Читать книгу "Сага о бедных Гольдманах - Елена Колина"

– Я принес – вот. – Кирилл положил на край стола старомодную брошку – золотой цветок с розовым камешком в центре.

У Ксении не возникло ни малейшего недоумения, почему ей вдруг послали в подарок старую золотую брошку. Она, Ксения, дарит миру себя, а мир ей тоже что-нибудь за это дарит, вот, например, эту безделушку.

– Какая миленькая, передай своему папе спасибо. – Она положила брошку в стоявшую на столе пустую сахарницу и спросила: – Деда звать? Будем в карты играть?

– О господи, опять! – простонала Лиза, подходя к кухне и услышав Монино сдавленное хихиканье. Дед хихикал, как будто его щекотали.

«Опять здесь Кирилл, опять играют в карты». Она постояла у кухонной двери, собираясь с силами. «Сейчас зайду и выгоню. Скажу, например, так... – В голове вертелись смешные мысли: „Позвольте вам выйти вон“, или „Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?“, или... Она потихоньку сама начала уже хихикать, почти как Моня... – Нет, серьезно, скажу так: „Я не могу тебе всего объяснить, но не приходи к нам больше, пожалуйста“. Лиза представила себе выражение лица ангела Кирилла и сморщилась от жалости.

За дверью шла игра.

– Козыри – трефа, – объявил Кирилл.

– Крести – дураки на месте, – удовлетворенно бормотнул дед.

– Дед, ты жулишь! – закричала Ксения.

– Зачем это мне жулить? У меня и так клевые карты, – похвастался Моня.

Лиза на цыпочках повернулась и тихо прокралась по коридору к себе. «Завтра нужно забрать свекровь из больницы, по дороге купить продукты. Привезу ее домой и поеду на работу». Она уже привыкла к тому, что Олег участвует в ее жизни: «К хорошему-то быстро привыкаешь, – подумала она и горестно вздохнула. – Я взрослая и даже уже почти что старая, – размышляла она, – во мне опять всплывают глупые детские мысли, кто лучше: я или Аня. Я заново доказываю себе, что и меня можно любить, я теперь даже любимей Ани... Зачем? Что могло бы из этого получиться?»

Сон ушел. Лиза по привычке начала пересчитывать, перебирать варианты развития событий. Они с Олегом продолжают встречаться, она привязывается к нему все больше... Всем внебрачным страстям приходит конец, очевидно, в этом случае ее ждала бы впереди только боль... Они с Олегом продолжают встречаться, в конце концов их любовь заставляет его выбирать. Предположим, он выбирает ее, Лизу... В ее жизни снова появляются Аня, Дина... Лиза поежилась. Нет, ни за что, они остались в прошлом... Ее детская любовь, мучительная зависть и ненависть к сестре сплелись в их общем детстве в нелепый страстный ком, не разобрать, где любовь, где ненависть... и развязывать это ни к чему. Сестру она не захочет видеть никогда, а мальчик, ладно уж, пусть приходит... Лиза взрослая и даже уже почти что...

Лиза заснула, не слышала, как хлопнула дверь и ушел домой Кирилл, как Ксения с дедом разошлись по комнатам и как Моня ночью бродил по квартире.

– Чаю попью и пойду спать, – бормотал себе под нос Моня. – О, а это что, в сахарнице... Вот девки, бросают все где ни попадя...

Он поднес к глазам брошку – цветок с розовым камнем.

«Почему здесь, в сахарнице, лежит мамина брошка? – размышлял он. – Наум потерял, закатилась под плинтус, а Лиза убирала и нашла... Наверное, так, откуда же ей еще здесь взяться?..»

Разбудил Лизу громкий крик.

– О-о, это я виновата, – в голос рыдала Ксения, – я его вчера в дурака обыграла!..

Моня казался таким маленьким, Лиза и не замечала, какой он стал маленький... На его подушке лежала брошка Марии Иосифовны, показавшаяся Лизе смутно знакомой. Она повертела ее в руке и положила рядом с дедом. Что же это? Не вспомнить...

Сколько всего должно было произойти, чтобы Моне наконец досталась материнская брошка. По справедливости. Сначала старшему брату, а затем младшему.

* * *

Семейную сагу автор может писать и писать, пока ему не надоест. Может придумать дальше – как родились у Ксении и Кирилла близнецы, Маня и Моня. А может остановиться в любую минуту.

Какая тонкая ниточка соединяет судьбы. Если бы четырехлетняя Дина не захотела писать по дороге в эвакуацию и не была бы обмотана столькими одежками, не было бы на свете девочек, Лизы и Ани, не скрасила бы Монину старость смешливая белокурая толстушка Ксения, и случайный в семье эстонский мальчик не надумал бы продолжать традиции своих предков-иудеев.

Примечания