Читать книгу "Разведчики Времени - Роберт Линн Асприн"

Только бы не умер раньше времени. Самое страшное и единственное, чем Марго могла отомстить ему, — это доказать на деле, что она не то ничтожество, каким он ее постоянно называл. Ей надо было совершить что-то такое, чего не удавалось еще ни одной женщине в мире.

И для этого у нее оставалось всего около трех месяцев. Три месяца, чтобы убедить Кита, что она готова к самостоятельной разведке. Чтобы войти в неисследованные Врата и вернуться оттуда с победой. Три месяца. Только сейчас она осознала, насколько нереальна эта задача. Да, это так же невозможно, как сказать Киту правду о его единственном ребенке.

А улыбка Малькольма Мура, маячащая где-то на краю сознания, вдруг представилась Марго не менее опасной для ее планов, чем неумолимо тикающие часы. От мужчин нельзя было ждать ничего, кроме неприятностей. Они используют тебя, если им это удается, а когда добиваются своего, выбрасывают вон. Мужчина обязательно разрушит все твои мечты, если ты не сможешь сбежать от него раньше, чем он сшибет тебя на землю…

«Но Малькольм Мур не такой, как Билли Папандропулос. Или как мой отец». Но в общем-то все это было сейчас не важно. У нее просто нет времени для любви. Хорошо уже то, что Малькольм Мур достаточно воспитан, чтобы не обидеть ее так, как Билли Папандропулос. Правда, это было не слишком большим утешением…

…Марго осторожно прокралась по темным улицам обратно в их комнатку и съежилась под холодным одеялом на остаток ночи.

По возвращении в Рим Марго старалась сохранять бравый и независимый вид. Малькольм и не подозревал, какая буря в разбуженном девичьем сердце поднималась всякий раз, когда он улыбался ей.

* * *

Он показал девушке Марсово поле, где размещался цирк Фламиния — место проведения юбилейных состязаний. Там были также прекрасные сады, в которых молодежь могла играть и заниматься гимнастикой. В этом же районе располагалось здание Вилла Публика. В нем происходила регистрация всех свободных граждан и их имущества для правильного взимания налогов, там же набирались рекруты в римские легионы.

Посетили они и здание Септы, куда люди приходили голосовать. Были и в роскошных лавках, торгующих предметами роскоши для самых богатых. Товары туда поступали со всей громадной империи. Они побывали даже на специально отведенном на берегу Тибра месте, где римляне могли поплавать и поплескаться в прибрежном мелководье.

Совершили поход на Форум Романум — здание комиций, политический центр Форума. Были и в храмовом квартале Региа, там, где стоял храм Весты и размещалась резиденция верховного понтифика. И конечно, посетили и собственно Форум — рыночную площадь, центр гражданской активности, публичных действ и церемоний.

На Форуме видели знаменитые ростры, возвышение для ораторов. С него любой свободный человек мог обратиться к согражданам — агитируя ли за собственное избрание на общественную должность, делясь ли просто сплетней. Ростры, украшенные носами захваченных в битвах кораблей, выглядели очень впечатляюще на фоне храма Божественного Юлия. Этот храм был воздвигнут на том самом месте, где кремировали тело Юлия Цезаря.

Посетили и базилики с мраморными фасадами — здания судов. Марго была очень удивлена, увидев, что в них ведут судебные процессы и адвокаты-женщины.

— Да, со времен поздней Республики адвокат-женщина становилась явлением все более распространенным, — объяснил Малькольм. — В Римской Империи предназначение женщины не ограничивалось домом, как это было здесь в более ранние времена или как это есть в других культурах.

Марго это понравилось. А еще ее просто очаровали водяные часы, по которым измерялось время выступления законников в суде. Вода из резервуара капала в чашу, постепенно поднимая вверх плавающий там поплавок. К поплавку был прикреплен стержень, и его поднимающийся вверх кончик приводил в движение стрелку часов. В других водяных часах маленький горн трубил каждый час, приводимый в действие давлением жидкости.

— Подумать только, будильник! — восхищалась Марго. — У римлян уже есть будильник!

Малькольм же только очаровательно улыбался, переворачивая все вверх тормашками во впечатлительной душе своей ученицы.

Они прошли по всему городу вдоль главных акведуков. По дороге Малькольм объяснял ей, как работают общественные фонтаны и как вода по акведукам поступает в общественные бани и частные дома. Он даже нанял лодку и прокатил ее по гигантской большой Клоаке, отводящей воду с болотистых низин города.

Он сводил ее и на улицу валяльщиков и показал, как в Древнем Риме осуществляли «химчистку». Рабы затаптывали грязную одежду босыми ногами в специальную увлажненную глину. Глина впитывала в себя масляные пятна и другие загрязнения. Когда она высыхала, ее просто выбивали из одежды, и та была уже чистой.

Потом гид показал девушке древнеримское производство стекла, а сразу после этого сводил в студию художника, выкладывающего мозаики. Было у них и посещение речного порта города Рима, и складов этого порта, именуемых Эмпориум.

Сходили они и на городской рынок рабов.

После этой экскурсии ее долго мучили кошмары.

Но она решила ничего не говорить. Если он такое переваривает, то и она должна. Это неизбежные издержки профессии разведчика. А не хочешь — не берись.

И тут, когда настроение у нее упало ниже некуда, начались Гиларии. А заодно наступил день ее семнадцатилетия.

Это оказалось вовсе не тем, что представляла себе Марго. Слово «Гиларии» вызывало в ее воображении образы клоунов, устраивающих уличные представления, или, может быть, публику, одетую в карнавальные костюмы, смеющуюся, танцующую и поющую на улицах города.

Жизнь в Миннесоте не приготовила ее к зрелищу публичных оргий.

— Вот это праздник! — проорал Малькольм ей в ухо, пытаясь перекричать уличный шум. Около миллиона людей пели и хохотали на улицах, танцевали и выпивали море вина.

— Сегодня возродился к жизни их солнечный бог! По-старому это считается Новым годом.

Да, Таймс-сквер никогда не видел таких вечеринок.

Марго со смехом прокричала ему в ответ:

— Сказать тебе секрет?

— Какой?

— Сегодня и у меня день рождения!

— Ого! — Милая и добрая улыбка Малькольма снова нанесла серьезный урон ее душевным бастионам. — Я и представить себе не мог лучшего способа справить твой день рождения! А ты?

Она отрицательно покачала головой, глупо и счастливо улыбаясь. И в тот же момент почувствовала, что счастлива, счастлива как никогда в жизни. И похоже, что Малькольм играл здесь большую роль, чем все эти Гиларии.

Кто-то подсунул бурдюк с вином прямо ко рту девушки и запрокинул его. У нее не оставалось выхода — захлебнуться вином или выпить его. Она выбрала из этих зол меньшее, но все равно чуть не захлебнулась. Малькольм стучал ее по спине и улыбался.