Читать книгу "Страж водопоя - Эдуард Веркин"

И побежали дальше, думаю, ещё полкилометра. Остановились так же резко, как и побежали. Галка сдохла.

– Ничего, – кивнула она, задыхаясь. – Скорость реакции у тебя медленная, ты не охотник, конечно. Охотники сначала бегут, потом думают зачем, а ты, наоборот, сначала подумал, потом побежал.

– Ты совсем невменяемая? – поинтересовался я.

– Местами. – Галка вытерла лоб.

– Зачем бежать-то надо было? Может, всё-таки объяснишь?

Но Галка не объяснила, она достала распечатанную карту и принялась сверяться с ней.

– Тут должен быть мостик, – сказала Галка. – И ручей. А тут ничего нет.

Тут действительно ничего не было, просто дорога, Галка пнула её, вспыхнула пыль.

– Ошиблась, – предположил я. – Бывает. Не ту карту распечатала…

Галка вручила карту мне.

Действительно, странно. Карта была подробная, в высоком разрешении, я легко различил Октябрьский, единственную улицу, узкоколейку, даже наш дом, который с орбиты напоминал букву «Ж». Совсем недалеко от Октябрьского протекала Соть, почти параллельно ей тянулась дорога, по которой мы сейчас шагали, эту дорогу пересекала извилистая Козья Речка. Она пересекала дорогу, и над ней действительно был построен небольшой мостик. И на самом деле по всем прикидкам мы уже должны были до мостика добраться.

– А? – Галка хитро поглядела на меня.

– Бывает, – пожал я плечами.

– Как это может бывать?

– Не знаю. Оптика у спутника барахлит, или на Солнце вспышка как раз. Надо ещё немного пройтись, только давай без бега, а?

– Давай.

Пошагали дальше. Галка шагала уже не так беззаботно, то и дело поглядывала в небо, видимо, стараясь определить, с какой стороны висит новая луна. Я тоже начал поглядывать в небо, хотя мне хотелось не в небо глядеть, а за спину. Потому что мне совсем не хотелось выглядеть перед Галкой трусом.

– Смотри, – Галка остановилась. – Смотри, что с дорогой.

Дорога действительно поменялась. Она заросла по сторонам, лес подступил близко-близко, а ещё исчезла двойная колея. Она и как-то незаметно сложилась в одну, и больше походила уже на тропу, идущую сквозь чащу.

– Дорога заросла, и что? – сказал я. – По ней просто никто не ездил долго. Я не пойму, мы чего ищем? Пытаемся убедиться в том, что ручья здесь нет? Галка, я не пойму, что вообще происходит? При чём здесь браслет?! Мало ли кто носит красные браслеты? Что ты пытаешься доказать?

– Ничего. То есть… Если это правда, то ты не представляешь, какое это открытие!

Солнце опустилось ниже. Оно садилось за реку и светило через редкие сосны, так что поперёк дороги ложились тени и мне то и дело хотелось через них перешагивать. Тянуло прохладой, но не вечерней, а какой-то другой, вечерняя летняя прохлада всегда мягкая, а эта совсем не такая, резкая и острая, что ли.

Дорога вильнула вправо, а затем вырулила вниз, к ручью.

– Никакого мостика нет, – заметила Галка. – Вообще ничего нет.

Ручей действительно пересекал дорогу просто так, бесхозно, ни трубы, ни перехода, ни балки поперёк.

– Мост снесло по весне, вот и всё, – предположил я.

– Ну-ну.

Мы приблизились к ручью.

Не знаю, ручей этот совсем не походил на мрачную Козью Речку, обычный такой ручей, прозрачный. Течение не сильное, дно песчаное, ничего необычного. Я сорвал ромашку, запустил в воду, цветок медленно поплыл.

Галка резко разбежалась, перепрыгнула на другой берег.

– Теперь в прыжках будем состязаться? – спросил я.

Галка опять промолчала, уселась на кочку, закинула ногу на ногу.

Я прыгать не стал, сел на кочку на своём берегу. Ладно, посидим. Интересно, откуда у той фигуры с фотоснимка браслет? В принципе, откуда угодно он мог взяться. Полина могла потерять его в лесу, а эта фигура его подобрала. Да тысячи причин, вплоть до того, что и этих браслетов, наверное, тысячи, если не больше, я уже говорил про это. При чём тут новолуние? При чём тут идеи Галкины?

– Ты видел?! – вдруг подпрыгнула Галка. – Видел?!

Она подскочила к самой воде, вытянула руку.

Да, теперь видел. Теперь я видел. По воде плыла ромашка. Та самая, которую бросил я. Правда, когда я её бросил, она плыла слева направо, в сторону Соти, всё как полагалось.

А теперь она плыла наоборот.

– Течение поменялось… – прошептал я.

– Я же говорила!

Ромашка продолжала уплывать, постепенно ускоряясь и закручиваясь вокруг оси.

– Это как? – глупо спросил я.

– Пойдём!

Галка перепрыгнула обратно ко мне:

– Надо посмотреть!

– Погоди, объясни хотя бы…

Но Галка уже схватила меня за руку и поволокла вдоль ручья в лес. Я примерно ориентировался на местности, от этого места до реки тоже километра три, не больше. Но мы шагали не в сторону реки, мы шагали в глубь леса, в ту сторону, где тайга простиралась почти до Ледовитого океана.

Вообще не хотелось блуждать вдоль этого ручья и выяснять, отчего он вдруг поменял течение. Хотя на самом деле – отчего?

Я попытался припомнить, имелись ли такие случаи в истории, и кое-что припомнил – кажется, Волхов. Бывали случаи, что Волхов начинал течь вспять. А вот тут… Ручей обычный, и при чём тут новолуние? Ну не всякая же фантастика с гравитационными аномалиями…

А Галка продолжала тащить меня по берегу.

Ручей оказался извилист сильнее, чем я думал, Галка тянула меня вдоль него, не выпуская из виду ромашку. Причём ручей тёк пока не по ущелью, а по неглубокому овражку, почти по поверхности. Ромашка белела на поверхности воды, но она очень хорошо проглядывалась, поскольку неожиданно резко стемнело. Неожиданно наступила темнота, не сумерки, а непосредственно темнота, я как-то и не заметил когда, точно мы вошли в полосу ночи, и не вошли, а как бы сразу оказались внутри, и почему-то меня это не сильно удивило.

А Галку и подавно.

– Может, ты всё-таки расскажешь, что тут происходит? – в очередной раз попытался воззвать я к сестре.

– Может, – уклончиво ответила Галка. – Скоро всё станет ясно…

– Хватит вилять – почему течение поменялось?

Ромашка замерла.

Галка тоже остановилась.

– Это не простое место, – негромко произнесла она. – Очень непростое место, я ещё по снимкам поняла. Такие места уникальны…

Галка замолчала и уставилась в лес.

И я тоже уставился.

Там что-то явно происходило. Перед нами лежал ночной сосновый бор. Весной наткнулся в школе на альбом художника Куинджи, он пейзажи рисовал. Я живопись вообще-то не очень люблю, вернее не понимаю, то есть обычно мне про картины кто-нибудь объясняет, что нарисовано и что хотел сказать художник своей работой, а тут мне как-то и подсказывать не понадобилось – эти картины точно мне в мозг сами по себе влетели и в нём осели. Странные эти краски, тревожные, пугающие, потусторонние, точно он рисовал не тот лес, который он видел, а другой…