Читать книгу "Разобранные - Нил Шустерман"

– Вы потеряли веру?

– Нет, – отвечает пастор. – Я, как и раньше, верю в Бога. Но не в того, кто приносит в жертву людей.

Лев чувствует, что дышать становится все труднее – водоворот чувств, поднявшихся в душе, грозит затянуть его с головой. Эмоции, как пар внутри котла, медленно раскалявшиеся на протяжении всего разговора, достигли критической температуры и готовы в любую секунду взорвать стальную оболочку воли.

– Я никогда не думал, что у меня есть выбор, в какого Бога верить.

Всю жизнь Льву было дозволено верить лишь в то, что дорога, которой он идет, единственно верная. Эта вера окружала его, как кокон, связывая по рукам и ногам с той же мягкой настойчивостью, что и жаростойкая изоляция, в которую он закутан сейчас. Но после слов пастора он впервые почувствовал, что стальная клетка, в которой обреталась его душа, не так крепка, как ему всегда казалось.

– Как вы думаете, может, и я могу верить в того же Бога, что и вы?

69. Беглецы

На западе штата Техас есть обширное ранчо. Оно было построено на деньги, заработанные на добыче нефти еще в те времена, когда месторождения в этих краях процветали. Запасы черного золота со временем закончились, но капитал не только не был растрачен, но приумножился. Ранчо представляет собой обширную огороженную территорию, превращенную в цветущий оазис посреди плоской дикой степи. Именно там с самого рождения и до шестнадцати лет жил Харлан Данфи. Жизнь его не была гладкой и безоблачной – в расположенном неподалеку городе под названием Одесса его дважды арестовывали за нарушение порядка, но отец, адмирал военно-морского флота и влиятельный человек, оба раза помог ему выйти сухим из воды. Когда он в третий раз попал в неприятную историю, родители нашли другое решение проблемы.

Сегодня у Харлана Данфи праздник, если это можно так назвать. Ему исполнилось двадцать шесть.

На празднике несколько сотен гостей. Имя одного из них – Закария, хотя друзья предпочитают звать его Гундосом. Он живет на ранчо в ожидании праздника уже довольно долго. В теле Закарии находится правое легкое Харлана. Сегодня он готовится вернуть его владельцу.

* * *

В то же самое время в шестистах милях к западу на взлетно-посадочную полосу авиационного кладбища садится широкофюзеляжный реактивный самолет. Багажное отделение заполнено клетками, и в каждой из них летит четверо беглецов. После посадки клетки открывают, и прилетевший в одной из них мальчик осторожно высовывается наружу, желая узнать, чего ожидать от нового места. В лицо ему кто-то светит фонариком. Луч опускается, и мальчик видит, что клетку, в которой он прилетел, открыл не взрослый, а такой же подросток, как и он сам. На нем одежда цвета хаки, а на лице – широкая улыбка. Его белые зубы украшают корректирующие пластинки, хотя не ясно, зачем они там нужны.

– Привет, – говорит молодой человек, – меня зовут Хайден, и я для вас сегодня исполняю роль службы спасения. Как вы себя чувствуете?

– Вроде бы нормально, – говорит парень, высунувшийся из клети. – А где мы?

– В Чистилище, – отвечает Хайден, – также известном под именем Аризона.

Беглец осторожно выбирается наружу, все еще не зная, чего ожидать. Он становится в колонну вместе с другими вновь прибывшими и, несмотря на предупреждение Хайдена, на выходе ударяется головой о проем люка багажного отделения. Оказавшись на земле, он оказывается во власти одуряющей жары и ослепительного солнечного света. Место, в котором они оказались, выглядит странно – это определенно не аэропорт, но тем не менее тут и там стоят самолеты.

На горизонте появляется электромобиль. За ним тянется шлейф красноватой пыли, похожий на хвост кометы. Он приближается, и разговоры в толпе беглецов постепенно стихают. Электромобиль останавливается, и водитель, мужчина с лицом, покрытым шрамами, выходит наружу. В течение пары секунд он вполголоса говорит о чем-то с Хайденом, а затем обращается к толпе с речью.

Только в этот момент мальчик понимает, что перед ним не мужчина, а еще один подросток, на пару лет старше его самого, не более. Возможно, дело в шрамах, из-за них он выглядит старше – а может, дело в том, как он себя держит.

– Позвольте мне приветствовать вас на Кладбище, – говорит он. – Мое официальное имя – Элвис Роберт Муллард… Но все зовут меня Коннором, – добавляет он, улыбаясь.

* * *

Адмирал так и не вернулся на Кладбище, здоровье не позволило ему это сделать. Теперь он живет на семейном ранчо в Техасе, на попечении жены, с которой он расстался много лет назад. Хотя он слаб и не может даже гулять по окрестностям, изменился он крайне мало. «Врачи говорят, что мое сердце живо процентов на двадцать пять, – рассказывает он всем желающим. – Но мне этого достаточно».

Перспектива предстоящего праздника в честь Харлана помогает Адмиралу сохранять волю к жизни больше других причин. Теперь точно можно сказать, что жуткие истории о Хэмфри Данфи в известной степени правдивы. По крайней мере, все его части найдены, а их обладатели собраны в одном месте. Однако хирургических операций по удалению частей из тел их нынешних владельцев не планируется. Мистер и миссис Данфи смогли вернуть себе сына, не причинив никому ни малейшего вреда.

Выйдя в сад, Адмирал с женой чувствуют, что их сын здесь. Его голос складывается из сотен голосов гостей, собравшихся на праздник. Они болтают и разговаривают. Среди них есть мужчины и женщины разных возрастов, мальчики и девочки.

К одежде каждого прикреплен бейджик, но на нем нет имени и фамилии. Сегодня персональная информация не имеет значения. «ПРАВАЯ РУКА» – гласит бейджик на лацкане пиджака одного молодого человека. Ему едва ли больше двадцати пяти.

– Вы позволите? – спрашивает Адмирал. Молодой человек протягивает ему руку. Адмирал внимательно осматривает ее и находит шрам между большим и указательным пальцами.

– Я брал Харлана с собой на рыбалку, когда ему было девять, – сообщает он. – Он заработал этот шрам, пытаясь выпотрошить форель.

Неожиданно позади них раздается чей-то голос. Это тоже мужчина, немногим старше первого.

– Я помню! – говорит он.

Адмирал улыбается. Очевидно, воспоминания, так же, как и части, распределены между разными людьми, но сейчас они все здесь – все до одного.

Мальчика, упорно желающего называться Гундосом, он находит в углу сада. Он проводит время в одиночестве. В последнее время Гундос стал заметно реже чихать, так как благодаря усилиям супруги Адмирала ему наконец подобрали подходящий курс лечения и астма стала отступать.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает его Адмирал. – Почему бы тебе не присоединиться к другим гостям?

– Я никого не знаю.

– Нет, знаешь, просто сам этого не осознаешь, – говорит Адмирал, ведя Гундоса к остальным.

* * *

В то же самое время на Кладбище Коннор продолжает приветственную речь, обращенную к вновь прибывшим, собравшимся под крылом лайнера, доставившего их в Аризону. Говоря, Коннор продолжает удивляться тому, что его слушают, причем слушают уважительно. К этому трудно привыкнуть.