Читать книгу "Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов"

Хорошо… будем пытаться обойтись подручными средствами. Из подручных средств имеется одежда, изорванная о камни, – один комплект. Кандалы из неизвестного металла, новенькие, с острыми краями – ручные и ножные. Металл серебристого цвета, по весу похож на свинец – тяжелый, гад! – но вот мягкостью оного свинца отнюдь не обладает, что прискорбно. И все! По части утилитарности эта камера может смело претендовать на место в десятке самых непотребственных тюрем Галактики – четыре каменные стены, пол, потолок. Из-под потолка вяло струится лучик света от факела в коридоре. Ни тебе параши в виде дыры в полу, ни тебе гнилой соломки под бок. Интересно, а пару-тройку микрокамер они вмонтировать тоже поленились? Хотя на кой им микрокамеры, если взял хрустальный шарик – и можешь у зэка хоть анальное отверстие исследовать… дистанционно. Хм… надо будет учесть. Шутки шутками, но такое вот наблюдение, это вполне в духе здешних параноиков. Вряд ли постоянное, а так – раз в полчаса глаз бросить.

Итак, еще раз – в наличии имеются четыре стены, пол и потолок. Мысль о подкопе-проломе-прогрызе отметаем с ходу как бесперспективную. Во-первых, я, в отличие от некоторых здешних обитателей, бессмертным себя не числю, а во-вторых, см. пункт первый – тот, который про хрустальный шарик.

Поправка – стены не сплошные. В одной из них имеется дверь – самый простой и доступный выход из камеры. Проблема – я дверь самостоятельно открыть не могу. Возможное решение – дверь должен открыть кто-то другой.

Вопрос – кто может открыть дверь? Если отбросить варианты, чья вероятность начинается ноль запятая и так далее для периода меньшего, чем время существования Вселенной, то оставшимся будет – правильно, местная вохра. Предположим, наш друг-наблюдатель углядел в свой любимый шарик… неважно, именно он там углядел, важно, что, углядев, заверещал благим матом и направил в мою палату номер шесть наряд санитаров быстрого реагирования. Кто там у нас в такой наряд входит?

Вертухай-надзиратель, накачанный, как десять панкийских гориллоидов, и маг, способный одним движением бровей скрутить меня в рогалик. Два-ноль не в мою пользу. Ну, положим, для вертухая у меня пара сюрпризов найдется, а вот для мага…

Предположим, однако, что я сумел удивить их обоих. Дальше начинаются варианты. Если маг, который вломится ко мне, совмещает в своем лице функции вуаериста-любителя и дежурного сгибателя рогаликов, то шансы есть, и неплохие. В противном же случае… в противном же случае стоит серьезнее рассмотреть идею о подкопе.

Эх, было б у меня хоть чуть больше времени. Поправка – у меня время есть, но у Дайк его может не быть!

Я с усилием подтащил поближе к лицу окованные запястья, полюбовался напоследок на мутное отражение своей улыбки, а затем сжал кулак и, коротко размахнувшись, врезал себе по зубам.

Они ворвались в камеру меньше чем через две минуты. Как я и предполагал, бугрящийся мышцами вертухай-змеелюд с дубинкой наперевес и маг – тоже не с пустыми руками, только жезл у него был резной и с оголовником из снежно-белой кости. Они ворвались и увидели сгорбившегося узника, который уже сумел каким-то чудом освободить одну ногу и как раз сейчас пытался открыть замок на второй. Затем узник поднял голову и плюнул в лицо магу.

Мне еще повезло – в том, что «правильный» зуб удалось выбить с первого же удара. Ведь что такое выбитый зуб? Это – маленький костяной обломок, обычно с острыми краями. Если вы умеете – я вот умею! – сильно и точно плеваться, в частности на дистанции в метр попадать подобной косточкой в чей-то глаз, то у вас есть очень хорошие шансы этот самый глаз выбить напрочь.

Реакция мага на этот плевок была именно такой, как ожидалось, – то есть естественной. Он взвизгнул, выронил жезл и обеими руками схватился за пострадавший орган. Полагаю, в ближайшие две-три секунды он был способен лишь с ужасом чувствовать, как протекает сквозь пальцы то, что совсем недавно было его любимым правым глазом, – но я дал ему на эти тягостные мысли не больше трети секунды.

Дубинка вертухая со свистом рассекла воздух – и отскочила от стены, оставив в камне вполне различимую вмятину. Второй раз ударить вертухай не успел – я наконец сумел извлечь свободный конец цепи из черепа мага.

* * *

К замку подошел третий ключ из связки. Я рванул дверь… и алый отсвет факела вырвал из темноты крохотную сжавшуюся фигурку у дальней стены. Затем Дайк, продолжая обнимать собственные коленки, подняла голову и укоризненно произнесла:

– Ты почему так долго не приходил? Я уже начала волноваться.

Не помню, как я оказался рядом с ней. Подхватить… обнять… прижать к себе… найти ее – все это слилось в одно стремительное движение.

Вечность спустя я нашел в себе силы чуть отстраниться и попытался оглядеть самое любимое во Вселенной личико с более соответствующей месту и обстоятельствам точки зрения. Синяков вроде не видно, но…

– Со мной все в порядке, – успокаивающе сказала Дайк. – Но я и в самом деле начала волноваться за тебя.

– Эх, ты, чудо мое курносое, – прошептал я, зарываясь в пушистое красное облако. – Ну разве со мной что-то могло случиться?

– Это со мной не могло случиться ничего страшного, – наставительно заметила девушка, – а с тобой могло произойти… почти все, что угодно.

– Глупышка…

– Сам глупышка, – тихонько хихикнула Дайк. – Хоть и кажешься себе умным… а еще большим и могучим. Ты ведь уже стал тем, кем был на самом деле?

– Я… стоп, а откуда ты узнала?

– Оттуда, – тоненько сверкнувший зеленым ободком ноготок уперся в кончик моего носа, – скажи бдзиннь.

– Бдзиннь, – послушно отозвался я. – Дайк… как ты узнала?

– Так вот тебе все и скажи, – притворно нахмурилась девушка. – Узнала… оттуда, откуда узнала.

– Дайк, я серьезно.

– Смешной… я тоже серьезно. Ну, почти серьезно. Поверь, я все равно не смогу объяснить тебе этого. Как ты не смог бы объяснить слепому от рождения, что такое цвет.

– Спасибо.

– Прости… но это правда.

– Опять магия?

– Нет, – качнула головкой Дайк. – Никакой магии. Ни раньше, ни сейчас.

– Но что тогда?

– А ты подумай. – Дайк, извернувшись, выскользнула из моих рук, поправила курточку, заглянула в мое недоуменно-обиженное лицо и, рассмеявшись, звонко чмокнула в щеку. – Не дуйся. Тебе это не идет.

– Дайк, – медленно выдохнул я. – Кто ты? Или… или я должен спросить… что ты?

Девушка внимательно взглянула на меня. Я… я отвернулся.

– Дайк – это Дайк, – очень тихо, почти на грани слышимости ответила девушка. – Не больше – но и не меньше. Ты ведь уже почти знаешь ответ на свой вопрос. И почти – лишь потому, что боишься посмотреть ему в глаза. Так же, как боишься сейчас посмотреть в глаза мне.

– А что я могу увидеть там?

– Это ты знаешь тоже. Любовь. Свою… и мою.