Читать книгу "Дорогая Жасмин - Бертрис Смолл"

Яков Стюарт страстно хотел в последний раз побывать на родине, но, помимо столь сентиментального желания, у него была и другая цель — отвратить шотландскую церковь от идей пуританства. Он всю жизнь стремился к объединению Англии и Шотландии, чему неизменно мешали представители обоих государств, и хотел, чтобы в подвластных ему странах воцарилась единая церковь. Для этого король решил включить в церковный устав Шотландии пять догматов. Сами по себе они были весьма просты — верующим предписывалось вставать на колени во время принятия причастия, отмечать христианские праздники и тому подобное, но сторонники пресвитерианства как один дружно выступили против.

Тогда его величество захотел узнать мнение шотландских дворян. Некоторые были готовы на все, лишь бы не допустить такого, по их мнению, кощунства, другие сочли это очередным посягательством англичан на свободу Шотландии, но нашлись и такие, кто объявил это возвращением к обрядам римской католической церкви, от которой они столь решительно избавились совсем недавно. Разгорелись жаркие споры, грозившие вылиться в потасовки, к удивлению англичан и раздражению королевы.

— Ну, Чарлз, что я говорила? — обратилась она к сыну. — Ваш отец настоял на своем, но при этом забыл, что шотландцы своими раздорами сведут его в могилу. Смотрите и учитесь, Чарлз.

Спустя некоторое время король переехал в Фолклендский дворец, выстроенный под сенью Ломонд-Хиллз, высоких зеленых холмов. После венчания Яков подарил дворец жене, и они часто здесь охотились. Дворец был любимым местом его матери. Окрестные леса славились обилием дичи. Именно здесь Чарлз Фредерик Стюарт отпраздновал свой пятый день рождения вместе с царственной родней. Он предстал перед их величествами одетый как маленький шотландец, в килте охотничьих цветов Стюартов, белой шелковой рубашке и дублете из оленьей кожи. Стащив черный бархатный берет с рыжевато-каштановых локонов, мальчик низко поклонился сначала Якову, потом Анне и в последнюю очередь дяде, принцу Чарлзу.

— Счастлив видеть ваши величества в добром здравии, — произнес он, но тут же добавил:

— Может, вы соблаговолили привезти мне маленький подарок?

— Чарли! — в ужасе прошептала Жасмин, побагровев от стыда.

Однако король снисходительно хмыкнул:

— Оставьте, мадам, он еще очень мал. Чего бы ты хотел, Чарли?

Немного подумав, малыш громко сказал:

— Что-нибудь принадлежавшее человеку, которому я обязан своим появлением на свет, чтобы всегда помнить его, повелитель.

Король потрясенно отшатнулся, королева охнула и посмотрела на Жасмин, но та, не ожидавшая ничего подобного, лишь ошеломленно покачала головой. Монарх долго не мог вымолвить ни слова. Но тут вперед выступил принц Чарлз и, сняв с пальца золотой перстень, вручил мальчику. На огромном рубине был вырезан герб Генри Стюарта вместе с девизом «Virescit Vulnere Virtus».

— Это кольцо твоего отца, племянник, — промолвил принц. — Знаешь, что означает этот девиз, или ты до сих пор не приступил к занятиям?

— Мужество растет с каждой новой раной, — перевел ребенок. — Я начал учить латынь еще в прошлом году, ваше высочество. Благодарю вас.

Он снова поклонился.

— Великолепно, — одобрил принц. — Когда-нибудь ты вырастешь и станешь верно служить мне, племянник. — И, взглянув на Жасмин, добавил:

— Вы прекрасно воспитали его, мадам, и вы тоже, кузен. Чарли — прилежный и умный мальчик. Трудно поверить, что пятилетний малыш обладает такими хорошими манерами. Я очень рад.

Король, успевший прийти в себя, заметил:

— Вы уже два года женаты, а я так и не сделал вам свадебного подарка.

— Сир, вы отдали мне Жасмин, а большего я не прошу от жизни.

— Все это верно, — пробормотал Яков, слегка улыбаясь, — но я не хочу прослыть слишком скупым. И поскольку не могу доверить воспитывать герцога Ланди тому, кто ниже по положению, Джеймс Лесли, дарую тебе титул герцога Гленкирка! Замечательный подарок, и не стоит мне ни гроша, ведь ты уже владеешь замком и землями! — закончил он со смешком.

— О Боже! — пролепетала Жасмин, не веря своим ушам. — Такая неожиданная милость!

— Да, мадам, вы вступили в неравный брак, но теперь я это исправил. Да здравствует новая герцогиня Гленкирк! — воскликнул король, улыбаясь ей.

Джеймс Лесли никак не мог опомниться. Он — герцог! Боже, как были бы горды его отец и мать!

Упав на колени перед королем, он поцеловал его руки и, к своему великому удивлению, почувствовал, как слезы навернулись на глаза. Герцог Гленкирк! Он никогда не мечтал о подобной чести!

— Спасибо, Джейми, — так, чтобы слышал один король, тихо шепнул он, и произнес уже громче:

— Благодарю, ваше величество.

Он встал и низко поклонился, а Жасмин присела. Брок-Кэрн и многочисленные родственники Джеймса окружили его и стали поздравлять, громко хлопая по спине. Но Джеймс еще не оправился от потрясения. Его старший сын Патрик когда-нибудь станет вторым герцогом Гленкирком, и если Господу будет угодно, его род продолжится. Ведь он сам потомок Патрика Лесли, простого шотландского лэрда, которого король Яков IV когда-то сделал графом.

Лесли из Гленкирка попрощались с королем в Фолклендсе и отправились домой. Жасмин едва дождалась минуты, чтобы написать бабушке о великом событии. Она хотела, чтобы Скай приехала в Шотландию, но та отказалась, утверждая, что с нее достаточно путешествий. Жасмин очень скучала по Скай. Лучшего друга у нее не было, а как много еще нужно рассказать!

— Скорее бы лето, — повторяла она мужу, — мне не терпится поехать к бабушке.

Король со двором вернулся в Англию поздней осенью. Наступила зима. Миновал год, и начался другой. Но вот пришла весна, на холмах растаял снег, и Жасмин вместе с семейством пустилась в путь на юг, в Королевский Молверн. К ее восторгу, оказалось, что семидесятивосьмилетняя Скай по-прежнему здорова и весела. Въехав во двор, Жасмин соскочила с лошади и бросилась в объятия бабушки.

— Ax, моя дорогая девочка, как же я рада! — шепнула старая дама и, еще раз расцеловав внучку, обратилась к Джеймсу Лесли:

— Подойдите же, милорд герцог, и поцелуйте меня! Последним герцогом, удостоившим меня такой чести, был мой несчастный пятый муж, да упокоит Господь его бедную душу.

— У тебя было пять мужей, бабушка? — недоверчиво переспросила десятилетняя леди Индия Линдли.

— Шестеро, малышка, и несколько ослепительно красивых любовников. Конечно, Индия, ты не видела меня молодой, но поверь, я была так же прелестна, как твоя мама.

— Ты и сейчас очень красива, бабушка, — возразила Индия.

— Спасибо, — дитя мое, да благословит тебя Господь, — засмеялась Скай. — Ты вся в прадеда, такая же очаровательная. Но заходите же в дом, дорогие мои! Вот-вот хлынет дождь, а я хочу поскорее рассмотреть ваших малышей. Как поживаешь, Патрик Лесли? Я твоя прабабка и помогала тебе появиться на свет. А где другой ребенок? Тезка моего Адама? Ах, вижу! У мальчика его глаза, верно?