Читать книгу "Тайна гибели генерала Лизюкова - Игорь Сдвижков"

О явных несуразицах и натяжках в использованных А. Курьяновым «источниках» ему говорили неоднократно! Но его «оглушительное молчание» по поводу всех замечаний красноречивее всего и говорит, что никакого критического анализа этих «источников» он проводить не желает и всеми силами старается вообще избежать обсуждения неудобных для него вопросов. У Александра Витальевича чётко прослеживается следующий принцип «исторического» анализа: сказал Катуков, что видел гибель Лизюкова, — значит, видел, точка! Написал Нечаев, что хоронил Лизюкова, — значит, хоронил, и тоже точка! Написал я, что мы нашли Лизюкова, — значит, нашли, жирная точка! А вы, читатели, верьте тому, что я написал!

Но было бы ошибочным считать, что для убеждения читателей в правдоподобности своей версии Александр Витальевич использует только голословные утверждения. На пути к этой цели он, в зависимости от хода дискуссии и складывающейся обстановки, порой проявляет просто чудеса изобретательности и «политического маневра»!

Но как осторожно ни склеивает он свою историческую придумку, она у него не склеивается, рассыпается! Как усердно ни пытается он связать торчащие концы «доказательств», они у него никак не связываются, рвутся! Как старательно ни выстраивает он Лизюкову свой «исторический мостик» к могиле в Лебяжьем, он у него не выстраивается, рушится! Ведь нельзя собрать несобираемое, невозможно склеить несклеиваемое, очень тяжело совместить несовместимое!

Подведём общий итог:

1. Отрывок из мемуаров Ивановского, на который опирается А. Курьянов, чтобы «рассадить» Лизюкова и Ассорова по разным танкам, как исторический источник является несостоятельным. Из документов однозначно следует, что командир и комиссар 2 ТК пошли в свой последний бой ВМЕСТЕ, на ОДНОМ ТАНКЕ.

2. Нет никаких оснований утверждать, что Лизюков и Ассоров после выхода к развилке дороги на Сомово бросили выполнение боевой задачи и повели себя совершенно неадекватным образом. Полное отсутствие у А. Курьянова каких-либо документальных источников относительно этого эпизода делает его заявления голословными. Более того, его трактовка событий однозначно противоречит документам.

3. Эпизод из мемуаров Катукова, который А. Курьянов использовал для доказательства возможности появления Лизюкова в районе действий 1 гв. тбр, является выдуманным и не соответствует фактам. Как исторический источник он не выдерживает никакой критики и его использование для каких-либо последующих выводов является просто некорректным.

4. Тело Лизюкова не было обнаружено в районе действий 1 гв. тбр.

5. Пересказы отсутствующего «письма Нечаева» нельзя назвать достоверным историческим источником, а заявления их толкователей однозначно противоречат известным документальным материалам.

6. Погибшего генерала Лизюкова не хоронили в Лебяжьем ни 24, ни 25, ни 26 июля 1942 года. Захоронения Лизюкова у церкви НЕ БЫЛО ВООБЩЕ.

В заключение этого комментария выражу свою личную точку зрения на причину полного провала исторических «доказательств» Александра Витальевича, с помощью которых он попытался «научно» обосновать, что в Лебяжьем найдено захоронение именно Лизюкова, и как-то вразумительно объяснить своим читателям, как мог погибший генерал в нём оказаться. Вместо объективного исследования и критического анализа существующих источников, вместо движения от фактов к выводам он был вынужден идти от уже заявленного вывода об обнаружении «Лизюкова» назад, к фактам. Образно выражаясь, «историческая» логика автора книги работала так:

1. Останки Лизюкова найдены в Лебяжьем!

2. Как же они могли там оказаться?

3. Надо придумать как.

Отсюда и «заданность» версии А. В. Курьянова, который должен был непременно доказать то, чего не было. В этой изначальной «заданности» и кроется главная причина исторического провала книги, ибо нельзя написать правдивую книгу на сомнительных источниках, невозможно вести честное исследование, подгоняя его под нужный результат!

Глава 6

Чем правда отличается от вымысла

Интересно сравнить версию А. Курьянова с другими примерами, которые наглядно показывают разницу между вымыслом и реальными событиями.

Итак, пример первый. В те же самые дни и в том же самом районе, где проходили бои опергруппы Чибисова, поисковая группа 19 тбр, у самой линии фронта обнаружила на поле боя погибшего здесь ранее командира бригады полковника Калиховича. Он погиб 12 июля в бою с прорвавшимися немецкими танками, и в силу сложившихся обстоятельств члены командирского экипажа не смогли тогда вынести тело комбрига в тыл. Они положили его в щель, прикрыли плащ-палаткой и под сильным обстрелом вынуждены были оставить поле боя и отходить вслед за отступавшими частями. Тем не менее и о гибели, и о неподобающем «захоронении» командира бригады была сделана запись в журнале боевых действий, которая не оставляла никакой неясности в судьбе полковника Калиховича[344].

Как только противник оставил занятый район и место боя оказалось на нейтральной полосе, командование бригады немедленно отправило на поиски тела комбрига группу бойцов, которая обнаружила его в той самой щели, где он и был оставлен. Бойцы под обстрелом на руках вынесли тело своего командира с передовой, после чего отнюдь не захоронили его наскоро в первой же деревне (как, убеждает нас А. Курьянов, это было в случае с генералом Лизюковым!), а доставили к месту расположения бригады за 70 с лишним километров (!) и похоронили там торжественно и со всеми воинскими почестями, что также было отражено в документах!

Цитирую: «В 20:00 22 июля личный состав 19 тбр собрался на траурный митинг к могиле любимого командира бригады. Тело полковника Калиховича похоронено на поляне возвышенности на западной опушке леса 2 километра северо-восточнее станции Дон»[345].

Как видим, присутствовавшие при первоначальном «непочётном захоронении» комбрига военнослужащие позже нашли его, а в документах остались соответствующие записи. И ведь речь здесь идёт «всего лишь» о полковнике, командире бригады, а не генерале, командире корпуса и Герое Советского Союза!

Другой пример. 25 июля 1942 года в районе действий войск всё той же самой опергруппы Чибисова, в которую входили и 1 и 2 ТК, погиб, отражая атаку немецких танков, ещё один Герой Советского Союза — командир батальона 118 тбр капитан Плотников. Сразу же по горячим следам случившегося было проведено расследование, результаты которого БЫЛИ отражены в документах[346]. Выяснилось, что капитан Плотников был тяжело ранен, его экипаж успел выйти из горевшего танка и вытащить командира. К сожалению, героизм в этой истории соседствовал с малодушием. В то время как механик-водитель стал выносить командира с поля боя, башенный стрелок и стрелок-радист бросили тяжело раненного командира и ушли. Цитирую текст документа: