Читать книгу "Банда 7 - Виктор Пронин"

Худолей взглянул на часы — без десяти двенадцать.

Он бесцельно послонялся по площади, заглянул в магазинчик, прошелся вдоль рядов с мягкими игрушками, чуть замедлил шаг у винных прилавков, но не остановился, нет, прошел дальше и снова оказался на площади.

Часы показывали без пяти двенадцать.

Худолей осмотрелся по сторонам. Пафнутьев издали потряс в воздухе кулаком — держись, дескать, я с тобой. К Андрею пристала одна из попутчиц, едва ли не единственная симпатичная девушка с мягкой смугловатой кожей и светлыми волосами. Массимо стоял с одной из женщин, оба были серьезны, дама вела себя зависимо, словно хотела что-то услышать, получить на что-то согласие, а он лениво вертел ключами, щурился на солнце, явно тяготился разговором. Так ведет себя хозяин с не слишком усердной работницей. Худолей уже заметил, что на каждой остановке к Массимо подходила одна, другая женщина, в то время как двое, а то и трое стояли в сторонке, ожидая своей очереди, когда им позволено будет подойти и доложиться. Впечатление было такое, что их успех в этой поездке зависел от подслеповатого водителя.

Сразу за магазинчиком начиналась небольшая рощица, и, убедившись, что никто не идет за ним следом, Худолей направился туда. Оглянувшись по сторонам, он вынул мобильник и набрал номер, который вручил ему накануне Шаланда.

Часы показывали пять минут первого.

— Да! Слушаю! — услышал он в трубке, едва прозвенел первый звонок.

— Света? — недоверчиво спросил Худолей.

— Валя, это ты?

— Да, меня все так зовут.

— Тебе передали мой телефон?

— Нет, только пообещали.

— Валя, послушай... У меня очень мало времени. Несколько минут. Ты где?

— На полпути в Монте-Карло. А ты? Где ты?

— Не знаю. Где-то в горах. Мы ехали по трассе, а потом от Лаго Маджоре свернули влево, в горы. Какое-то ущелье, вилла с красной крышей.

— Тут все виллы с красными крышами. У тебя все в порядке?

— Да, ко мне тут хорошо относятся... Это совсем не то, что ты думаешь. Ко мне в самом деле хорошо относятся. Сама не знаю почему.

— И не догадываешься?

— Может быть, готовят для чего-то...

— Или для кого-то?

— Валя, это скорее всего. Я просто не решилась сказать... Что мне делать, Валя?

— Бросай все, бери такси и дуй в аэропорт. Ближайший в Римини.

— У меня нет денег, нет документов, они изъяли паспорт!

— Других причин нет?

— Есть и другие причины, но сейчас нет времени о них говорить, понимаешь, я сейчас одна в комнате, вот-вот кто-то войдет.

— Запиши номер моего мобильника, позвони когда сможешь! Ты слышишь?

— Диктуй! — Услышав срывающийся голос Светы, Худолей только теперь поверил, что у нее действительно нет возможности поговорить более подробно. Он продиктовал номер, заставил Свету повторить и, только убедившись, что она записала все правильно, решился задать главный вопрос: — Почему ты сбежала, Света?

— Я не могла иначе! Это убийство... Понимаешь, Надя Шевчук... Она всех достала... Все, Валя! Позвони ровно через сутки! Завтра в это время!

— И ты звони! Я еще неделю в Италии!

— Поняла! Пока!

Связь оборвалась.

Худолей повертел в руке мобильник, не глядя сунул его в карман, обессиленно сел на бетонный столбик, установленный для каких-то непонятных надобностей. Единственно, что ему удалось узнать, — это то, что Света жива.

И все.

Больше никакой ясности не наступило.

Молча подошел Пафнутьев, протянул руку и, ухватив бессильную ладонь Худолея, оторвал его от бетонного столбика.

— Пошли, там Аркаша уже все приготовил... Представляешь, они делают отбивные втрое больше наших! Халандовский как увидел — взревел от восторга!

— Не хочется, Паша!

— А вино мы взяли молодое, не кьянти, нет. Пенится. И пена красная. А хмель... Не с чем сравнить. Ты помнишь, как опьянел первый раз в жизни?

— Помню.

— Так вот, это вино дает точно такой хмель — как первый раз в жизни!

— Надо же...

— Со Светой поговорил?

— Да.

— Что она сказала?

— Что жива и прекрасно себя чувствует.

— Это же здорово! — обрадовался Пафнутьев. — Пошли! — И он потащил Худолея в придорожный ресторанчик, к сдвинутым столам, за которыми уже сидела почти вся седьмая банда. — Кстати, и Сысцов с нами. Представляешь? Сам напросился. Не сидеть же ему за одним столом с Пияшевым! Шкурой чую — грядут события! Не забывай про фотоаппарат. — Пафнутьев говорил много, напористо, стараясь отвлечь Худолея от воспоминаний о разговоре со Светой. — Мы уже с тобой выяснили — Пияшев держит Сысцова на крючке. Ты слышал, он хочет пятьдесят один процент! Знаешь, что это такое? Ты врубился?

— Нет.

— Он хочет у Сысцова оттяпать фирму! У Сысцова! Оттяпать! Бедный, бедный Пияшев! Он обречен! Понимаешь, он обречен!

— На смерть? — вяло спросил Худолей.

— Помнишь анекдот о трех слепцах, которых подвели к слону, а потом попросили рассказать, как они его себе представляют? Один пощупал хобот и сказал, что слон похож на змею. Второй наткнулся на ногу и сказал — это пальма. Третий подергал хвост и сказал, что слон — просто веревочка... Так вот, Пияшев подергал слона за хвост. Он считает, что Сысцов — это веревочка, из которой можно вязать любые узлы.

— А что он должен был пощупать? — Худолей начал постепенно выходить из оцепенения.

— Бивни! — заорал ему в ухо Пафнутьев. — А не то, что ты подумал. — Это не хвост, не хобот, не брюхо, похожее на дирижабль! Сысцов — это бивни! Из слоновой кости! Пошли чокнемся с ним за мир и дружбу, уж если он сам того пожелал.

— Пошли, — покорно согласился Худолей.

Девочки разбрелись по магазину, по ресторанчику, выбирая сувениры, попивая водичку из горлышка, некоторые взяли даже мороженое, а руководство село за отдельный столик, чтобы пообедать по полной программе. Увидев это, Халандовский тоже решил не ударить в грязь лицом и, сдвинув два столика, тут же собрал всех мужичков в единый круг. Не устоял против соблазна и Сысцов.

— Павел Николаевич, — обратился он к Пафнутьеву. — Наша давняя дружба просто обязывает нас приземлиться за одним столом?

— Иван Иванович! — по-дурацки заорал Пафнутьев. — Наконец-то! Наконец-то вы поняли, где собирается настоящая банда, а где только видимость и, как говорят нынешние молодые, сплошная виртуальность. Прошу! — Он показал на стул во главе сдвоенного стола. — Только я отлучусь на минутку... Мне кажется, один наш попутчик слегка заблудился... Вчера ему было плохо, очень плохо... Надо вытаскивать мужика из небытия!