Читать книгу "Это всегда была ты - Никола Хотель"

Ной: Что это за фигня, ты просто так вдруг испарилась? Что за чрезвычайная ситуация? У твоей соседки по комнате нет других друзей, к которым она может обратиться за помощью? Когда ты вернешься?

В первый момент я совершенно не понимаю, о чем он, но потом догадываюсь, что отчим, должно быть, придумал какую-то историю, чтобы объяснить мой внезапный отъезд. Что мне теперь делать? Я не могу сказать Ною правду, но и не могу скрыть ее от него. Он заслужил правду. Но я боюсь потерять и Ноя, если он обо всем узнает.

Не знаю, почему я это делаю – может быть, потому, что хочу наказать себя, но я открываю профиль Ашера. На секунду я позволяю себе взглянуть на его профиль и допускаю боль и ощущение, будто в моей ране копошатся. Но когда я вижу, что он в сети, то быстро выключаю телефон.

* * *

Ближе к вечеру следующего дня Обри уговаривает меня пойти с ней в супермаркет, и на обратном пути в общежитие я вижу плакат в «Амерсфорт-парке». Одна метровая реклама мыла «Блейкли». Плакат с Ашером. Его правая рука с маленьким родимым пятном в маленькой впадинке между большим и указательным пальцами. Она так знакома мне, что боль накатывает на меня новой с силой, и я стою как вкопанная, потому что не могу отвести взгляд.

Обри отвозит меня домой.

– Что ты теперь будешь делать? – спрашивает она после того, как я плюхаюсь на диван, и мое лицо со стоном прижимается к его обивке.

Я просто никогда больше не встану. Но не произношу этого вслух.

– Я постараюсь не думать о нем, – бормочу я в подушку, не зная, сможет ли Обри вообще разобрать мой лепет.

Я понимаю, что все это полная чушь и что я не могу этого сделать. Не думать об Ашере – все равно что пытаться дышать под водой. Я не могу, никто бы не смог. И если бы Хедвиг все еще был со мной, я бы вложила в него эту фразу. Вместо этого я пытаюсь улыбнуться, когда Обри говорит, что тогда нам лучше всего устроить уютный вечер кино – для того, чтобы отвлечься.

Она заказывает пиццу в службе доставки. У нас есть две банки колы и по упаковке мороженого для каждой. Обри выбрала фисташковое, а я, немного подумав, решила взять со вкусом булочек с корицей. При этом у меня в голове тут же зазвучал возмущенный голос Ноя. Мне так хотелось бы отправить ему фотографию, но я со вчерашнего дня больше не подходила к своему телефону и даже не знаю, как себя вести по отношению к нему. Чуть больше двух недель назад мне в принципе не пришла бы в голову идея написать Ною, а теперь он настолько стал частью моей жизни, что мне становится жаль, что я никогда больше не вернусь на остров. Это все привело только к тому, что я снова потеряла свою семью. Потому что это именно то, что я сейчас переживаю. Я хотела всего и сразу, а теперь я потеряла все.

Чтобы поднять мне настроение, Обри рассказывает мне о своем следующем проекте озвучки. Я не могу оценить, действительно ли она в восторге, или Обри просто пытается вытащить меня из моей дыры, но она сияет как прожектор, когда начинает это делать.

– Это компьютерная игра, просто огромный проект. Был настоящий кастинг, и я – тада-а-ам – получила одну из главных ролей. Все это еще суперсекретно, но поскольку я знаю, что ты умеешь хранить тайны, я расскажу тебе. Игра называется «Ashes of Fear» или «Пепел страха».

Моя подруга выжидающе смотрит на меня.

Я пытаюсь не обращать внимания на сходство с именем Ашера.

– Я действительно рада этому, Обри. Только скажи, на этот раз ты озвучиваешь не маленького мальчика?

– Нет. – ее улыбка выглядит крайне довольной. – Я охотница на демонов.

И этим она действительно заставляет меня на какое-то время не думать о боли в моей грудной клетке. С моих губ срывается восторженный возглас.

– Есть ли сцены сражений?

Она восторженно кивает:

– Их там очень много. А я радуюсь этой работе как дурочка!

– Вау, это действительно звучит здорово. Поздравляю.

Я размышляю, может ли это быть игрой, которая понравилась бы Ною, и тут же пучина уныния затягивает меня с новой силой.

– А теперь, – быстро говорит она, – давай смотреть фильм. Так что хоть я и сказала, что ты можешь выбрать сегодня, но я солгала… – Обри держит два диска. – Либо мы любуемся замечательной, непревзойденной, потрясающе красивой и стильной Блейк Лайвли в «Веке Адалин», либо просто вот этот – другой фильм.

Я даже не могу разглядеть, что там за пара на обложке, – настолько энергично она машет перед моим лицом первым диском.

– А какой другой фильм?

– Кое-что, где люди поют. – Не дожидаясь моего ответа, она бросает второй диск на пол позади себя. – Это был хороший выбор с твоей стороны!

Она широко ухмыляется, и я впервые за этот день испытываю желание искренне улыбнуться.

– Сколько раз мы уже смотрели этот фильм? Примерно миллион?

– Думаю, где-то так. И с каждым разом он становится все лучше.

– Я тоже так думаю.

– Подождем пиццу или сразу начнем?

– Давай начнем прямо сейчас.

Она приседает на пол и включает диск.

– Ты когда-нибудь думала о том, как странно, что Блейк Лайвли влюбилась сначала в Харрисона Форда, а сорок лет спустя – в его сына?

– У них у обоих есть борода, – говорю я.

– Борода теперь не совсем в моем вкусе.

– Но может быть, дело в том, что его сын был богат, воспитан, изобретателен и начитан? Он дарит ей эти книги, все первые издания.

Я тяжело сглатываю, потому что тут же снова думаю об Ашере. Он подарил Сэму первое издание «Винни-Пуха».

– Скорее нет. Богат, воспитан, изобретателен и начитан? Это отвратительно. – Обри начинает громко смеяться и кидает в меня упаковку от чипсов. – Слишком идеален.

– Почему мы тогда постоянно пересматриваем этот фильм, если считаем героя таким неинтересным?

– Из-за потрясающего женского персонажа. Потому что Блейк в этой роли и есть лучший джентльмен. Она вежлива, образованна, загадочна и сексуальна. И у нее есть собака.

Обри запускает фильм, и мы слышим закадровый голос, который объясняет, почему так происходит, что героиня не стареет.

Мы сидим вместе на диване. Я не могу как следует сосредоточиться на сюжете, но Обри с жаром погружена в процесс. Она поднимает ноги от страха, когда происходит автокатастрофа, и шипит от ярости, когда Адалин приходится залечь на дно в первый раз, потому что другим бросается в глаза, что она ни капли не стареет.

– Пиццу уже давно должны были привезти. Я хочу уже свое мороженое, в конце концов. Но мама, к сожалению, научила меня, что ни за что нельзя есть сначала десерт.

– Моя мама тоже.

И Ричард. Но его образ, который собирается выстроиться перед моим внутренним взором, я быстро отталкиваю. Вместо этого я смотрю на свою подругу. По лицу Обри вдруг расползается самодовольная ухмылка, как у кошки после того, как она слопала канарейку. Я понимаю, что именно Обри замышляет в тот момент, когда нажимает на кнопку паузы. Мы обе устремляемся на кухню, чтобы как можно скорее добраться до лотка с мороженым.