Читать книгу "Небо сингулярности - Чарлз Стросс"

– Внимание! Надув посадочного плота.

Вокруг днища капсулы обернулся желтый питон, раздулся наружу, закрывая вид на землю внизу. Рашель про себя выругалась, высматривая среди деревьев поляну. Но лес казался необычно плотным, и она сосредоточилась.

– Вон там! – показал Мартин.

– Спасибо. – Она стилом показала поляну автопилоту.

Пилот, двигаться к указанной площадке. По прибытию запустить автоматическую процедуру приземления.

– Внимание! Включение посадочного двигателя через пять секунд. Три секунды. Отделение главного купола. — Капсула рухнула вниз, вызвав приступ тошноты у пассажиров. – Включение двигателя.

Громкий гул сверху, и падение остановилось. Поляна снизу подпрыгнула, и гул превратился в прерывистый рев.

– Внимание! Приземление через десять секунд. Приготовиться к посадке.

Мелькнули на экране деревья, безжалостно-зеленые стебли, сбросившие листья размером с книгу, с лиловыми прожилками. Мартин ахнул. Они равномерно падали, как лифт в стеклянной шахте на стене невидимого небоскреба. И наконец с толчком, от которого лязгнули зубы, капсула остановилась.

Тишина.

– Итак, парни! – Рашель неверной рукой расстегнула привязной ремень. – Благодарим вас, что воспользовались Авиалиниями ООН и приглашаем в следующий раз тоже лететь с нами.

Мартин хмыкнул и потянулся.

– Нет, так не достать. Сперва отстегнуться надо. – Он уронил руки. – Тьфу ты, как свинец. Забавно даже.

– Всего-то и надо, что восемь часов в невесомости. – Рашель рылась в рундуке возле колодца у своей левой ноги.

– Кажется, я вас, землян, теперь понимаю, – начал Василий и остановился, пережидая, пока дрожь в голосе пройдет. – Вы все спятили!

Мартин глянул на Рашель.

– Он только сейчас заметил.

Она села, держа небольшой рюкзак.

– Долго же он соображал.

– Ладно, что теперь будем делать? Пробиваться наружу консервным ножом или ждать, что кто-нибудь пройдет и сдернет крышку за кольцо?

– Прежде всего, – Рашель увлеченно прошлась по значкам на консоли пилота, – мы скажем Критикам, что сели благополучно. Второе – вот что. – Она подняла руки и схватилась за верх экрана. Он сморщился, как тонкий пластик, открыв внутреннюю стенку капсулы. Большой пароходный чемодан наполовину торчал из переборки, из-под полуоткрытой крышки высовывались трубки и кабели.

– Я так и знал! – воскликнул Василий. – У вас запрещенный…

– Заткнись. – Рашель нагнулась вперед и что-то поправила под крышкой. – Так, а теперь уходим. И быстро. – Встав, она отперла верхний люк и дала ему соскользнуть в капсулу на место экрана. – Помоги-ка, Мартин.

– О’кей.

Через минуту они все сидели на крыше посадочного модуля. Усеченный конус стоял в лужице желтых юбок, посреди травянистого луга. Слева в густых камышах лениво журчал ручей, справа стоял стеной ряд старых темных хвойных деревьев. Воздух был холодный, свежий и невероятно чистый.

– Что дальше? – спросил Мартин.

– Я вам рекомендую сдаться властям. – Василий навис над ними. – Если вы будете упираться, ваше дело плохо, но если вы сдадитесь мне, я… я… – Он затравленно огляделся.

– Каким властям? – фыркнула Рашель.

– В столице…

Рашель в конце концов не выдержала.

– Послушай, мальчик, мы свалились в дикой глуши, на сломанной шлюпке, без припасов, на планету, только что пораженную сингулярностью третьего типа. Последние двадцать шесть часов я наизнанку выворачивалась, спасая наши шкуры – все наши шкуры, включая твою, – и буду очень благодарна, если ты хоть ненадолго ЗАТКНЕШЬСЯ! Первый наш приоритет – выжить, второй – для меня – связаться с людьми, к которым я прибыла, а выбраться обратно в цивилизацию – третий пункт списка. Пока доходит?

Здесь сейчас нет никаких гражданских властей – того вида, которого ты ждешь. На них меньше чем за месяц вдруг вывалились тысячи лет прогресса, и если твой местный Куратор еще сидит за своим столом, то он остолбенел от культурологического шока. Планетарная цивилизация трансцендировала. Это бывшая колония, она перестала ею быть. И единственные люди, которые могли как-то справиться с переменами такого уровня, – это ваши диссиденты, да и те мне особого оптимизма не внушают. Сейчас мы – твоя единственная надежда на выживание, и постарайся об этом не забывать.

Она смотрела на Василия сердито, и он ответил ей таким же сердитым взглядом, но выразить свои чувства словами не смог.

Мартин у нее за спиной спустился на луг. Что-то привлекло его внимание, и он нагнулся.

– Эй!

– Что там? – спросила Рашель.

Ступор прошел. Василий, ворча, уступил и полез из капсулы вниз. Мартин произнес что-то неразборчивое.

– Чего? – повторила она.

– Что-то неправильное в этой траве есть.

– О черт! – Рашель сползла вслед за Василием по борту модуля – два с половиной метра пологого керамического склона, потом мягко приземлилась на плетеную паутину посадочной сетки. – Это же… – Она осеклась.

– Планете Рохард полагается иметь нормальную биосферу земного типа, правда? – Мартин с любопытством смотрел на Рашель. – Так у меня в справочнике написано.

– Что это такое? – поинтересовался Василий.

– Трава, или то, что под нее косит. – Мартин неловко пожал плечами. – Мне она не кажется нормальной. Цвет тот, и форма примерно та, но…

– Ой, я этой штукой порезалась! – Рашель бросила травинку. Листок затрепетал, незамеченный: коснувшись земли, он стал распадаться с пугающей скоростью по радиальным швам. – А что деревья?

– Да тоже что-то не то. – Мартин вздрогнул, услышав треск за спиной. – Это что?

– Не волнуйся. Я подумала, что нам понадобится наземный транспорт, и велела чемодану что-нибудь состряпать. Он переваривает капсулу…

– Отличный чемоданчик, – восхищенно сказал Мартин.

Шлюпка стала обваливаться внутрь, издавая горячий органический запах, похожий на запах свежевыпеченного хлеба.

– Ага, так. – Рашель была озабочена. – Мой контрагент должен знать, что мы здесь. Интересно, сколько еще…

Она замолчала. Василий с деловым видом топал к краю поляны, насвистывая какой-то воинственный мотивчик.

– А кто твой контрагент? – спросил тихо Мартин.

– Человек по фамилии Рубинштейн. Один из наиболее разумных кадров сопротивления, за что и попал сюда в ссылку. Кто был не столь разумен, тех уже нет на свете.

– И что ты от него хочешь?