Читать книгу "Империя Дамеона - Андрей Быстров"

— Зачем бы они расставляли мне такие ловушки? Нет, Магистр. Допускаю, что этот русский может стать нам обузой, но мы ведь не можем оставить его там умирать, кто бы он ни был.

— На девятнадцатый, и поскорее, — подвел итог Эванс.

По пути им встречались люди — кто-то узнавал и приветствовал Эрвина Кригера, кто-то равнодушно проходил мимо. Камера сто девяносто пять располагалась не в восточном крыле, где содержали Эванса, а в западном, похожем на настоящую тюрьму. Здесь события развернулись не так гладко. Один из парней у двери раньше охранял Эванса и узнал его еще издали. Эванс также узнал парня. Он быстро шепнул пару слов Хойланду. Еще можно было надеяться, что Хойланд своей кригеровской властью разрешит ситуацию, объяснит, почему находится здесь вместе с человеком, которому надлежало быть взаперти. Но охранник, очевидно, получил четкие инструкции и знал, что Эвансу ни в каком случае не полагается разгуливать по коридорам.

— Тревога! — заорал он. — Трево…

Пуля из пистолета Эванса заткнула ему рот. Едва ли кто-то мог услышать крик и выстрел, толстые стены и перекрытия должны были заглушить любой звук, но второй охранник побежал прочь, сворачивая за углы коридоров. Его настиг Хойланд. Выстрелить охранник не успел, а в рукопашной потерпел поражение. Пришлось волочить его назад к камере, когда каждую минуту мог появиться кто-нибудь еще.

Выудив ключ из его кармана, Рэнди шагнул в камеру первым и оказался лицом к лицу с Александром Игнатьевичем Волковым. Сначала он видел только маску страдания — кровь застыла на лбу и щеках русского, подбитый глаз заплыл, подбородок зарос давней щетиной. Но что-то в лице Волкова показалось ему неуловимо знакомым…

Вьетнам! Вот так же, лицом к лицу, в противостоянии они встретились во Вьетнаме в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году во время короткой и безжалостной схватки в вымершей деревне.

Волков открыл было рот, но Эванс молча вытолкнул его из камеры. С возрастающим изумлением Александр Игнатьевич наблюдал, как затаскивают труп, связывают второго охранника, запирают замок. Что все это значит?

Он повторил вопрос вслух по-немецки и добавил:

— Кто вы такие?

— Спецгруппа ЦРУ США, — по-английски ответил Эванс. — А вы?

— Я русский, полковник бывшего КГБ в отставке, — Волков также перешел на английский язык, — Волков Александр Игнатьевич.

— Вижу, вас изрядно потрепали. Бегать и стрелять сможете?

— Ох… Придется попытаться…

— Берите пистолет и слушайте мистера Хойланда. Вопросы желательно потом.

— Недавно, — заговорил Хойланд, — Флетчера перевели в центральный сектор двадцать четвертого уровня. Прямо туда ведут отсюда два лифта, шестнадцатый и семнадцатый. Шестнадцатый лучше, он останавливается в небольшом ответвлении коридора, которое скроет нас. Но сразу за ним — решетка, двое с автоматами проверяют документы. Рукопашная тут не пройдет. Их нужно снять быстро и чисто, два выстрела на двоих. Еще двое у самой двери. Но хуже всего то, что весь сектор прослушивается, даже коридоры, так что после стрельбы уходить придется моментально.

— А куда? — спросил Рэнди.

— Пробиваться будем на тридцать седьмой этаж.

— А что там?

— Заброшенные катакомбы. Лет десять назад Фортресс пытались расширять на тридцать седьмом за счет естественных пещер. Из этой затеи ничего не вышло, помешали постоянные оползни, тектонические сотрясения, прорывы подземных вод. Но лабиринтов там нагородить успели, и с тех пор на тридцать седьмом сам черт ногу сломит. Там мы сможем затеряться…

Волков с трудом осознавал происходящее. Стремительная перемена, резкий переход от отчаяния к надежде и теплящаяся искорка недоверия к этим американцам, боль во всем теле от истязаний и привычная боль в боку — все смешивалось в невидимом миксере, и Александр Игнатьевич действовал как автомат, смутно уповая на будущую передышку.

В шестнадцатом лифте пришлось отключить попутчика. На двадцать четвертом этаже перед запертой решеткой, перегораживавшей коридор, почему-то сегодня дежурили не двое, а трое. Три точных выстрела прогремели синхронно. Завыли сирены, счет пошел на секунды.

Охранники у двери открыли пальбу через решетку. Пули рикошетили от металла, визгливыми осами носились в замкнутом объеме. Одному из противников ответная пуля Рэнди угодила в правое колено, выведя парня из строя, во второго попал Волков. Открывание замка решетки, потом двери отняло бесценное время. К счастью, разъяснять положение Флетчеру не требовалось.

Теперь у них были автоматы охранников, точнее, штурмовые винтовки G3A3. К числу недостатков этого оружия относились громоздкость и немалый вес, но это с лихвой окупалось емкостью магазинов и мощностью.

Когда пятеро бежали к площадке, где стояли электромобили руководителей среднего звена, работающих на двадцать четвертом этаже, вдалеке показались две несущиеся на полном ходу машины с охранниками. Но Хойланд уже разбил прикладом боковое окно вместительного электромобиля, распахнул дверцу. Эванс и Рэнди мигом очутились внутри. Хойланд сдал назад, чтобы скорее захватить отставших Флетчера и Волкова, и выжал из машины все.

Преследователи открыли огонь. Очевидно, им приказали брать беглецов живыми, и задачей их было ранить водителя или вывести из строя машину. Поэтому стреляли они осмотрительно, вдобавок в условиях, когда и им, и беглецам приходилось ежесекундно маневрировать между другими электромобилями и массивными опорами сводов. Они попали только в багажник, да и то всего раза три. Волков пробормотал какое-то русское ругательство, прицелился и короткой очередью посадил переднюю машину на продырявленные скаты. Задняя с разгона наткнулась на нее.

Перед Хойландом уже маячила блестящая поверхность двери скоростного грузового лифта. Но нет, если они еще не отключили все лифты здесь, то вот-вот сделают это. Он свернул направо, на пандус.

Тоннель-пандус представлял собой плавно снижающуюся пологую спираль, пронизывающую все ярусы Фортресса, как в многоэтажном гараже. Обычно им пользовались для близких поездок на соседние уровни либо при неисправностях лифтов. Хойланду предстояло спуститься с двадцать четвертого на тридцать седьмой. Он развил максимальную скорость, при которой только мог не натыкаться на стены.

На тридцать седьмом уровне он затормозил. Здесь не все было заброшено, работали мастерские, но пятеро двинулись в сужающийся тоннель, ведущий в другую сторону. Машина тут пройти не могла. Все реже попадались лампы, с сырого потолка капала вода. Зона мастерских осталась далеко позади, запустение, холод и тьма вступали в свои права. Наконец шедший впереди Хойланд уткнулся в решетку с прикрученной к ней табличкой с немецким и английским предупреждением: «Внимание, опасность. Доступ только с разрешения руководителя работ при соблюдении мер, предусмотренных инструкцией 85, пункт Д».

За решеткой виднелся освещенный одиноким фонарем вагончик Хойланд знал, что там находится снаряжение для подземных экспедиций —фонари, каски, спецодежда, сухие пайки. Время от времени катакомбы посещали бригады под руководством инженеров, присматривающие за их состоянием — не грозит ли обвал, небезопасный для этажей сверху, или еще какая-нибудь напасть.