Читать книгу "Гибель богов в эпоху Огня и Камня - Игнатиус Доннелли"

И этот взгляд подтверждается одним современным писателем (Ward, «Science Bulletin», Е. Е. II., 1882, р. 4), который показал, что метеоры (или «падающие звезды») очень отличаются от метеоритов или аэролитов. Он пишет:

«В прошлом было выдвинуто много теорий относительно этих странных тел, но собранные к нашему времени свидетельства позволяют, без сомнений, сделать вывод, что они имеют близкую природу и являются, возможно, осколками комет.

Известно, что комета Темпеля перемещается по той же самой орбите, что и ноябрьские метеоры; похоже на то, что вторая комета 1862 года (комета Свифта) перемещается по орбите августовских метеоров. И первая комета 1881 года, похоже, имеет аналогичную связь с апрельскими метеорами…

Хотя лишь несколько ученых сейчас поднимают вопрос о связи между кометами и обычными метеорами, есть такие — а среди них есть некоторые из самых способных, — кто думает, что большие метеоры, или болиды или аэролиты, могут в астрономическом смысле — а может, и в физическом, — отличаться от обычных «падающих звезд», и в прошлом некоторые из них содержали то, что они получили в нашей атмосфере, будучи извергнутыми в небо земными вулканами… Исходя из собранных в прежние времена фактов, все ученые пришли к выводу, что разница между ними и обычными «падающими звездами» аналогична разнице между дождем и туманом и, в добавление к уже приведенным доводам, по которым они могут быть связаны с кометами, можно упомянуть тот факт, что метеориты несут угольную кислоту, который, как известно, в большом количестве имеется в составе хвоста кометы; и если фрагменты метеоритного железа или камни умеренно нагреваются в вакууме, они исторгают газы, содержащие кислород, углерод, водород и азот, причем спектр этих газов соответствует спектру ядра и хвоста кометы.

Изучая их структуру под микроскопом, г-н Сорби смог определить, что когда-то материал был расплавлен и что наверняка поначалу он состоял из отдельных маленьких расплавленных гранул, образованию которых трудно дать удовлетворительное объяснение, кроме как попытаться предположить, что составляющие этих гранул поначалу находились в парообразном состоянии — как сейчас они находятся в солнечной атмосфере, — и по мере того, как температура становилась меньше, пар конденсировался в эти «окончательно сформировавшиеся космические частицы». Эти частицы собрались в большие массы, которые разным образом изменялись при последующих преобразованиях, причем часто снова собирались вместе и твердели. Метеоритное железо, по всей видимости, представляет собой ту часть металлических составляющих, которые были отделены от остальных частиц из-за плавления, когда преобразования шли при крайне высоких температурах».

Если эти слова верны и все планеты и кометы Солнечной системы представляют собой выбросы из самого Солнца, то все они должны состоять из одной и той же материи, как полдюжины костюмов, сшитых из одного рулона Материи. Потому «братья» Земли — кометы — должны быть сделаны из точно такого же вещества, как и наша Земля. И, следовательно, если комета упадет на Землю и ее осколки окажутся в почве или разбросанными по земной поверхности, мы не найдем никаких отличий между веществом кометы и веществом Земли.

Но еще один автор утверждает:

«Если осадочные породы падают с кометы, почему эта «глиняная пыль» и эти мелкие камни не сгорают, не долетая до Земли, из-за трения атмосферы, точно так же, как это происходит с метеорами? И если они сгорают не до конца, то почему на их поверхности не видно следов плавления, как на железных аэролитах?»

Здесь есть разница: метеориты, маленькие или большие камни, являются отдельными, изолированными и путешествуют по космосу в одиночестве; они попадают на Землю из-за ее сильного гравитационного поля; нет ничего, чтобы сдерживало бы его притяжение, потому они стремительно, подобно молниям, падают на Землю и сгорают при падении.

Но представьте себе встречу двух небесных тел, каждое из которых имеет свой центр притяжения и каждое из которых удерживает свой разбросанный в пространстве материал своей собственной силой притяжения. Все равно, как может произойти эта встреча: камни и пыль кометы летят навстречу Земле или Земля летит навстречу камням и пыли. Сила притяжения кометы, достаточная, чтобы удержать гигантскую массу вещества на большей части своего пути через пространство — и даже вблизи ярко горящего Солнца, — держит камни, пыль и булыжники вместе до того момента, когда комета сталкивается с Землей. После этого пыль и камни уже не следуют за кометой, поскольку на их пути оказалась Земля. Именно сила притяжения кометы и невообразимая скорость ее движения приводят к бороздам, впадинам, следам ударов и разбитым скалам на поверхности нашей бедной планеты, что можно хорошо видеть W покрытой бороздами поверхности скал под осадочными породами.

Если, предположим, действительный объем кометы намного превышает объем Земли, тогда превосходящая сила притяжения Может сместить Землю с ее орбиты. Уже выдвигалось предположение, что наклон земной оси мог меняться в эпоху выпадения осадочных пород — и у эскимосов есть легенда, что Земля действительно была в то время сбита со своего места. Но по этому вопросу у меня нет твердого мнения.

Кто-то из читателей может сказать:

«Ваша теория невозможна; эти густые массы глины и гравия не могли упасть с кометы, поскольку хвосты комет состоят из материала столь разреженного, что иногда сквозь них видны звезды».

Звезды действительно видны — но вспомните, что глина не выпала на Землю как глина, а как тщательно размельченная пыль; она стала глиной, только смешавшись с водой. Частицы этой пыли, должно быть, долго разделялись в то время, когда они находились в хвосте кометы[30]. Если бы этого разделения не произошло, отложения бы составили не несколько сотен футов глубиной, а сотню миль. Я уже говорил в начале книги, что хвост одной кометы составлял тринадцать миллионов миль в ширину; если частицы пыли, составляющие этот хвост, имеют размер частиц нашей земной глины, и если они отделены друг от друга на много футов, они и в этом случае оставят на любом объекте, который прошел бы через такой хвост, слой много больший, чем слой осадочных пород на Земле. Я хочу проиллюстрировать то, о чем говорю: вы в какой-нибудь летний день едете сто миль в железнодорожном вагоне, сидя у открытого окна. Вы не ощущаете пыли — по крайней мере, она не мешает вам видеть ландшафт; тем не менее в конце Путешествия вы обнаруживаете, что покрыты вполне заметный слоем пыли. Теперь представьте, что вы проезжаете не сто миль, а миллион миль или тринадцать миллионов миль, при ртом атмосфера не является совершенно чистой, напротив, Вы едете сквозь облако пыли, не столь густое, чтобы закрыть свет звезд, но достаточно густое, чтобы отражать свет Солнца, примерно так, как это делает дым сигареты. Задолго до того, как вы завершите свое путешествие, вы обнаружите, что вы заживо погребены под сотнями футами пыли. Для таких созданий, как мы, измеряющих себя в футах и дюймах, осадочные породы в триста футов толщиной являются огромным слоем, подобным слою в фут толщиной для муравья — но если измерять их по астрономической шкале, осадочные породы окажутся тонким покровом пыли, подобным тому, что собирается на костюме путешественника. Даже если рассматривать осадочные породы в масштабе нашей планеты, они будут казаться чем-то вроде обертки толщиной в бумажную салфетку. Короче, нужно помнить, что мы по космическим масштабам — незначительная порода крохотных существ, для которых облако космической пыли становится настоящей ката- строфой[31].