Читать книгу "Мохнатый бог - Михаил Кречмар"

Зимовка отряда Кука на островах Канадского архипелага, в самых зловещих местах Арктики, была, без сомнения, одним из самых выдающихся подвигов человеческой воли, спаянности и взаимовыручки. Из всех полярных одиссей с ней может сравниться только возвращение капитана Скотта с Южного полюса в Антарктиде. Нельзя забывать, что именно там, где в сумерках ледяной мглы бродили три эскимоса и один американец, витал дух неудачи двух крупных полярных экспедиций — Франклина и Грили. Казалось, что вершины торосов во время вьюги завывают голосами людей, съеденных своими товарищами. Путешественники соорудили убежище — не обычное иглу, снежную хижину эскимосов, — а настоящую полуземлянку, прикрытую сверху дёрном и камнями. Заметённая снегом и скованная морозом до состояния гранита, эта полупещера стала недоступной и для бродивших во тьме громадных хищников. Для того чтобы более верно отпугнуть их от жилья, в «логове», как называл своё жилище сам Кук, постоянно горел светильник из моржового жира.

Однако, когда в феврале с первыми лучами солнца полярные робинзоны покинули своё убежище, чтобы двинуться к югу, борьба с белыми медведями возобновилась с прежней ожесточённостью. Теперь, когда в пути закончились остатки мяса, Кук вновь стал смотреть на белого медведя как на один из немногих способов запастись продовольствием.

«Однажды, когда мы, как обычно, бреди по маршруту, мы увидели медвежьи следы. Эти безмолвные отметины на снегу, едва видимые в полумраке, возродили в нас надежду на выживание. Вечером 20 марта мы тщательно приготовились к встрече со зверем.

Мы построили иглу несколько прочнее обычного, перед ним устроили из снежных блоков полку, на которой разложили привлекательные кусочки кожи, так, чтобы они имитировали лежащего тюленя. Над этим „чучелом" мы приладили петлю. В неё зверю пришлось бы просунуть голову и шею, чтобы схватить приманку. Другие петли были разложены так, чтобы схватить медведя за ноги. Все верёвки были надёжно прикреплены ко льду. В стене дома мы прорезали бойницы и пробили заднюю дверь, через которую можно было убежать или совершить вылазку. Мы тщательно заточили наконечники копий и ножи. Когда всё было готово, один из нас остался на вахте, а двое прилегли немного отдохнуть. Ждать пришлось недолго. Вскоре мы услышали поскрипывание снега, что послужило нам сигналом к началу сражения. Вытянув вперёд маленький чёрный нос, венчающий длинную шею, зверь приблизился.

В крошечные отверстия в стене он казался огромным. По-видимому, он был голоден, как и мы, и поэтому направился к приманке напрямик. Мы выбили запасную дверь. Авела и Этукишук вышли наружу, один с копьём, другой с гарпуном. Однако я знал, что наше копьё, петли, лук и стрелы окажутся бесполезными.

Прошлым летом, когда я только ещё предвидел голодную годину, я спрятал четыре патрона в своей одежде. Мои ребята не знали об их существовании. Эти патроны предназначались на самый крайний случай, чтобы убить или кого-либо, или самих себя. До сих пор такого отчаянного положения ещё не наступало.

Медведь приближался медленными, размеренными шагами, обнюхивая землю там, где лежали шкуры. Я дёрнул за верёвку. Петля затянулась на шее зверя. Одновременно на рычащего зверя обрушились копьё и гарпун. Началась жестокая схватка. Я извлёк из кармана один из драгоценных патронов, вложил его в ружьё и отдал ружьё Авела, который прицелился и выстрелил. Когда дым рассеялся, истекающий кровью медведь лежал на земле».

Вскоре арктическая одиссея доктора Кука закончилась и началась другая. По возвращении в цивилизованный мир он был обвинён во лжи и подтасовке результатов экспедиции, безжалостный Пири сделал всё, чтобы отнять у него лавры полярного исследователя, все его предшествующие достижения были поставлены под сомнение и сам он умер в тюрьме из-за недобросовестности делового партнёра. Люди оказались для Фредерика Кука опаснее арктических хищников.

Некоторые современные недоразумения, связанные с белыми медведями, можно было бы назвать смешными, если бы они не были столь печальны.

После эпохи истребления медведей во благо казны молодой Советской республики центральная власть со свойственной ей последовательностью качнулась в другую крайность и запретила охоту на белого медведя вообще — что, кстати сказать, было предметом нашей несказанной гордости до самого недавнего времени. Однако эта политика, как и всякая политика крайностей, со временем принесла свои отрицательные плоды.

Автору известен случай, когда белый медведь на окраине чукотского посёлка сожрал заснувшую на помойке пьяную чукчанку. В этом случае вряд ли можно было обвинить зверя в злом умысле против человека, однако свойственное нам всем желание выносить приговоры оказалось сильным и на этот раз медведь был отстрелян.

Один из жителей посёлка Мыс Шмидта сидел в своей комнате и читал книгу. Напротив его окна находился высокий сугроб. Неожиданно оконное стекло разлетелось, и в проём просунулась медвежья морда. Вытянувшись почти до середины комнаты, медведь ревел, скалил зубы и пытался ухватить местного жителя. Тот, однако, не растерялся, схватил табуретку и стукнул распоясавшегося зверя по носу. Медведь мгновенно ретировался.

На память приходят ещё несколько примеров нападений белых медведей на часовых на Чукотке.

Справедливости ради следует заметить, что белые медведи, осаждающие арктические посёлки, отнюдь не исключительная проблема советской Арктики (как, впрочем, и все проблемы, которые мусолит демократическая пресса). Для всего взрослого населения посёлка Форт Черчилль на севере Канады полицейский пятизарядный дробовик 12-го калибра до сих пор является необходимым предметом обихода. Причина заключается в том, что в окрестностях посёлка собирается огромное количество бродячих белых медведей. Население проводит уроки по стрельбе из своего оружия, специально приглашённые специалисты-экологи читают лекции о том, как избежать конфликтных ситуаций. И тем не менее, несмотря ни на что, они возникают. Каждый такой случай необходимой обороны тщательно расследуется, но во главу угла ставится приоритет человеческой жизни.

И знаете — ничего! Не ограбили друг друга эти поголовно вооружённые до зубов канадцы, не истребили себя вместе с медведями. Отнюдь нет: медведей в окрестностях меньше не стало.

Зато их становится меньше около маленьких посёлков, буровых вышек, стойбищ оленеводов в той стране, где каждый случай отстрела этого зверя становится предметом судебного разбирательства. И геологи, и чукчи, формально не имеющие никакого оружия, предпочитают в конфликтной ситуации просто спрятать концы в воду — утопить или, в конце концов, сжечь труп убитого зверя, лишь бы не доводить дело до сведения властей. И у меня язык не повернётся упрекнуть их за это. Страшный вопрос: «Под судом, следствием были?» — содержится ещё сегодня в каждой советской анкете. А если был — но оправдан? Кого это заинтересует при приёме на работу? Так что война людей с белыми медведями сегодня лишь перешла в партизанскую форму, и в Арктике продолжают греметь выстрелы. Вот так неразумная экологическая политика ведёт к дальнейшему истреблению «прежних хозяев Севера».

Должен сказать, что на сегодняшний день почти по всей периферии Полярного бассейна попытки найти условия сосуществования человека и белого медведя увенчались лишь частичным успехом. И не кавалерийские наскоки вроде приказов о поголовном истреблении или поголовной охране, а лишь постоянные настойчивые попытки найти разрешение этой экологической проблемы могут принести мир в этой войне между человеком и крупнейшим хищником Полярного бассейна.