Читать книгу "Принцесса или ведьма - Соман Чайнани"

О да, она будет на Вечере Талантов.

Потому что профессор Садер прав.

Это не сказка о Софи и никогда ею не была.

Это сказка о ней.

– Значит, всё-таки никто не напал? – спросила профессор Анемон, потягивая горячий сидр.

Профессор Доуви стояла у окна своего кабинета и смотрела на башню Директора школы, окрашенную закатом в красный цвет.

– Профессор Эспада сказал, что мальчики ничего не нашли. А Тедрос полвечера напрасно разгуливал по территории. Может быть, в этом и состояла тактика Софи? Лишить наших лучших учеников сна?

– Девочки тоже ещё не ложились, – проговорила профессор Анемон, стряхивая капельки сидра с лебедя, вышитого на ночной рубашке из верблюжьей шерсти. – Будем надеяться, они будут достойно выглядеть на вечере.

– Чего он так боится? Что мы не должны там увидеть? – спросила профессор Доуви, глядя на башню. – Какой смысл нам готовить учеников для этих испытаний, если мы не можем быть рядом с ними?

– Потому что в Бескрайних лесах нас тоже не будет рядом, Кларисса.

Профессор Доуви отвернулась от окна.

– Вот почему он запрещает нам вмешиваться, – сказала профессор Анемон. – Неважно, как жестоки могут быть друг к другу дети: даже это не сможет подготовить их к тому, насколько жестоки бывают сказки.

Профессор Доуви немного помолчала.

– Иди, дорогая, – наконец ответила она.

Профессор Анемон выглянула в окно, увидела, что солнце почти зашло, и подпрыгнула от неожиданности.

– Господи! Я чуть не застряла у тебя на всю ночь! Спасибо за сидр. – Она поспешила к двери.

– Эмма.

Профессор Анемон обернулась.

– Она пугает меня, – сказала профессор Доуви. – Эта девочка.

– Твои ученики готовы, Кларисса.

Профессор Доуви вымучила улыбку и кивнула.

– Скоро мы услышим их победные крики, верно?

Эмма послала ей воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь.

Профессор Доуви смотрела, как солнце исчезает за горизонтом. Едва небо окончательно потемнело, щёлкнул замок. Она быстро прошла к двери и потянула её, потом попыталась вскрыть заклинанием из волшебной палочки, из пальца… Но дверь была намертво запечатана магией, намного более сильной, чем у неё.

Она нервно скорчила гримасу, но потом расслабилась.

– С ними всё будет в порядке, – вздохнула она и ушла в спальню. – С ними никогда ничего не случается.

В восемь вечера накануне бала ученики прошли в Театр Сказок и увидели, что он уже полностью подготовлен к торжеству. Над обеими сторонами горели канделябры с десятью огромными свечами в форме лебедей: белыми – над местами для школы Добра и тёмно-синими – со стороны школы Зла. Между ними в воздухе висела стальная корона талантов, и семь её длинных, острых зубцов ярко блестели в свете пламени, ожидая победителя.

Первыми вошли девочки из школы Добра в разноцветных платьях; они нервно улыбались, готовясь к приглашениям принцев. Когда они прошли через западную дверь, размахивая флагами с белыми лебедями и транспарантами с надписью «КОМАНДА ДОБРА», стеклянные цветы опрыскали их ароматной водой, а хрустальные фрески ожили.

– Приветствую, прекрасная дама! Поможет ли твой талант получить корону? – спросил хрустальный принц, отвлекшись на секунду от сражения с драконом, изрыгавшим горячий пар.

– Я слышала, эта Софи весьма грозная противница. Ты сможешь её победить? – вставила хрустальная принцесса, сидевшая рядом с ним на блестящей прялке.

– Меня не взяли в команду, – призналась Кико.

– Кто-то всегда остаётся позади, – проговорил принц и пронзил дракона насквозь.

Через восточные двери ввалились кричащие ученики школы Зла с отвратительными плакатами «КОМАНДА ЗЛА» в руках, а Хорт так энергично размахивал флагом с чёрным лебедем, что сбил с потолка несколько сталактитов, и никогдашникам пришлось разбежаться в разные стороны. Найдя свободное место, Хорт стал разглядывать закопчённые рисунки на стенах – чёрные монстры пожирали крестьян, ведьмы варили детей заживо, – а затем ожили деревянные фрески на скамьях: принцы громко кричали, когда злодеи кололи их ножами, и из ран лилась чёрная смола.

– Кто это всё сделал? – изумился он, стряхивая с одежды смолу.

– Директор школы, – ответил Раван и заткнул уши, крики стали совсем уж нестерпимыми. – Неудивительно, что он не пускает сюда учителей.

Тем временем в зал вошли последние никогдашницы и всегдашники в сопровождении волков и фей, осознавая, как же это здорово – остаться одним, без взрослых. Лишь вид Тедроса совсем не впечатлял; он, одетый в кремово-белые брюки и расстёгнутую синюю рубашку, обнажавшую бинты на груди, хромая, вошёл в зал последним. Его лицо было всё ещё покрыто глубокими царапинами. Оглядев скамейки школы Добра, он разочарованно уселся на своё место.

Эстер, наблюдавшая за ним, встревожилась.

– Где Софи? – шепнула она Анадиль, игнорируя сердитые взгляды Дот.

– Она так и не вернулась от Лессо! – ответила Анадиль.

– Может быть, Лессо её вылечила?

– А может, симптомы стали ещё хуже? Вдруг она нападёт на Тедроса?

– Но у него нет никаких симптомов, Ани, – возразила Эстер, разглядывая принца. – Когда у злодея начинаются симптомы, его немезис становится сильнее!

Но Тедрос, сгорбившийся на своём месте, выглядел слабым и бледным.

Анадиль уставилась на него.

– Но если немезис – не он, то кто же?

Открылась дверь школы Добра, и в театр вошла самая прекрасная принцесса из всех, что им доводилось видеть.

На ней было тёмно-синее платье, вышитое изящными золотыми листьями; длинный бархатный шлейф тянулся по проходу. Блестящие чёрные волосы поддерживала диадема с синими орхидеями. На шее висел рубиновый кулон, алевший на светлой коже, словно кровь на снегу. Её большие тёмные глаза были подведены золотистыми тенями, а губы – розовой помадой.

– Как-то поздновато принимать новых учеников, а? – пробормотал Тедрос, уставившись на неё.

– Она не новенькая, – сказал Чеддик, сидевший рядом.

Вдруг Тедрос заметил грубые чёрные башмаки под платьем и чуть не задохнулся от изумления.

Хитро улыбаясь, Агата прошла мимо окаменевшей Беатрис, мимо остолбеневших мальчиков, мимо девочек, вдруг испугавшихся, что теперь им не с кем идти на бал, и присела рядом с Кико, глаза которой едва не вылезли из орбит.

– Чёрная магия? – пролепетала Кико.