Читать книгу "Бенефис мартовской кошки - Дарья Донцова"

– Может, Стас бы и остался жив, но у него от духоты заболелосердце. Перед походом в консерваторию Комолов зашел в ресторан и плотно поел,он вообще любил покушать. На этот раз заказал салат из редьки и мясо. Закускаоказалась такой вкусной, что мужчина слопал целых три порции, наплевав назапах. В конце концов, можно купить жвачку. Редька коварный овощ, усиливающийсердцебиение, Комолов съел ее слишком много, в директорской ложе было душно,вот мужика и прихватило. Впрочем, сорок капель валокордина привели бы его вчувство, но, на свою беду, он залпом выпивает воду, в которой был растворенработин. Сердце не выдержало, Стас умер.

Я почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Значит, его никто не убивал!

– Правильно, произошла трагическая случайность. Впрочем,винить Вадима тоже нельзя, он-то считал, что держит в руках простую воду!

– Кто же рассказал про работин? – удивилась я. – Соня-тоумерла от передозировки.

– Вадим, – спокойно ответил полковник.

– Как? Он мертв! Парня случайно убил пенсионер, стрелявший вворов, которые грабили его огород.

– Все-то ты знаешь, – покачал головой Дегтярев, – вездепобывала, ветеран ранил Вадима, зять Тамары Павловны сейчас в больнице, подохраной.

– Но зачем объявили о его смерти?

Александр Михайлович положил трубку на столик.

– Его разрабатывали и вели те, кто занимается борьбой сраспространением наркотиков. Такова была оперативная необходимость, никакогоотношения к нашей истории это не имеет. Ты же любишь детективы и знаешь, чтоиногда главного свидетеля прячут, а Вадим в курсе многих дел, Арсений быпостарался избавиться от парня, узнай он о расследовании. У Петрова есть своилюди в милиции. Надеюсь, теперь все ясно?

– Мне да, – заявил Кеша, – осталась только одна нерешеннаяпроблема.

– Какая? – удивился Дегтярев.

– Что делать с матерью? Как отучить везде совать свой нос?

– Трудная задача, – кивнул Александр Михайлович, – надоподумать.

Эпилог

Арсений забрал Петю и быстро женился на женщине с ребенком,которая теперь старается заменить мальчику мать. Сколько средств пареньпотратил на то, чтобы выйти сухим из воды, неизвестно, но против него не сталивозбуждать никакого дела. Несколько адвокатов и продажные сотрудники милициипостарались на славу. Арсений предстал просто ангелом, белым и пушистым,оклеветанным недругами. А поскольку я сорвала тщательно подготовленнуюоперацию, то парням из отдела борьбы с наркотиками осталось только кусать локтиот злости. Хитрый Арсений мигом оборвал все связи и принялся усиленноремонтировать чужие квартиры. Его фирма по-прежнему получает товары из-закордона, но это просто краска, лак, и в мебели ничего не спрятано.

Наташу он не простил. Более того, пообещал, что, если бывшаяжена окажется на свободе, дышать вольным воздухом ей предстоит не больше суток,на голову убийцы его матери упадет кирпич. Естественно, никакого защитника дляНатальи он не нанимал и передач той, которая была его супругой, не передавал.

Наташа оказалась в СИЗО, и сокамерницы быстро научили ее,как себя вести. Женщина мигом изменила показания и настрочила жалобу впрокуратуру, суть которой сводилась к простым вещам: она и не думала похищатьребенка, просто спрятала любимого сына, чтобы вместе с ним убежать от постылогомужа. Риту не убивала, пожар не устраивала, Дарью не трогала… Почему жеоговорила себя на первых допросах? Оперативники били ее смертным боем, чтобывыколотить нужные показания.

Одним словом, Наташа ушла в глухую несознанку и несобирается сдавать свои позиции, поэтому следствие затягивается, а судебныйпроцесс обещает быть сложным. Радует только одно: все время, пока машинаразбирательства ползет по кочкам, мерзкая баба будет сидеть в следственномизоляторе, а поскольку денег у нее нет, я искренне надеюсь, что Фемида проявитпринципиальность и жесткость.

Вадим «воскрес», приведя в полный ужас тещу и обрадовавжену, но ему предстоит курс принудительного лечения в спецбольнице.

«Ручку» Модестову я вернула с глубокой благодарностью.Узнав, что игрушечка спасла мне жизнь, Сан Саныч решил не продавать ее, апоместить в коллекцию. Старик обожает пистолеты «с историей».

В субботу я, нагруженная продуктами, поехала к Тине.Запарковав «Пежо» в маленьком дворике, поднялась по лестнице, а когда хозяйкараспахнула дверь, весело сказала:

– Давай спускайся, поможешь еду таскать, там мясо для собак…

– Погоди, – мрачно буркнула Тина, – разборка у нас, входи.

Я вошла в комнату и застыла. Вещи на полу, около кучи тряпокзареванная Аллочка.

– Вон чего удумала, – скривилась Тина, – я на дежурствоушла, да сдуру день перепутала, вместо воскресенья в субботу заявилась,пришлось назад катить. Вхожу, а эта из шкафа все выбросила! Ну, быстро говори,зачем везде лазаешь? Деньги ищешь? А если милицию позову, понравится?

– Ой, не надо, тетенька, – зарыдала Аллочка, – это мама мневелела, сама найти никак не может, нам уезжать скоро. Хорошо ей, за покупкамипобегла, а мне сказала: «Ищи, доча, непременно тут спрятана!» Я ей говорю:«Небось давно продали и прожили», а мамонька на своем стоит: «Нет, такие вещиберегут, просто найти не можем, сховано хорошо». Ой, не вызывайте милицию, мы жевсе-таки родственники.

– А ну быстро говори, – налетела я на Аллочку, – что искала?

– Брошку, – всхлипнула та.

– Какую? – в один голос воскликнули мы с Тиной.

Аллочка вытерла сопли:

– А то не знаете!

– Не жуй мочалку, – велела я, – не хочешь оказаться в«обезьяннике», тогда мигом рассказывай все.

Аллочка плюхнулась на диван и ввела нас в курс дела.

Галина и Володя, покойный муж Тины, двоюродные брат исестра. То есть их матери – сестры. Анне Николаевне, матушке Вовы, досталась понаследству дорогая вещь: золотая брошь с огромным бриллиантом удивительночистой воды. Елена Николаевна, мать Галины, всю оставшуюся жизнь чувствоваласебя обиженной. По ее разумению, брошечка должна была быть продана и деньгиподелены между сестрами поровну. На все стоны сестры: «У меня нет средств,давай отнесем брошь в скупку», – Анна Николаевна твердо отвечала: «Извини, япотеряла драгоценность».

Потом Володя женился на Тине и уехал к жене в Москву, Галяосталась в родном городе. Все детство и юность она слушала стоны матери: