Читать книгу "Тайный сыск генерала де Витта - Владимир Шигин"

23-го августа, в 8-мь часов утра, сидя у эрцгерцога Иоганна, я велел ударить тревогу, и менее чем в полчаса всё было в строю и под ружьем.

27-го августа, рано утром я выехал навстречу к императрице, с которою и вернулся в Вознесенск. Нас встретили перед городом, верхами, все генералы и штаб-офицеры, как из числа гостей, так и принадлежавшие к войскам, расположенным в лагере, что составило огромнейшую свиту. Ночью приехал и старший мой сын, прямо из Сибири. Вы можете себе представить, как я рад был с ним увидеться. Саша много выиграл от этой поездки и совершенно возмужал.

Жена моя присутствовала при большом параде, который удался ещё лучше первого, сделанного мною в виде репетиции. Иностранцы были изумлены красотою и выправкою наших войск, которые могли поспорить с гвардиею, а в отношении к подбору и выездке лошадей ещё чуть ли не стояли выше её. Потом были у нас учения и маневры”.

Государь рассказал их во всей подробности и при этом обнаружил удивительную память, передав все их частности.

“Наконец, пришлось расстаться с Вознесенском, где в продолжение двух недель я испытывал одни наслаждения; признаюсь, что расставание с этим прекрасным и добрым войском мне было очень тяжело…”».

Из хроники событий Вознесенских маневров: «Маневры и смотры сменялись балами, праздниками с фейерверками и пением кантонистов, спектаклями в театре, где играла французская труппа из Киева и русская. Витт устроил для государыни особенную линейку с колоннами, убранную живыми цветами и балдахином из красного бархата, украшенным золотыми бахромой, шнуром и кистями и увенчанным золотой короной. В линейку запрягли две пары волов с позолоченными рогами. Возница был в богатом малороссийском наряде. Витт сопровождал императрицу верхом. Государь смотрел на это оригинальное катание с балкона и очень смеялся. 30 августа состоялся большой бал в нарочно приготовленном для этого помещении, причём обязанности хозяйки исполняли сестра Витта, графиня Потоцкая и графиня Воронцова. Торжества закончились балом, данным государыней 3 сентября для избранных, после чего последовал отъезд высоких гостей в Одессу».

Относительно пребывания Николая I в Вознесенске рассказывают следующий анекдот. Во время кавалерийских маневров одной из сторон командовал де Витт, а второй — сам император. В какой-то момент войска де Витта без видимых причин якобы начали отступать перед войсками императора. На недоуменный вопрос императора, почему де Витт отступает, бывший рядом генерал Еромолов ответил: «Он, ваше величество принял сражение за настоящее!» Было ли всё именно так, сегодня сказать трудно. Но то, что самолюбивый, склонный к интригам (вспомним интриги Еромолова против Кутузова и Барклая-де-Толли в 1812 году!), да к тому же ещё и опальный Ермолов откровенно завидовал де Витту (с которым он стоял у истоков создания военных поселений), это факт. Так что нет ничего странного, что злой на язык Ермолов воспользовался случаем, чтобы попытаться хоть как-то опорочить де Витта в глазах Николая I.

На Ермолова ссылаются историки и относительно другого анекдота, связанного с Вознесенскими маневрами: «Граф Витт, желая ознаменовать пребывание государя Николая Павловича в Вознесенске, устроил иллюминацию и над своим домом поместил щит с буквам “Н.А.” (Н. — это вензель Николая Первого, А. — его супруги Александры Федоровны. — В.Ш.). А.П. Ермолов по этому случаю сказал следующее: “Как тонко генерал Витт намекает государю, что ему надо аренду”. Разумеется, что де Витт ни на какую аренду не намекал (денег у него и своих хватало с избытком!), но уж очень хотелось Ермолову ещё раз унизить пользовавшегося расположением царя генерала. Но Бог с ними, с недоброжелателями!

3 сентября 1837 года Николай I лично вручил Ивану Осиповичу де Витту алмазные знаки ордена Святого Андрея Первозванного и 300 тысяч рублей «за примерную деятельность и неусыпные труды в доведении до превосходного устройства во всех отношениях войск, находившихся в сборе при городе Вознесенске».

Что и говорить, собранные им под Вознесенском 350 эскадронов «поселенной кавалерии» показали себя достойно. Думаю, что Вознесенские маневры стали вершиной таланта де Витта как администратора и организатора. Император Николай делал большую ставку на зрелищность и отработанность грандиозных Вознесенских маневров, которые должны были остудить пыл противников России в Европе. Это дело он доверил де Витту, и тот не подвёл. Думаю, что по своим политическим последствиям Вознесенские маневры имели значение не меньшее, чем выигранное генеральное сражение.

После завершения мероприятий в Вознесенске император отправляется в Одессу. По просьбе Николая де Витт сопровождал его в поездке. Это был знак высочайшего расположения к генералу. Из Одессы император, в сопровождении де Витта, переехал в Севастополь, где ознакомился с положением дел на Черноморском флоте, а затем по приглашению графа Воронцова отправился отдохнуть на южный берег Крыма.

Из записок императора Николая I: «…Простившись со всеми и поблагодарив графа Витта, который в этом случае выказался истинным волшебником, я 4-го сентября, в полдень, выехал в Николаев, а жена с Мери (дочь Николая Мария Николаевна. — В.Ш.) отправились прямо в Одессу…»

В Одессе произошло ещё одно достаточно любопытное событие, невольным свидетелем и участником которого стал де Витт. В честь приезда императора граф Воронцов назначил бал, который и открыл император с супругой. В разгар бала Николай заметил стоявшую в отдалении сестру де Витта Ольгу Потоцкую. Так как император по этикету не мог просто так подойти и пригласить даму на танец, он послал к Потоцкой адъютанта с тем, чтобы тот от его имени пригласил графиню. Случился казус: то ли приказ был отдан не слишком понятно, то ли адъютант что-то не дослышал, но он вместо того, чтобы подвести даму к императору и передать из рук в руки, сказал, чтобы та сама шла и пригласила императора на тур вальса. Это было весьма бестактно. Потоцкая стушевалась, а вышедший из себя Николай крикнул на весь зал незадачливому адъютанту: «Дурак!» В одно мгновение в зале повисла тишина. Нерастерявшийся де Витт немедленно подошёл к императрице и пригласил её на тур вальса. Музыка вновь заиграла. Увидев танцующую супругу, Николай, наплевав на все этикеты, прошел через зал к растерявшейся Потоцкой пригласил её на танец. Инцидент был исчерпан.

Отметим, что 17 сентября император остановился в Ореанде у де Витта. Разумеется, граф сделал всё возможное для достойного приема столь высокого гостя. Очевидцы характеризовали его как «роскошный». Один из них вспоминал: «Неумолчно играла музыка, с гор стреляли из пушек. Вечером скалы были иллюминированы разноцветными шкаликами, на вершинах гор были поставлены горящие смоляные бочки. Праздненство закончилось фейерверком».

То, что Николай остановился ночевать именно у де Витта, следует считать как ещё одну награду генералу за блестящую организацию и проведение грандиозных манёвров. Затем Николай отправился в Алупку к Воронцову, у которого гостил целых две недели.

Тогда же Николай подарил Ореанду своей супруге Александре Федоровне. Судя по гравюрам XIX века, она с самого начала была задумана не как экономическое имение, а как место летнего отдыха среди прекрасной природы. Не случайно в течение нескольких лет это имение называлось «Ореандским собственно Ея Императорского Величества садом». Его управляющий Александр Васильевич Ашер (его собственные небольшие земли находились в районе нижней Ореанды) большое внимание уделял развитию парка в Ореанде. В течение весны 1837 года выписывали и получали из Риги из большого «Ботанического заведения Карла Вагнера» саженцы деревьев и рассаду цветов. Несколько разновидностей магнолий, 22 вида георгин, туберозы, анемоны, камелии, пеларгонии, фиалки, портулак и много других цветов было высажено в то время в парке. Ашер просил разрешения у Воронцова для развития парка устроить «школу» для каштанов и других кустарников. Воронцов отводит ему участок, предупреждая при этом, что от парка для этих целей можно взять лишь немного земли.