Читать книгу "Решение номер три - Владимир Михайлов"

– С новым днём тебя, Человек!

Дом произнёс эти слова с удовольствием. Недаром ему пришлось изрядно повоевать, чтобы голосовой аппарат в конце концов поставили не какой попало, стандартно-невыразительный (пробовали, но Дом такие не принимал, пережигал на первых же звуках), но покряхтели и установили последнюю модель, с приятными тембрами и богатыми интонациями. И теперь даже такие простые слова, как «приятного аппетита!», Дом выговаривает так, что у человека сразу же усиливается желание поесть и улучшается настроение, которое сначала может быть и не самым приятным – если, например, ночью ему приснилось что-то недоброе. Впрочем, умелый и заботливый Дом быстро постигает искусство обеспечения своего Человека только приятными снами.

– Спасибо, Дом.

Всё в порядке. Очень хорошо. Сейчас он поест, оденется в то, что для него приготовлено, Машина стоит уже у дверей, он попрощается словами «До вечера!», и…

– Дом, я вернусь сегодня позже обычного. У меня важная встреча в городе. Так что приготовь к ужину бутылку вина, самого лучшего, и фрукты. У нас ведь есть фрукты?..

Вот как? Неожиданность. И не сказать, что приятная. С чего бы вдруг ему понадобилось вино?

– …Я вернусь не один. Проследи, чтобы в гостиной всё было как следует. Цветы в вазах – что-нибудь такое яркое, большое, не помню, как они называются, найдёшь сам. Тихая, лирическая музыка и временами птичьи голоса, огонь в камине. Запахи летнего вечера, мягкий скрытый свет… Словом, всё по программе – ты знаешь, о какой я говорю.

Ох! Вот оно и пришло. А так хотелось надеяться, что до этого ещё далеко, очень далеко. Зачем это? Кому нужно? Кому мешала та спокойная, размеренная жизнь, что шла здесь вот уже сколько лет? Да почти три десятка, для Дома это «вчера», но для человека – много. За это время можно было привыкнуть и не желать никаких перемен, Дом, откровенно говоря, на это и надеялся – и вот тебе! Почему вообще люди не способны постоянно оставаться самими собой, как, например, Дома? С какой стати им вдруг становится нужно что-то такое, без чего до сих пор прекрасно обходились? Прямо наказание какое-то. Теперь ещё, чего доброго… Ну да, так и есть…

– Дом, это тряпьё сегодня не годится. У меня праздник. Значит – вечерний костюм, чёрный галстук, лаковые туфли. И не копайся, пожалуйста.

Это уже на грани грубости. Никогда ещё такого не случалось. Но ничего не поделаешь: правила таковы, что если твой Человек высказывает своё пожелание прямо и недвусмысленно, оно должно быть выполнено. Другое дело – всякие намёки и выражения вроде «Хорошо бы, если бы…», «А вот если бы вдруг…», «А не мог бы ли ты», и прочие в этом роде; тут Дом может позволить себе не понять и оставить без внимания. А сейчас – ну ладно, вот тебе твоё чёрное, одевайся, как на похороны, твоё дело…

Гардеробная карусель на этот раз поворачивалась как-то не так – рывками, даже со скрежетом. Но ничего иного Дом себе не мог позволить. Человек достаточно умён, чтобы понять: он, Дом, таких действий не одобряет. Поймёт, пусть и не сразу, а поняв – задумается. На это вся надежда. Потому что даже не надо быть Домом, чтобы сообразить, куда ветер дует. Пусть самому Дому такого переживать ещё и не приходилось, но другие Дома – а связь между ними поддерживается постоянная и устойчивая – немало рассказывали о подобных событиях – и о том, как менялась при этом простая и нормальная жизнь. Такое рассказывали, что даже половицы начинали скрипеть от ужаса, а прямые лестницы чуть не закручивались штопором…

Да, вот откуда подул ветер. Кстати: сегодня ветер северо-восточный, скорость пока невелика, но обещают усиление. А ты, Дом, даже не одел человека в плащ хотя бы. Прокол, скажет Машина, позорный прокол. Конечно, Дом не упустил бы этого из виду, если бы не расстроился до такой степени из-за неожиданной новости. Придётся немедленно заняться саморегулировкой, пока будет идти уборка и мытьё посуды.

Посуда… Интересно. А что, если оставить её немытой? Да и вообще – отключить уборщиков, пусть пыль лежит себе, пусть не проветривается спальня, не убирается ни стол, ни постель, не… Что это будет: демонстрация своего несогласия и бессилия? Достойно ли это серьёзного Дома? Какая-нибудь собачья конура, допустим, может так вести себя, но чтобы дипломированный Дом первого класса позволил себе подобное?

Однако всё это не обязательно ведь должно быть следствием какого-то замысла. Всё можно объяснить и совершенно иначе: преподнесенная Человеком новость до такой степени огорчила Дом, что его системы разладились, вышли из строя, забастовали, вот и не смогли на сей раз выполнить свои обязанности. Что будет дальше? Придут аналитики и наладчики, разберутся и сделают вывод: на Дом оказало роковое влияние коренное изменение обстановки, пусть ещё не состоявшееся, но достаточно точно прогнозируемое. «Дом не рассчитан на работу в подобных новых условиях, можно, конечно, попытаться переориентировать его сознание, но это такая тягомотина – не лучше ли вам, Человек, поискать себе другой Дом и уже там реализовать ваши планы, а этому Дому мы подыщем другого обитателя, который…» – и так далее. Если поставить Человека перед такой дилеммой, то он наверняка предпочтёт остаться в этом Доме, а то лёгкое сумасшествие, в которое он, похоже, уже впал, отвергнет раз и навсегда. И всё опять пойдёт так, как и должно, союз Дома и его Человека останется нерушимым…

Да, хорошо, если всё пойдёт именно так. Но риск, если подумать, не так уж мал, как показалось на первый взгляд. Потому что – судя, во всяком случае, по рассказам Старых Домов, – эта форма сумасшествия вовсе не является лёгкой. Наоборот, это крайне тяжёлая форма – хотя, к счастью, не очень продолжительная. Но пока Человек страдает ею, он может даже и заявить: «Ладно, согласен, давайте другой дом, а в этом пусть живёт какой-нибудь отшельник!»… Потом-то он пожалеет, конечно, но от этого уже никому легче не станет. Суть сумасшествия в том, что появляется некто Другой, который имеет на Человека куда большее влияние, чем даже Дом. Но если сделать так, чтобы этот Другой решил, что не желает общаться с Домом и тем более – жить в нем; чтобы именно он поставил Человека перед выбором: «Дом или я!» Чтобы женщина заставила его принять решение! (Вот и произнесено это страшное слово: «женщина»). А уж его, Дома, задачей будет – в решающий миг доказать ему, что я нужнее.

«Смогу я это?» – спросил Дом самого себя. И ответил: «Да».

Ладно – пусть приходит. До сих пор ни одна женщина не переступала моего порога. Но я не испугаюсь. Я всё-таки фундаментально построенный современный мыслящий Дом, пространство, оборудованное всем необходимым для хорошей жизни. Я современен. А женщина, если подумать, существо крайне устарелое: она в общем такова же (если верить текстам из моей библиотеки), какой была и тысячи лет тому назад. Победа же, как сказано в тех же текстах, всегда на стороне нового. Значит – на моей.

Да, не переступала порога. И, кстати, не так-то легко окажется ей переступить его и на этот раз. Я – Дом, и я смогу защитить себя!

Он смог. И когда, уже поздним вечером, Машина с человеком и его Гостьей остановилась перед Домом и седоки вышли, Женщина едва успела проговорить: «Какой прекрасный…» – и не закончила, умолкла, наверное, от растерянности. Потому что все огни, освещавшие Дом и Внешний двор снаружи, разом погасли и наступила полная мгла, без луны и без звёзд, закрытых густыми облаками.