Читать книгу "Блеск и нищета шпионажа - Михаил Петрович Любимов"

В 1935 году посольство переместилось в здание около гостиницы «Националь», и посол Чарльз Болен призвал сотрудников больше общаться с советскими гражданами. Призыв был принят с таким энтузиазмом, что посольство наводнили красотки балерины, обедавшие, ужинавшие и танцевавшие с дипломатами до самого утра. Даже сам посол закрутил роман с одной известной балериной, которая называла его «моим солнышком, моим светлым месяцем и моей звездой». Естественно, все дамы принадлежали к славной когорте агентесс ОГПУ-НКВД.

Американцы почувствовали, что у них уплывает секретная информация, и ужесточили режим в посольстве. Но бардак не исчез: прямо в секции коммуникаций — святая святых посольства — в разгар сексуального акта были застигнуты двое мужчин: шифровальщик и секретарь посла.

Какой ужас, если все это прослушивалось и просматривалось советской контрразведкой! Какой компромат!

Большинство американцев, несмотря на запреты, продолжали крутить романы с советскими гражданками, даже шифровальщики в этом себе не отказывали! В 1947 году американцы ввели охрану посольства морскими пехотинцами, и это усложнило вход в посольство посторонних.

В 1964 году в здании посольства на улице Чайковского дети дипломатов во время игр обнаружили подземный туннель прямо в посольство, между прочим прорытый много лет назад. В том же году американцы извлекли 40 проволочных микрофонов, умело запрятанных в стенах посольства, и 50 микрофонов у себя на квартирах. А тут еще один сюрприз: заведующий протокольным отделом МИДа подарил послу деревянного орла ручной работы, которого благодарный посол поставил на письменный стол. Через год в орле обнаружили радиозакладку, с помощью которой все беседы через монитор, функционирующий в здании напротив посольства, ретранслировались на Лубянку.

Славный подарочек!

Вообще развитие микроэлектроники принесло американцам много неприятностей: наша контрразведка начала вставлять радиозакладки в автомашины дипломатов, дабы выявлять их маршруты, с этой же целью посыпали специальным средством ботинки сотрудников американской разведки и потом вычисляли, куда они ходят и с кем встречаются.

Но как вставить «жучки», не имея агентов внутри посольства? Поэтому КГБ держал под особым колпаком охранников посольства — морских пехотинцев, молодых и рослых ребят, командированных в Москву после прохождения соответствуюшей подготовки. Морские пехотинцы имели посты во всем посольстве, начиная со входа, где находилась будка с пуленепробиваемым стеклом.

Американцам в то время жить в Москве было непросто: дефицит товаров, ночных баров, клубов и ресторанов, большая зависимость от советских граждан, работавших на несекретной работе в посольстве: и нужный номер телефона узнать, и справку получить, и информацию — где? что? когда? — и достать билеты в Большой театр, и покататься на лошадях за городом, и выехать на Кавказ…

Но самое главное, что терзало холостых охранников, — это дефицит женщин, но не в том смысле, что они отсутствовали, — наоборот! — а из-за грозного табу на контакты с прекрасным полом из числа советских и прочих социалистических граждан.

Молодые ребята, переполненные гормонами, в свободное время страдали.

Отдохновение находили в дискотеке внутри посольства, туда иногда в порядке исключения приглашали красивых югославок, допускались туда и сотрудницы посольства — советские гражданки, популярен был ежегодный бал морских пехотинцев, где натанцовывались и напивались до положения риз. Кроме того, по пятницам в доме, где проживали охранники, устраивались танцы, куда тоже разрешалось приглашать ограниченный контингент.

Инструкции по безопасности были строги, но жизнь есть жизнь: американцы впутывались и в дела «черного рынка», и меняли валюту у фарцовщиков по завышенному курсу, и вовсю спекулировали, и грешили порой с дамами, и выбрасывали на помойку измельченные на машине секретные документы, восстановить которые не составляло труда.

Принимались меры: по данным госдепартамента, с 1980 по 1987 год было отозвано досрочно из Москвы около 100 охранников, которым инкриминировались махинации на «черном рынке», изнасилования, потребление наркотиков, романы с женами дипломатов и конечно же связи с русскими кра-савицами.

Морские пехотинцы только и говорили о женщинах, вспоминали подружек в Штатах, обсуждали достоинства и недостатки дам, работавших в посольстве, усиленно читали порножурналы, изнывая от похоти.

«Совершенно секретно. Председателю КГБ при СМ СССР генералу армии тов. Чебрикову В. М.

В поле нашего зрения находится охранник посольства США, морской пехотинец Клейтон Лоунтри, прибывший в Москву в 1984 году. По национальности индеец племени навахо, детство провел без матери, материально обеспечен плохо, по характеру наивен, быстро хмелеет и перестает себя контролировать, по данным подслушивания, несколько раз откровенно высказывал желение установить близкий контакт с женщиной. Нами принимаются меры по легендированному знакомству нашего агента с Лоунтри.

О ходе разработки будем информировать.

Подпись».

Лоунтри заставили тщательно изучить инструкцию: валюту менять только в банке или у посольского кассира, исключены дружеские отношения с лицами обоего пола из СССР, Болгарии, Румынии, Чехословакии, Венгрии, Польши, Югославии и ГДР, о всех контактах докладывать офицеру безопасности, категорически запрещено приводить женщин к себе в комнату. Лоунтри начал справляться, как живут его сексуально озабоченные коллеги, картина вырисовывалась весьма интересная.

Охранники любили навещать Хаммеровский центр, где фонтаны и часы с горластым петухом, — там хоть что-то напоминало о привольной ночной жизни Запада, однако выпивать в валютном баре им запрещалось: там вроде бы сиживали проститутки, работавшие на КГБ. Вообще правила были странные: там запрещено, а в немецкую пивную в том же центре — пожалуйста! Также разрешено посещать валютный бар и дискотеку в гостинице «Космос».

Где логика?

Куда деться?

А между прочим, другие сотрудники посольства и строительные рабочие развлекались где сердцу угодно, и это вызывало раздражение морских пехотинцев. Инструкцию нарушали постоянно. Однажды капрал Стафлбим заскочил вечером в валютный бар в Хаммеровском центре, познакомился с двумя девушками, выдававшими себя за итальянок. А как отличить итальянку от запретной русской, если с английским у той и у другой все в полном порядке? Капрала пригласили на квартиру, там он засек, что девушки между собой говорили по-русски, но отступать было некуда, страсти играли, и он согрешил с одной из дам, пока другая сидела на кухне.

Пришел домой под утро, доложил начальству, что ехал в такси с советской гражданкой и посетил валютный бар. О сексе, естественно, умолчал.

Был эпизод и почище, когда охранник Лэтски разводил амуры с русской красавицей — кудрявой блондинкой целых шесть месяцев, об этом знали все, но никто не доложил по инстанции. А девица, между прочим, вроде бы забеременела, и к Лэтски подкатился ее «брат» и стал обсуждать, как замять скандал, — только тогда перепуганный охранник, почуяв, что пахнет жареным, сам побежал к офицеру безопасности.

Однажды на вечеринку в дом охранников пришла красотка с итальянским паспортом, в черных кожаных брюках и в блузке, надетой прямо на соблазнительную грудь. Закружила головы всем, осталась до утра