Читать книгу "Мертвецкая - Линда Фэйрстайн"

Кажется, мое предложение заинтересовало его.

— Вы могли узнать об игре только от меня. А раз вы знаете, то сегодня в половине восьмого мы с вами были в больнице вместе. Мы просто болтали, и я рассказывала вам об этих дурацких пари, которые мы заключаем друг с другом. — Я пыталась говорить спокойно, хотя меня трясло от нетерпения. — Он поверит, что со мной ничего не случилось. Во всяком случае, пока мы были с вами.

Ради бога, пусть он мне поверит!

Продолжим.

— Я кое-что придумала. Похоже, сегодня вечером Майк был слишком занят и не смотрел телевизор. Наверное, разговаривал со старым Орлином Локхартом или ехал из Уайт-плейнс в город, когда пошел снег. Просто придумайте какую-нибудь категорию, которую он знает не очень хорошо.

Я нахмурилась и притворилась, будто сочиняю вопрос.

— Вроде феминистских штучек. Скажите ему… Вот! Скажите ему, что последний ответ — имя первой женщины-доктора в Америке. А если добавите, что это меня озадачило, он точно купится.

Пожалуйста, сделай именно то, что я говорю, и пусть Чэпмен вспомнит, что на прошлой неделе мы вместе смотрели игру, где был вопрос про Элизабет Блэкуэлл. Мне нужно, чтобы Чэпмен это вспомнил. Если он вспомнит, то поймет, что Шрив лжет. А если повезет, догадается, что я где-то на острове Блэкуэллс.

— Посмотрим, поможет ли это, мисс Купер. Пока я не вернусь, подумайте, будете ли вы сотрудничать и поможете ли мне найти бриллианты, закопанные на острове.

Я была потрясена. Уинстон Шрив верит, что бриллианты здесь? И что я знаю, как их найти?

— Мы поговорим о Лоле позже. Возможно, вы даже не подозреваете, какой информацией располагаете, — сказал он. Я не думала о Лоле с того момента, как пришла в сознание. Шрив явно охотился за тем, на что я наткнулась в ходе расследования. Но за чем именно?

— У меня есть законное право на эти бриллианты, мисс Купер. Я не похож на других охотников за сокровищами. Они принадлежали моему деду.

— Вашему деду?

— Да, мисс Купер. Некоторые, вроде Орлина Локхарта, были сторожами острова. Другие находились на нем. Пациенты этой больницы, а всего в сотне ярдов — заключенные. Фриленд Дженнингс, мисс Купер. Фриленд Дженнингс — мой дед.

35

— Да бросьте, мисс Купер. Неужели вы верите, что у всех, кто ишачит на науку, чисто интеллектуальные мотивы? У каждого ученого, с которым вы встречались, есть своя эгоистичная цель, будь то проект «Блэкуэллс» или собственные интересы. Греньер мечтает сколотить состояние на исследованиях для фармацевтических компаний. Успех Лэвери уладит скандал. Локхарт метит на солидную должность… — Назвав это имя, Шрив осекся. — Вы не представляете, до чего противно мне было слышать, как Скип превозносит своего деда и этот его рейд на коррумпированную тюрьму! Мой дед умер во время этого рейда. Эти события уничтожили мою семью.

— Профессор Локхарт знает, что Фриленд Дженнингс — ваш дед?

— Он ослеплен алчностью. А я не собирался ему говорить. Это лишь подлило бы масла в огонь.

— Не уверена, что понимаю связь, — заметила я. На самом деле я уже ни в чем не видела логики. Голова уже не кружилась, но я была измучена и закоченела.

— Моя бабушка — Ариана, красивая молодая жена Фриленда Дженнингса. Ай-тальянка, как говорил Орлин Локхарт. После того, как деда признали виновным в убийстве, отца взяла к себе его сестра. Ему было всего семь лет. Но когда во время рейда деда убили, сестра и остальные члены семьи Дженнингсов отправили отца в приют. — Шрив помолчал. — Они не были уверены, что он сын Фриленда. Зачем делить наследство Дженнингса с каким-то ублюдком? Так что когда ребенка решили выслать в Западные Штаты, никто не возражал. С глаз долой из сердца вон. И вон из завещания.

— Именно так поступили с вашим отцом?

— Так они хотели. Но в конце концов его забрал любовник Арианы. Отправкой мальчика на запад занимался церковный приют — тогда это было принято. Судя по всему, у Брэндона Шрива имелись основания полагать, что отец ребенка — он. Либо он так сильно любил Ариану, что решился забрать ее сына. — Шрив поколебался, затем произнес то, о чем мы оба подумали: — Сегодня на все эти вопросы ответила бы ваша технология ДНК. Но тогда это было невозможно. Итак, Брэндон Шрив заплатил церкви вдвое больше, чем предложила семья Дженнингсов, чтобы все сведения о ребенке были уничтожены, и все остались довольны. Шрив усыновил моего отца и, разумеется, дал ему свое имя.

— Но мальчик все помнил, да?

— И очень хорошо. Он все время рассказывал мне об этом. Шрив был хорошим отцом, но первые семь лет в качестве Дженнингса успели привить моему отцу интерес к правам по рождению. Те бриллианты должны были принадлежать ему, мисс Купер. Теперь они должны стать моими. Теперь я ненадолго вас оставлю. Если снег прекратится, вы сможете насладиться прекрасным видом, которым любовался из окна тюремной камеры мой дед — его дом в Ривер-хаус. Я передам от вас привет детективам.

Шрив вышел, освещая путь фонариком, и мои промерзшие апартаменты снова погрузились во мрак. Снаружи прямо под окном стоял прожектор, освещая великолепное здание. Если мне бы удалось направить его на тридцать футов ниже, кто-то очень далеко смог бы увидеть призрачный силуэт отчаявшейся женщины и прийти мне на помощь.

Мечты о спасении не помогли. Я принялась дергать связанными руками и извиваться, стараясь ослабить узлы на лодыжках. Стоп, сказала я себе, надо по очереди. Я была слишком взволнована и слаба, чтобы делать два дела сразу.

Мои попытки освободиться оказались тщетными. Я облокотилась на спинку стула и закрыла глаза. Думай, приказала я себе. Делай, что угодно, только не поддавайся парализующему холоду. Думай. Но думать я могла лишь о том, почему мы должны были заподозрить Уинстона Шрива.

Из досье Шрива мы с Майком сразу должны были понять, что проект «Блэкуэллс» не отвечает его профессиональным интересам. Этот человек посвятил свою жизнь изучению классических исторических мест и древних цивилизаций, таких, как Петра и Лютеция. А этот маленький клочок суши — слишком современный и слишком незначительный с точки зрения культуры, чтобы заинтересовать его.

И разве не сама Лола Дакота рассказала ему о бриллиантах? Она знала, что он — потомок Фриленда Дженнингса. Должна была знать. Той ночью много лет назад, когда она привезла его на остров, занималась с ним любовью и смотрела фейерверки, они тоже глядели на легендарный многоквартирный дом. Что сказал нам Шрив, описывая эту романтическую сцену? «До моего рождения там жил мой отец» — очень похоже на вид из окна камеры его деда.

Злость на саму себя еще больше меня утомила. Я гадала, вспомнит ли Майк о великодушном предложении Шрива, когда мы сказали, что собираемся покататься по острову. Как он настаивал, что сам свозит нас сюда. Разве может убийца мечтать о большей власти? Я представила, как бы он вел себя и что чувствовал. Он провел бы нас через ворота, провез на расстоянии плевка от больницы и лаборатории, предупредил о падающем граните и битом стекле. Ради нашей же безопасности. И все это время знал бы, что труп Шарлотты Войт у нас под носом.