Читать книгу "Профессия - киллер - Лев Пучков"

Все три способа в данном случае не подходили по ряду причин. Во-первых, Мовик прекрасно знает змеиные повадки и сразу может определить, что змея раздражена, — в условиях хорошего освещения. А проникнуть в дом ночью, судя по обстановке, было довольно проблематично.

Едва ли не большую проблему представляло выполнение общего условия — каким-то образом раздражать змею, перемещать ее с места на место и вообще брать в руки, даже используя какие-то защитные средства. Я панически боюсь змей.

И последнее обстоятельство, которое в совокупности с предыдущим делало эту идею малоосуществимой: из более чем двух тысяч змей, существующих на нашей планете, ядовиты лишь около трехсот видов. Из них смертельно опасны для человека только не более десятков видов — судя по информации, которую мне выложили в школе.

При укусе любого гада из этой категории человек мгновенно не умирает. Чтобы околеть от хорошей дозы нейротоксика, нужно не менее двух часов. Не менее. Выходит, что жертву нужно укусить гадиной и минимум два часа держать взаперти, не давая возможности обратиться за квалифицированной помощью или самому вколоть себе солидную порцию сыворотки.

Существуют, конечно, некоторые нюансы. Если жертва получит полную дозу, допустим, в шею или в область сердца, тогда действие яда происходит гораздо быстрее. Но змея в любом случае кусает, делая выпад, не превышающий одной трети длины своего тела. она не прыгает с дерева, как некоторые предполагают, потому что может сломать ребра, и потому большая часть укусов приходится в район голени или чуть выше.

А предположить, что Мовика может укусить любая из этих малоподвижных гадин, которых он содержит, в тот момент, когда хозяин возьмет ее в руки, практически невозможно — повторяю, он слишком опытен, чтобы ошибиться в намерениях змеи… Хм. Да уж.

В общем, идею с гадами, как ни привлекательна она казалась на первый взгляд, пришлось с большим сожалением отложить в сторону и заняться чем-нибудь попроще.

Я прошвырнулся по обширному малолюдному базару, прокручивая в голове варианты наиболее подходящих несчастных случаев, и отметил, что ничего хорошего пока на ум не идет. Так же я отметил, что, пожалуй, в доэсэнгэвский период в это время года приморские города были гораздо богаче приезжими людьми.

Мне посчастливилось разок попасть с родителями на побережье в конце бархатного сезона — по официальной версии я тогда болел дизентерией и валялся в изоляторе детской поликлиники. Да, тогда товарищи массово отдыхали — имели возможность, хотя демократии, которая принесла нам всем свободу от чего-то, еще не было.

На базаре я купил всякой всячины: пиво, зелень, хорошую копченую колбасу, фрукты и кусок свежего мяса — решил сварить борщ, которого бы хватило на оставшийся период пребывания в этом тоскливом месте.

Затем я вырулил на пустынную набережную и прогулялся по ней немного. Вспомнил Визбора: «В Ялте ноябрь…» — и легкая грусть заполнила мое очерствевшее нутро. Ноябрь, конечно, еще не наступил, но желтые листья вместе с грязными пакетами и прочим летучим мусором ветер уже вовсю гнал по набережной. Волны ударялись в парапет, шипя, словно стадо гадов, или стая — чего там у гадов?

В этом году осень довольно ранняя. Погода с каждым днем портилась. С утра небо заволокло серыми сплошными облаками, понемногу моя легкая грусть тяжелела, и вот у меня уже было препаршивейшее настроение. Потому я очень скоро походя обидел мужика лет сорока пяти, который торговал мороженным и ни в чем не был виноват.

Он одиноко сидел на набережной возле большого пластмассового ящика с изображением айсберга, пингвина и еще чего-то в этом роде. Верхняя крышка ящика была прозрачной, и под ней аккуратно лежало красивое импортное мороженое.

Я притормозил у ящика буквально на три секунды: захотелось мороженого, я его давно не ел. Но в холодную погоду лакомиться мороженым, сами понимаете, мало приятного.

Мужик резко сориентировался — видимо, обрадовался нежданному клиенту — и обрушил на меня лавину информации о прекрасных качествах мороженого «Опл фрут», «Марс», «Сникерс», «Фанфэр» и так далее. Назойливость его меня рассердила. Я покачал головой и направился далее, но мужик вдруг вдогонку спросил, не закрыл ли я на зиму компоты.

Я недоуменно фыркнул, остановился и поинтересовался: каким боком ему мои компоты? На что он сказал, просияв при этом, что, дескать, он мне может дешево продать сухой лед. Если компот налить в бутылку и бросить туда маленький кусочек сухого льда, а затем плотно закупорить крышкой, то получится прекрасный сильно газированный напиток — это его якобы изобретение. Только много льда бросать не стоит, потому что бутылка может взорваться. Никакой химии вредной в этом сухом льду нет, потому что сухой лед — это двуокись углерода, это очень полезно, это очень необычно, это просто великолепно, он может мне продать сразу оптом много льда и потом, если понадобится, я могу заказать ему еще сколько угодно, и он скажет, как я смогу транспортировать этот прекрасный сухой лед к себе в другой город — ведь я приезжий, сразу видно, а этот лед я могу долго хранить, если запихаю в морозилку…

Тут я жестом остановил этого типа и, ухватившись за последнюю фразу, агрессивно посоветовал весь лед засунуть в свою толстую задницу и посмотреть, что хорошего из этого выйдет… Он открыл рот от удивления — видимо, такая интересная мысль ему ранее на ум не приходила. А я отправился дальше. Не люблю назойливых, они мне противны. Хотя, ежели бы на месте этого дяди вдруг оказалась какая-нибудь молодая-интересная, я наверняка купил бы у нее мороженое и весь этот дурацкий лед, а заодно и ее — сейчас это было как нельзя более кстати, после двухмесячного воздержания… Мммм, да… Гм…

Покинув набережную, я некоторое время гулял и вскоре обнаружил неподалеку от центра зоопарк. Как ни странно, он был открыт и входной билет стоил всего три тысячи.

Я немного посоображал и решил заглянуть, полагая, что здесь, как в любом уважающем себя учреждении подобного рода должен быть террариум, а там я смогу обнаружить какую-нибудь зацепку, которая немного изменит положение с такой хорошей но малоперспективной идеей насчет покусания Мовика гадами. А нет, ну и ладно. Хоть на зверей посмотрю.

В окошечко кассы пришлось стучать пять минут. Появилось испуганное женское лицо, я попросил билет, и мне подали его с заметной радостью: видимо, услышав стук, ожидали чего-то неприятного.

Сориентировавшись по табличкам-указателям, я минут пятнадцать таскал свою сетку со жратвой меж клеток с грустными страусами, антилопами, различными козлами и парой львов. Заметил, что все они голодными глазами смотрели на мою авоську. По-моему, персонал зоопарка плохо обходился со своими подопечными и ел ихнее мясо… и сено.

Спустя некоторое время я наконец наткнулся на павильон, в котором размещался террариум. Я перемещался по этому унылому заведению, одинокий посетитель, и надеялся, что мне удастся хорошенько рассмотреть, как живут змеи, и поразмышлять, можно ли их все-таки использовать в моей акции.

Поначалу все было нормально. Я медленно прогуливался вдоль рядов со стеклянными ящиками и наблюдал за гадами — практически все они неподвижно лежали, свернувшись колечком, и лишь немногие шевелились, медленно поворачивая башку в мою сторону.