Читать книгу "Грех и любовь - Барбара Доусон Смит"

Глава 25

Итан приготовился к тому, что мать начнет возмущенно все отрицать, но ничего подобного не произошло. Губы ее задрожали, плечи поникли, и, рухнув на скамеечку для ног, она закрыла лицо руками.

— Да, — прерывающимся голосом, так непохожим на ее обычный веселый голосок, согласилась она. — Это правда.

Марианна — моя дочь.

Джейн ахнула.

— О Господи, миледи! — прошептала она, открыв рот от удивления. — Ваша дочь?! Но как такое может быть?!

— Это я оставила Марианну на пороге твоего дома, Джейн.

Как же мне хотелось рассказать тебе… рассказать вам обоим.

Марианна — ребенок Джона Ренделла.

Хотя Итан именно это и предполагал, слова матери ранили его, как острый нож. Отвернувшись, он оперся обеими руками о стул и уставился на лежавшего на кровати ребенка. О Господи! Ребенок Ренделла!

Марианна — ребенок Джона Ренделла!

Он припомнил, какую испытал ярость, узнав о том, что мать завела роман с его лучшим другом. Итан тогда, вне себя от ярости, вызвал Ренделла на кулачный бой. Ренделл пришел, однако драться не стал, и Итан избил его. А вскоре после этого Ренделл отправился со своим полком воевать и погиб в кровавой битве при Ватерлоо.

Оставив после себя ребенка.

Итан плотно сжал губы, чтобы ни Джейн, ни мать не заметили, что он растроган до глубины души.

— Капитан Джон Ренделл?! — изумленно спросила Джейн. — Так, значит, вы и он…

— Да, — прошептала Розалинда. — В прошлом году мы некоторое время были любовниками. Тебя это шокирует?

Джейн опустилась на корточки перед скамеечкой, на которой сидела леди Розалинда, и обняла ее.

— Я просто удивлена, только и всего. — ответила она. — Я и не подозревала, что вы можете быть матерью Марианны. Должно быть, вам пришлось нелегко. Хранить такую тайну… — И она ласково вложила леди Розалинде в руку сложенный носовой платок.

Подняв залитое слезами лицо, леди Розалинда осторожно промокнула платочком глаза.

— Я считала, что уже слишком стара для того, чтобы родить ребенка. Как-никак мне было сорок четыре года. Даже когда я почувствовала признаки беременности, я подумала… я подумала, что начинается перестройка организма, связанная с возрастом. А когда поняла правду, было уже слишком поздно что-либо предпринимать. — И дрогнувшим голосом добавила:

— А Джон уже погиб…

— Должно быть, это явилось для вас страшным ударом, — сочувственно проговорила Джейн. — Нелегко терять любимого человека. Да еще остаться одной, в таком положении.

— Несмотря на большую разницу в возрасте, я его любила. Очень любила!

Леди Розалинда подняла заплаканные глаза на сына, и сердце его сжалось от боли. Итан поспешно отвернулся. Он не хотел жалеть мать, сопереживать ее горю, но ничего не мог с собой поделать. Ему было бесконечно жаль и ее, и своего покойного друга. Любовника его матери. Отца Марианны.

— Прошу вас, не судите меня слишком строго за этот обман, — продолжала леди Розалинда, обращаясь к Итану и Джейн и рассеянно комкая носовой платочек. — Я не могла родить незаконнорожденного ребенка. Меня бы с презрением изгнали из высшего общества. И потом, я возобновила знакомство с герцогом и знала…

— Знала, что он никогда на тебе не женится, если узнает правду, — резко сказал Итан.

Губы леди Розалинды тронула грустная улыбка.

— Наоборот, думаю, что он все равно женился бы на мне.

А я не хотела запятнать его имя позором. И отправилась в Италию, чтобы там родить ребенка.

— Заранее спланировав объявить этого ребенка моим, — вставил Итан. — Так вот почему исчез мой перстень.

— Да.

— А кто написал записку, которую ты оставила в корзинке, где лежала Марианна? — спросил Итан. — Наверное, кого-то попросила?

— Да. Пассажирку, с которой вместе возвращалась на корабле из Италии. — Леди Розалинда прерывисто вздохнула. — Можешь думать обо мне самое плохое, Итан, но в конце концов для тебя все закончилось прекрасно, верно? У тебя теперь есть и Марианна, и Джейн.

Итан сурово смотрел на мать, чувствуя, однако, что против этого ему возразить нечего. Он и в самом деле сильно привязался и к Джейн, и к Марианне. И это чувство было таким нежным и сильным, таким глубоко личным, что он бы никогда и никому в этом не признался.

— Естественно, я доволен своими женой и дочерью, — сдержанно произнес он. — Но ты должна была раньше рассказать нам правду.

Джейн не понравились слова Итана. Взглянув леди Розалинде прямо в глаза, она решительно проговорила:

— Я думаю, когда Итан хорошенько все обдумает, он будет рад, что Марианна — дочь его лучшего друга и ваша.

— Спасибо тебе, — прошептала леди Розалинда. — Только я должна попросить вас об одном одолжении. Пожалуйста, не говорите о том, что узнали, герцогу.

— Конечно, не расскажем, — пообещала Джейн. — Зачем кому-то об этом знать?

Она взглянула на Итана так выразительно, что тот едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

Пряча улыбку, он наклонил голову и важно кивнул:

— Мы с Джейн вырастим Марианну как собственную дочь.

Неужели ты, мама, считаешь меня способным выдавать женские секреты?

Стоя на подъездной аллее, Джейн с Итаном прощались с герцогом и герцогиней Келлишем. Итан поднес Марианну к Розалинде, чтобы та с ней попрощалась, после чего крепко обнял мать и запечатлел на ее лбу нежный поцелуй. Новобрачные сели в открытое ландо. Розалинда помахала всем рукой, а потом склонила голову на плечо мужа. Карета покатила по аллее, и белые перья на модном тюрбане новоиспеченной герцогини заколыхались под вечерним ветерком.

Сердце Джейн радостно затрепетало, когда Итан поцеловал малышку и отдал ее затем темноволосой няне. Прижав Марианну к пышной груди, Джанетта что-то тихонько залопотала по-итальянски, направляясь к парадной лестнице.

Джейн с Итаном не спеша двинулись следом. За последние дни, до отказа наполненные событиями, Джейн ужасно вымоталась, и теперь ей хотелось побыть с Итаном наедине, поговорить, узнать наконец, какие чувства он к ней испытывает. Прошлой ночью, после потрясающего признания леди Розалинды, он, лишь на несколько секунд прижав Джейн к себе, пробормотал, что оба они устали и им нужно отдохнуть, и скрылся в своей спальне.

Было ясно, что он не желает обсуждать капитана Ренделла и свою мать. Ну почему он изливает душу бумаге, а не делится своими чувствами с ней!

— Прекрасная была свадьба, правда? — сказала Джейн, поднимаясь вместе с Итаном по парадной лестнице. — Я так рада, что твоя мать наконец-то обрела счастье.

— Ей страшно понравится быть герцогиней. Хотя бы потому, что «герцогиня» звучит намного моложе, чем «вдовствующая графиня».