Читать книгу "Шаги в глубину - Сергей Цикавый"

На самом деле тошнило меня.

Тошнило от звенящих пауков, от кишок огромного корабля, которому место на картинках про конец света. И мне не снились сны — безо всяких лекарств и нейролептиков, и это оказалось едва ли не хуже всего. Впрочем, было и нечто более отвратительное — вот, например, это.

У второго причального модуля висел иссиня-черный фрегат. Настоящий космический хищник, убийца, это видно даже по обводам, по прищуренным глазкам ракетных шахт, по пластинам и шипастым катушкам. Двигательные пилоны, сильно зализанные к корме судна, намекали на нешуточные возможности фрегата, они так и манили к себе: давай, детка, коснись настоящей силы.

«Эосфор». Кораблю уже три года, а с пилотом все никак. Удачно я. Удачно. Я отвернулась.

Передо мной раскрывались ворота, уводящие назад в недра жуткой «Тени», позади оставался корабль, который будет моим.

Как жаль, что мне даже не захотелось заходить внутрь.

* * *

Я столкнулась с ним в дверях офицерской столовой.

— Алекса?

На нем была все та же рвань, что и тогда, в последний момент, когда я его видела на «Телесфоре». Мой китель сразу же показался тесным и неудобным рядом с по-простецки одетым обормотом.

— Дональд!

Это я выдохнула. Я, черт побери, выдохнула его имя, как последняя портовая шлюха. Черт, черт, черт.

Он улыбнулся: наверное, я выглядела забавно. А еще — он улыбнулся одними губами, просто потому, что я забавная и ему надо улыбнуться. Дистиллированная салонная фальшь.

— Ну ты как? — спросила я, видя, что научившийся фальшивить обормот не торопится начинать разговор.

Дональд пожал плечами:

— Д-долгая история. Но я искал тебя.

Верю, но почему-то мне ни разу не приятно. Ни капельки.

— Да? Здорово.

Мимо нас шли люди, позванивали стражи — тоже вроде как люди. А мы стояли и светски молчали, рассматривая друг друга, и секунда за секундой росла между нами прочная металлорганическая стенка. Проклятая «Тень» умеет и любит это.

— Марию убили, — сухо сказала я.

Он склонил голову, пряча взгляд, а я не могла отделаться от впечатления, что это все не то, это фальшивка, подделка, что он делает то, чего от него ждут, сам ни хрена при этом не чувствуя, что он просто хочет, чтобы я считала его прежним, и я…

— Ты понимаешь, сука, что ее убили, или нет?!

Я ухватила его за ворот, и мы так и застыли. Поистине ужасное чувство: на крошечную долю секунды ощутила, что мой капитан мог уклониться, мог вывернуться из захвата, мог впечатать меня в стену и заломить руку за спину.

Мог. Но не стал, треклятая фальшивка.

— Понимаю. Идем со мной.

Пустой взгляд, о который я просто-напросто разбиваюсь.

— Идем?! Да пошел ты сам! Куда хочешь!

Только сейчас я поняла, что вокруг что-то не то, и украдкой огляделась. «Позорище, бывший инквизитор. Позорище». Полукольцом вокруг нас сгрудились вперемешку офицеры и стражи, но никто не стремился подойти ближе. Огромная полутемная кишка разрушителя миров, тускло поблескивающие силуэты — и мой капитан, который больше не мой капитан, а просто кусок подделки.

И мне этого хватит. И с меня этого хватит.

— Ты сволочь, Дональд, — сообщила я ему прямиком в лицо. Наверное, нос бы могла откусить, если бы захотела. — Меня от тебя тошнит.

— Алекса…

— Иди в жопу, Его Сын!

Я отвернулась и пошла прямо на стража. Ходячий гротеск звякнул и подался в сторону, сдвигая соседей, освобождая мне путь, и только сейчас — по глазам какого-то офицеришки — я поняла, что на самом деле все почтенные зрители до глубины души растеряны.

«Они не знали, кого защищать. Вот в чем дело».

Открытие потрясло настолько — «Как? Это же сын Его Меча? Почему?» — что я не сразу поняла: меня ухватили за руку. Бережно, но сильно, прямо за локоть.

— Алекса. П-пожалуйста. Ты мне нужна.

Полутемный коридор разрушителя миров. Немые статисты, больше похожие на декорации. И огромные глаза человека, в которых больше не было гнета непрожитых лет — там теперь была боль.

Дональд, капитан «Телесфора» и сын Его Меча, сожалел о том, что вернул себе память.

* * *

— Т-тихо тут.

— Да.

Дональд сидел на столе, я — на кровати. Молчать очень уютно, а начинать говорить по сути — страшно. Правду сказать, если бы не любопытство, горела бы в аду эта вся прошлая жизнь обормота. Он тут и со мной. И это потрясающе — неожиданно — здорово.

— Я никогда не жил на R6O, — вздохнул Дональд.

— Серьезно?

— Да.

— Тогда как все получилось?

Дональд тускло улыбнулся:

— Жутко иронично, н-но это я сам стер себе память. Стер и вживил н-новую.

Я нахмурилась: редкостная ахинея, и скрывать это я не собиралась.

— Дональд, что за бред? Откуда такая возможность — такие операции с памятью? Это тебе что, уборка в шкафу?

Еще одна улыбка. Еще тусклее, чем предыдущая, ровно под стать освещению коридоров «Тени».

— Н-наверное, надо рассказать все с самого начала.

Меткое наблюдение.

— По-моему, пробел в пять лет интереснее.

— Ах, это, — он тряхнул чубом. — Это как раз н-не интересно. Это я идиот.

* * *

Дональд с забавной фамилией Эшспэрроу, посмертный сын канцлера Империи Мономифа. Пилот. Истребитель. Убийца. Он родился на полгода раньше меня, и все его детство — это огромный корабль и яркие лабораторные лампы, пытливые взгляды, странные тесты. Ученые имели строжайший приказ: внимательно следить за тем, чтобы причуда давно уже мертвого канцлера оставалась человеком. Дональд запомнил о своем детстве немного: однажды опыты прекратились, и ему стало пусто.

Я представляла себе ребенка, бродящего по кишкам и пищеводам «Тени», и мне было страшно. Звенящие стражи перешагивали через малыша, офицеры приносили его в лаборатории, когда Дональд забирался слишком далеко. Синеглазый паренек хотел общаться и учиться, а исследователи замеряли пульс и ставили уколы.

Дональд рос в окружении молчания, полутьмы и книг. Святое небо, как это банально. Почему дети не растут на дешевых шоу, почему их не подсаживают на бесконечные сериалы? Мой обормот рос на длинных-предлинных историях, одобренных Имперскими канцеляриями. Книги были скучными, там всегда побеждал Человек, и врагам становилось плохо, а Человек был всегда прав, даже если предавал всех вокруг во имя Великой Цели.

Человеком Дональд вырос. Вот только почему-то не вырос тупым оболваненным фанатиком.