Читать книгу "Звездный страж - Эрик Фрэнк Рассел"

— Вы могли бы дать показания под присягой, — предложил адвокат, которого переполняла забавная смесь сомнения, недоверия и триумфа.

— Годится. Где я могу это сделать?

Глаустрауб схватил шляпу, хлопнул по ней сзади и спереди, пошарил по столу в поисках очков, нашел их на собственном носу, галопом скатился с гостем вниз на два лестничных марша и буквально втолкнул его в другую контору, где сидели четыре упитанных клерка. С их помощью он тут же состряпал бумагу, которую Рейвен внимательно прочитал, подписал и отдал адвокату.

— Вот и все, старина.

— Очень великодушно с вашей стороны, мистер Рейвен. — Глаза адвоката сияли, руки любовно обнимали нежданный подарок, он уже воочию представлял, как нанесет свой мастерский удар, предвкушал тот момент, когда он, Глаустрауб, встанет и в полной тишине холодным, уверенным, хорошо поставленным голосом начнет разбивать в пух и прах прокурорские байки. Это была редкая возможность, и поэтому Глаустрауб был счастлив безмерно. — Чрезвычайно щедро, если можно так выразиться. Мой подзащитный это оценит.

— Вы меня надоумили, — загадочным тоном произнес Рейвен.

— Уверен, вы можете рассчитывать… — голос адвоката пресекся. Его вдруг поразила неприятная мысль, что цена за грядущий успех может оказаться слишком высокой. — Простите?

— Я хочу, — пояснил Рейвен, — чтобы ваш подзащитный оценил мой подарок. Я хочу, чтобы он вспоминал обо мне, как о Санта-Клаусе, вы понимаете? — Он вытянул указательный палец, и адвокат даже подпрыгнул. — Банда негодяев жаждала моего скальпа, а я плачу их главарю за зло добром.

— В самом деле? — И у Глаустрауба возникло чувство, что сегодня утром что-то очень важное прошло мимо его ушей. Он ощупал уши в поисках очков.

— На сей раз они у вас в кармане, — сказал Рейвен и вышел.

Глава шестнадцатая

Дом выглядел маняще тихим и мирным. Лина ждала его; Рейвен сразу узнал это. И она сразу узнала, что он вернулся. «Ваша женщина», — как выразился Торстерн, и в его устах эти слова прозвучали с оттенком осуждения. В отношениях Лины и Дэвида не было одного — ханжества. Впрочем, в разных местах у разных людей свои стандарты благопристойности.

Задержавшись у калитки, Рейвен взглянул на свежий след в поле. Вмятина была достаточно велика, чтобы вместить антиграв. Если не считать этой странной ямы, и дом, и все вокруг выглядело по-прежнему. Посмотрев на небо, Рейвен заметил далекий инверсионный след марсианского грузовоза. Корабль шел к звездам, которых так много там, в вышине.

Подойдя к входной двери, он открыл замок телекинезом. Лина ждала в шезлонге, положив большие руки на полные колени, ее глаза излучали радость.

— Я немного запоздал.

Он не подумал сказать что-либо более теплое. А также не подумал ее поцеловать. Взаимную теплоту ощущали оба, и им не требовалось выражать ее физически. Он никогда не целовал ее, никогда ее не желал, и она никогда не желала его.

— Нужно было слегка пощекотать Кэйдера. Сейчас уже незачем держать его взаперти. Обстоятельства изменились.

— Они никогда не меняются, — заметила она.

— Здешние мелочи могут. Я не говорю о серьезных.

— Серьезные важнее всего.

— Ты, наверное, права, о проницательная, но я не согласен с тобой — нельзя пренебрегать мелочами. — Под ее невозмутимым взглядом он счел необходимым оправдаться. — Мы не хотим, чтобы они столкнулись с денебианами — но также не хотим, чтобы они себя уничтожили.

— Последнее было бы меньшим из зол — прискорбно, но не смертельно. Денебиане ничего бы не узнали.

— Земляне никогда не станут умнее, чем они есть.

— Может быть, — признала она. — Но ты посеял несколько запретных зерен познания. Рано или поздно тебя заставят вырвать посевы с корнем.

— Женская интуиция? — Он по-мальчишески усмехнулся. — Мейвис рассуждает точно так же.

— И она права.

— В свое время эти семена можно будет по-тихому уничтожить. Поодиночке. Ты знаешь об этом.

— Конечно. Когда ты будешь готов, буду готова и я. Куда ты, туда и я. — Ее сверкающие глаза не мигали, страха в них не было. — И все-таки я думаю, что ты вмешивался зря. Риск был слишком велик.

— Иногда рисковать необходимо. А теперь — война закончена, теоретически человечество может бросить все силы на дальнейший прогресс…

— Почему ты сказал «теоретически»?

Он посерьезнел.

— Может случиться, что они втянутся в другой конфликт, совсем иного рода.

— Понятно. — Подойдя к окну и встав к Рейвену спиной, Лина рассматривала пейзаж. — И ты вмешаешься снова?

— Нет, ясное дело. Та война будет вестись против нас и тех, кого обвинят в принадлежности к нашей расе. Вот почему у меня не будет шанса вмешаться. Меня попросту прихлопнут без предупреждения. — Он подошел к ней и дружески обнял за талию. — Они могут взяться и за тебя. Ты не против?

— Ничуть, если это пойдет на пользу нашему делу.

— Впрочем, этого может и не случиться. — Его взгляд уперся во что-то за окном. — Ты решила что-то посадить? — резко переменил он тему.

— Посадить?

Рейвен показал на воронку.

— Разве эта яма не для посадок? — И, не дожидаясь ответа, спросил: — Что случилось?

— Это было в пятницу днем. Я вернулась из города, уже достала из сумочки ключ, но почувствовала, что внутри замка что-то есть.

— Что именно?

— Крошечный шарик, голубая бусинка с белым пятнышком. Я разглядела телепатически. Она была расположена так, что ключ надавил бы на это белое пятнышко. Я телепортировала эту бусинку наружу, положила вон там и один камешек бросила прямо на пятнышко. Тряхнуло весь дом.

— Какой-то микроинженер здорово рисковал, — спокойно заметил он. — Я уж не говорю о том телекинетике, который засунул эту штуку в замок. — С равнодушием, которое постороннему показалось бы циничным, он добавил: — Пожалуй, если б трюк удался, никто о тебе не пожалел бы, верно?

— Разве что один тип, — поправила она. — Ты!

Ночь была на редкость ясная, звезды сверкали и манили. Даже невооруженным глазом ясно и четко можно было разглядеть кратеры на Луне. От горизонта до горизонта небосвод походил на гигантский занавес из черного бархата, щедро усыпанный блестками всех цветов — белого, голубого, бледно-желтого, розового, нежно-зеленого — одни горели спокойно, другие мерцали.

Лежа в откидном кресле под стеклянной куполообразной крышей, Рейвен некоторое время созерцал эту великолепную панораму, потом закрыл глаза и прислушался, но через несколько секунд открыл их снова. Рядом с ним, чуть позади, сидя в таком же кресле, то же проделала Лина. То была их интимная ночь, одна из многих, которые они проводили в креслах под куполом, наблюдая и слушая. В этом доме отсутствовали альковы и будуары. В них не нуждались. Только кресла и купол.