРУ ГШ КА. Разведсводка ГРУ ГШ КА на утро 5 сентября 1941 г. сообщала К. Е. Ворошилову и М. М. Попову следующее:

«Противник, развивая наступление на Копорском направлении, с намерением овладеть южным побережьем устья Финского залива, одновременно продолжает создавать ударную группировку в районе Мга, Ивановское, Тосно для нанесения удара на Ленинград с юго-востока, во взаимодействии с Термолово-Куоккальской группировкой финнов, наступающих на Ленинград с севера»[400].

На следующий день разведсводка ГРУ ГШ КА усиливает тезис о предполагаемом прорыве немцев навстречу финнам:

«На Ленинградском фронте противник, продолжая наступление по выходу на побережье Финского залива зап. Ленинграда, одновременно продолжает подготовку к наступлению с рубежа: Мга, Ивановское с форсированием р. Нева»[401].

Предположения, прямо скажем, логичные. Соединение с финнами к западу от Ладожского озера действительно рассматривалось германским командованием как один из вариантов наступления. Такой же вариант, к слову, избрал Манштейн, уже будучи командующим 11-й армией, присланной из Крыма под Ленинград летом 1942 г. Однако в сентябре 1941 г. фон Лееб уже не рассматривал этот план как пригодный для реализации его войсками в обозримое время.

Схожую картину в оценках планов противника можно увидеть, если проанализировать документы Ленинградского фронта. В разведсводке штаба фронта на утро 6 сентября указывалось:

«Основную ударную группировку противник создает на Слуцко-Колпинском направлении, одновременно имея мощную ударную группу на Красногвардейском направлении»[402].

Разведсводка штаба фронта на утро 8 сентября в целом созвучна с мнением разведчиков ГРУ ГШ КА:

«На Мгинском направлении противник, усилив свою группировку танками, развивает наступление в направлении: южн. побережье оз. Ладожское, вероятно, имея ближайшей задачей — захват Шлиссельбурга с последующим выходом в район вост. Ленинграда в тыл нашей группировке на Карельском перешейке»[403].

Здесь нельзя не поддаться искушению и, забегая немного вперед, привести данные разведки на момент, когда немецкое наступление уже началось. Разведсводка штаба фронта на утро 10 сентября (немецкое наступление продолжалось уже сутки! — А. И.) гласила:

«Противник заканчивает сосредоточение и перегруппировку своих сил к исходным рубежам для наступления, имея на Слуцко-Колпинском направлении: дивизию СС, 121 пд, 96 пд, 122 пд, 12 тд и, предположительно, 8 тд. […] Наиболее плотная группировка противником создается в районе Ново-Лисино, Саблино, Шумба, где сосредоточено две пехотных и до двух танковых дивизий»[404].

Советский ДЗОТ под Дудергофом

В качестве цели уже начавшегося наступления немцев в разведсводке указывается: «Выйти на линии нашей Красногвардейской группировки». Строго говоря, это было чистой правдой. Немецкое наступление действительно имело ограниченные цели, в число которых входила ликвидация выступа в районе Красногвардейска. Но в качестве основного противника по-прежнему числили немецкую группировку в районе к северо-западу Тосно, противостоящую 55-й армии.

Подводя итог вышесказанному, нельзя не отметить того факта, что неприятностей ждали от ранее не вскрытой группировки противника. В конце августа появление группы Шмидта, точнее XXXIX моторизованного корпуса, не было своевременно вскрыто советской разведкой. Теперь же, когда она вышла из сумрака, ее упорно считали главной ударной силой противника под Ленинградом. Однако таковой все же оставалась 4-я танковая группа Гёпнера, заканчивавшая последние приготовления к наступлению. Им предстояло атаковать, прямо скажем, не самый устойчивый участок оборонительных позиций под Ленинградом.

Скорее всего, именно недооценкой Красногвардейского направления можно объяснить тот факт, что именно с него было рокировано на Карельский перешеек против финнов полноценное и хорошо укомплектованное соединение — 291-я стрелковая дивизия. По состоянию на 9 сентября 1941 г. она насчитывала 10 388 человек, а приданный ей 3-й полк 1-й ДНО — 1451 человек[405]. В свое время, в 20-х числах августа, именно она была выдвинута в Красногвардейский УР при приближении к нему немецких танков. Также красногвардейское направление было фактически лишено танков. В 42-й армии не было ни одной танковой части. Напротив, в 55-й армии было сразу два танковых батальона — 84-й и 86-й. В первом было 13 КВ, во втором — 19 КВ. На северном берегу Невы в полосе 115-й стрелковой дивизии с 6 сентября наступления немцев ждал 107-й танковый батальон (7 КВ). Таким образом, 40 % танков КВ Ленинградского фронта к югу от города было собрано против «группы Шмидта» в районе Тосно, Мги и Шлиссельбурга.