Читать книгу "Ингвар и Ольха - Юрий Никитин"

Ольха не выдержала, рассмеялась:

– Асмунд! А как же те два поросенка, целых кабанчика,которых вчера для тебя лично готовили? Я сама видела!

Асмунд обидчиво пожал плечами:

– Ты б еще сказала: в прошлом году! Ишь, вчера. Желудокстарого добра не помнит. Ему сейчас вынь да положь. Он у меня такой… Однакоменя здесь знают. Сегодня еще двух поросяшек закололи, я сам проследил.

– Поросяшек?

– Да совсем крохотных. Годика по полтора, не больше.

– Да, – съязвила Ольха, – это ж тебе на одинкутний зуб!

– Точно, – обрадовался Асмунд редкому пониманию состороны красивой женщины. – Только и мяса, что под ногтями застрянет да взубах. А мой желудок уже на ребра от голода кидается!

– Пойдем, – сдалась Ольха. – Я понимаю, чтодля него нужен третий кабанчик. Веприк.

Место великого князя было пустым, да и бояр стало на третьменьше, зато за другими столами народу даже прибавилось. Асмунд усадил Ольхурядом с Ингваром, сама бы ни в жизнь не села, сам опустился по ту сторону.Рудый не успел и рта раскрыть, как неповоротливый с виду воевода с непостижимойловкостью утащил от него блюдо с непочатым гусем.

В палату ворвались, вереща дурными голосами, ряженые. Трое вкозлиных шкурах мехом наружу, на голове длинные загнутые рога. За ними с визгомвбежали толстые размалеванные бабы, били в бубны, разбрасывали горстями зерно.Передняя упала, на нее повалились, бесстыдно задрали ей подол, оголив толстыебелые ягодицы, где на обеих половинках искусно были намалеваны ягоды малины.

Студен загоготал, даже Влад сдержанно улыбнулся, лишь русыпосматривали неодобрительно. Ингвар вообще отвел глаза, Ольха ощутила теплоту вгруди. Почему он не хочет смотреть на женский срам? Все мужики смотрят судовольствием!

Нет, поправила она себя с удивлением. Не все. Вон Рудыйбросил взгляд, полный насмешливого пренебрежения, шепнул на ухо Асмунду что-товеселое. Губы того дрогнули в усмешке, но густые брови еще неодобрительнохмурились. Да и другие русы посматривают на ряженых скорее с высокомернойбрезгливостью, чем с интересом. Мужчины, вспомнила она неожиданно определениерусов Ингваром. Мужчины, а не мужики, как у славян!

Почему-то и она ощутила некоторый, еще неосознанный стыд заэтих людей, что визжат дурными голосами и кувыркаются между столов, пинаются ибьют друг друга по голове, делают подножки, срывают один с другого портки июбки. Славяне из числа старшей дружины хохотали, даже некоторые русыпосмеивались. Правда, свысока. И не столько над самими ряжеными скоморохами,как над теми, кто находит это забавным.

Она вдруг ощутила, что шутки ряженых ей кажутся слишкомпростыми и грубыми, а вывороченные мехом наружу шкуры и измазанные сажей рожи –глупыми. «Что со мной? – подумала смятенно. – Всегда ведь хохотала отдуши… Или опять под чарами русов?»

Вдруг раздались голоса:

– Князь!

– Князь пожаловал…

– Вещий Олег изволит…

Рудый поднялся навстречу князю, что-то шепнул на ухо. Олегкивнул благосклонно, неспешно занял свое место. Рудый хлопнул в ладони,подзывая отрока. Тот выслушал, умчался. Через некоторое время из боковой дверимедленно вышли двое мужчин в сопровождении мальчика лет десяти. Они были безоружия, в простых одеждах, волосы на плечах, из чего Ольха сперва решила, чтоони не русы. Правда, все с голыми лицами. Если у отрока борода еще не растет,то старшие явно сбривают…

– Дозволь, великий князь, – провозгласил Рудыйгромко, – представить тебе славного Тарха Тараховича, а также его друга исоперника – Горбача!

Все трое, включая мальчика, поклонились. Ольха раскрылаглаза шире: поклонились малым поклоном, лишь чуть опустили голову, словно былиравны великому князю. Но кто они?

Олег спросил медленно:

– Почему тебя зовут так странно?

Передний, которого назвали Тархом Тараховичем, смеловзглянул великому князю в зеленые колдовские глаза. Голос был полон гордости:

– Когда меня на состязании певцов признали лучшим, японял, что уже могу сменить имя… А самым великим певцом был Тарх, сын Тараха! Итолько с ним я состязаюсь, ибо среди живущих не встретил равных.

Среди гостей поднялся шум. Кто-то выкликнул что-тонегодующее, другие же просто смеялись, пили, стучали серебряными и медными кубками.

Олег поморщился, смотрел исподлобья. Голос стал суше:

– Мало земель ты еще прошел, чтобы… гм, а Тарх,Таргитай то есть, был сыном Тараса, а не Тараха… Но… гм… впрочем, ты прав.Состязаться надо не с соседом, а с великими, которые меняют облик земли. А дляэтого надо быть не просто самоуверенным, а просто наглым! Безумцем даже.

За столами притихли, изменение тона великого князя былослишком внезапным и непонятным. Но, казалось, певец понял. Он кивнул другу,которого назвали Горбачом, сказал резким мужественным голосом:

– Мы исполним для вашего развлечения новую песню!.. Мыуслышали ее в дальних странствиях среди льдов, по дороге сюда добавили толькосамую малость, изменили чуть музыку и… словом, слушайте!

Ингвар покосился на Ольху. На губах воеводы была победнаяулыбка, и Ольха отдала бы палец, чтобы стереть ее с его поганой рожи.

– Что можно услышать среди льдов, – сказала онаязвительно, – кроме свиста ветра и криков чаек?

– У кого уши на месте, тот услышит многое, –ответил Ингвар многозначительно.

– Песни викингов! – фыркнула она. – Рев труби похвальба о своих кровавых подвигах! Перечисление, сколько убили, сколькосожгли, сколько испакостили!.. Слюни берсерков!

Горбач тронул струны, помещение наполнили звуки настолькопронзительные и чистые, что Ольха вздрогнула. Она никогда не слышала ничегоподобного. А Горбач медленно перебирал струны, извлекая странную чистую ищемящую мелодию, от которой у Ольхи сладко заныло сердце.

Тарх Тарахович запел, и снова Ольха вздрогнула. Певец былширок в плечах, мускулист и разговаривал с князем сильным голосом воина, нокогда запел, голос неожиданно взлетел, воспарил, а Горбач к тому же поддерживалего высокими пронзительными нотами, хрустальными, как воды горных ручьев,чистыми, как снег на севере, где услышали и подхватили эту песнь.

Слова были на русском. Ольха с трудом улавливала смысл, нокак-то сразу перед ее внутренним взором возникли странные дали, гордые икрасивые люди, крылатые змеи, могучие воины… Был там непобедимый воин по имениТристан, который побеждал всех и вся, убил великана и сразил Змея, его корольтой страны послал добыть ему золотоволосую красавицу Изольду, прозванную такпотому, что она была словно изо льда – с белоснежной кожей, чистая, девственная,холодная ко всем героям и королям…

Певец пел страстно и взволнованно, а о подвигах рассказывалтак, что Ольха видела наяву схватки и слышала лязг мечей, рев Змея, храп коней.