Читать книгу "Analyste - Андрей М. Мелехов"

Информатор с кличкой Пророк только сидел в сторонке и дивился всем этим достижениям советско-российской военной мысли. Несмотря на согласие участвовать в операции по захвату слуги Божьего, у него, помнящего и зомби, и рыбу с щелкающими челюстями, и два ящика безголовых кур, идущих на него македонской фалангой, все же существовали немалые сомнения не просто в ее успехе, но и в том, насколько реально пережить подобную авантюру, избежав зияющей дыры вместо сердца, с целыми глазами и непомрачившимся рассудком.

Естественно, ни Полковник, ни Пророк не стали делиться с прибывшими суперменами информацией по поводу настоящей природы объекта охоты. Для вызванных оперативников ГРУ это был просто редкостный мутант, обладавший способностью летать и использовать либо лазер, либо шаровые молнии в качестве выбранного оружия. Мутант обладал свойствами, чрезвычайно интересными для возрождающейся российской науки и особенно тех ее сфер, которые были заняты разработкой новейших средств нападения и защиты. Для троицы суперменов подобного объяснения было вполне достаточно: мутант, так мутант! За свою богатую приключениями жизнь видали они мутантов и покруче (особенно в Чечне — вот там действительно выродки попадались!): с боевыми потерями или без, всех можно было взять за хобот и/или ликвидировать, или доставить в указанное начальством место. О том, что после поимки «мутанта» его надо будет заставить перенести группу захвата в Рай, троица имела самое рудиментарное представление. Было оно приблизительно на уровне того, что схваченный мог привести их в ближневосточную юрисдикцию, где спрятано похищенное оружие массового поражения. Оперативники были обучены как взрывать, так и обезвреживать многие виды ядерного, химического и бактериологического оружия. Они могли это сделать с любым российским боеприпасом, а также с большинством американских или китайских. Они были обучены делать это в песчаную бурю, в речном иле и в затонувших субмаринах, с закрытыми глазами и одной рукой. Поэтому они, конечно, волновались, но не занимались ерундой вроде написания последних писем детям, женам и любовницам.

В общем, когда ближе к полуночи компания шпионов выдвинулась в расположение католического собора, лишь у Детектива было тоскливое настроение предчувствовавшего расплату за вмешательство в жизнь небожителей. У Полковника же и оперативников оно было напряженно-охотничье: как раз такое, с каким и надо идти на медведя, ангела или чеченского полевого командира. В этот поздний предштормовой час площадь перед собором была, как всегда, пустынна. На всякий случай, чтобы предотвратить появление нежелательных посетителей в самый разгар мероприятия, Детектив, одевшись в форму дорожной полиции и расставив временные заграждения, должен был контролировать выходящие на площадь улочки. Сам собор тоже оказался пустым, и оперативники, уже в полном снаряжении, смогли сэкономить две канистры усыпляющего газа для временной нейтрализации свидетелей-католиков. Наконец, заняв заранее спланированные места боевых расчетов и проверив каналы боевой связи, участники засады успокоились и стали ждать. Единственным источником освещения служили отблески гигантских молний, бивших в Атлантический океан пока далеко, за десятки миль от еще спокойного берега.

Глава 8

Звезды были огромными, сказочно яркими и прохладными. Или, вернее, ощущение прохлады звездных лучей возникало от абсолютного холода, окружавшего Аналитика, несущегося верхом на черном ангеле-калеке сквозь бесконечное пространство космоса. Как и в предыдущие путешествия, полет сквозь коридоры между измерениями был коротким. Во всяком случае, по ощущениям нашего героя, это заняло менее минуты, а стрелки в часах Галилео, по которым он попробовал засечь время, стояли на месте. Несмотря на очевидную гигантскую скорость передвижения ангела и Аналитика, наверняка во много раз превышавшую скорость света, он не почувствовал колоссального ускорения и не увидел допплеровского эффекта изменения цвета остающихся позади звезд. Он протянул руку, пытаясь определить, что же защищает ангела и его самого от черного обжигающе холодного вакуума, но лишь испытал ощущение, которое бывает, когда погружаешься в невидимую прохладную воду. «Вода» по мере погружения руки становилась все холоднее, и наконец он был вынужден отдернуть руку из-за онемевших до рези кончиков пальцев. Он хотел спросить ангела, каким образом они передвигаются вообще и почему при этом не погибают, когда вдруг странный всадник на странном скакуне попал в туннель с переливающимися всеми цветами стенами, как будто сделанными из бешено текущей разноцветной ртути, за секунду они пересекли его и наконец, больно ударившись пятками, как при прыжке с парашютом, прибыли в пункт назначения.

Место прибытия оказалось еще одной пещерой, напомнившей Аналитику те, которые он уже повидал в свое первое пребывание в Раю. Эта, правда, не была такой же монументально большой, что и еврейский Рай — Шеол, но зато здесь было явно гораздо более шумно. Источником шума служил огромный, размером с тяжелый крейсер, состоящий из многих тысяч движущихся частей механизм. Механизм напоминал часовой, но был в миллионы раз сложнее, чем все те, которые можно было увидеть или даже представить на Земле. Механизм казался живым, так как его части — прекрасно сделанные и отполированные до блеска шестерни, рычаги и подшипники из металлических сплавов и огромных алмазов — находились в постоянном движении, включаясь, выключаясь, меняя плоскости вращения, приходя в соединение друг с другом и иногда даже вспыхивая искрами. К тем местам, где вспыхивали искры, тут же подбегали по лестницам и решетчатым мостикам непонятно откуда берущиеся фигуры в аккуратных синих комбинезонах — швейцарские часовщики? — и лили туда масло из больших, величиной с ведро, масленок. На одной из частей гигантского механизма виднелся большой, размером с одноэтажный дом, фирменный знак, покрытый синей кобальтовой эмалью. Знак, известный Аналитику по виденной в Москве рекламе, гласил: «Ulysse Nardin», Le Lock Suisse. Итак, перед нашим героем была пресловутая Книга Жизни в формате механических швейцарских часов. Вспомнились рассказы старика Галилео.

Оглянувшись на доставившего его раненого слугу Сатаны, Аналитик ответил на вопрошающий взгляд разрешающим кивком, и тот, устало разбежавшись, исчез в спертом воздухе, оставив после себя запах серы. Пути назад не было. За спиной вдруг раздался звук часов Галилео, почему-то до этого в Аду упорно молчавших. Аналитик резко обернулся, взведя в движении затвор «шпандау» и приготовившись нажать на гашетку. За спиной оказался высокий, одетый то ли в плащ, то ли в рясу бородатый старик с темным ближневосточным лицом, лысой головой и носом, как у пингвина. Глаза старика были черными, по-молодому ясными, умными и абсолютно сумасшедшими. Старик напомнил Аналитику Ленина на одной из лучших его фотографий. Старик улыбался уверенной, ироничной и несколько зловещей улыбкой главы первого пролетарского государства. Хотя Аналитик ни разу не встречал Египтянина лично, он сразу понял, кто перед ним.

— Не меня ли ищете, молодой человек? — вполне вежливо вопросил библейский персонаж.

— Если вы тот, кто вывел избранный народ из Египта, истребил несколько его поколений, принес ему скрижали с законом, а сейчас, выйдя на пенсию, по-прежнему мутит воду, то да, вы-то мне и нужны!