Читать книгу "Накануне - Николай Кузнецов"

Я знал, что ко мне непременно подойдут военно-морские атташе Англии и Германии. Каждый постарается рассказать какую-нибудь новость, характеризующую его страну с наиболее благоприятной стороны, и будет внимательно следить, какое это произведет впечатление.

Ко мне действительно подошел немецкий военно-морской атташе фон Баумбах, поздравил с праздником, а самого, вижу, так и распирает от желания похвастаться немецкими победами: время для этого было подходящее. Английский флот переживал тогда тяжелые дни. Немецкая авиация бомбила его, ставила мины в английских водах. Флот искал убежища в отдаленных портах империи. Баумбах начал выкладывать свои «новости». Помнится, я прервал его вопросом: – А вы не жалеете, что вам не приходится принимать непосредственного участия в морских операциях?

Передо мной был далеко не молодой человек, с морщинами на лице, редкими волосами, с погонами капитана первого ранга. Вероятно, он давно мечтал об адмиральском чине. – Морское командование считает этот пост сейчас очень важным и едва ли согласится на мой перевод, – ответил фон Баумбах.

В толчее не заметив немца, ко мне приблизился английский морской атташе. Он столкнулся с Баумбахом лицом к лицу и резко повернул в сторону: противнику не полагается подавать руки, надо делать вид, что не замечаешь его. Я видел, что англичанин остановился вблизи нас и ждал возможности отдать долг вежливости. Закончив разговор с Баумбахом, я пошел навстречу англичанину: ничего не поделаешь, дипломатия! Английский атташе был сдержан, не то что фон Баумбах, который готов был долго еще рассказывать о необыкновенных успехах немцев в Атлантике и Средиземном море.

Баумбах покинул нашу страну накануне нападения немецкой армии на Советский Союз. Адмиральской карьеры он так и не сделал. В годы войны в печати проскользнула заметка, в которой говорилось, что капитан фон Баумбах расстрелян по приказу Гитлера за то, что неправильно информировал его о действительной мощи советского флота.

Насколько достоверна была эта заметка, судить не берусь, но больше о Баумбахе ничего не слышал.

На том же приеме ко мне подошел наш известный генерал, бывший граф, А.А. Игнатьев. Он был в форме. По-военному вытянулся, щелкнул каблуками и доложил:

– Генерал-майор Игнатьев.

Неподалеку от нас с кем-то беседовала его жена. – Наташа, иди сюда, – обратился к ней Игнатьев. В то время он уже был достаточно известен своей книгой «50 лет в строю». Привязанность к Родине у бывшего графа пересилила его подозрительное отношение к большевикам. А.А. Игнатьев тесно сблизился с определенными кругами нашей интеллигенции и до конца своих дней оставался горячим патриотом своей Отчизны.

– А ведь мы с вами, кажется, знакомы? – спросил я Игнатьева. – Извините, запамятовал.

– Однажды случай свел меня с вами в Париже, – пояснил я.

Пришлось напомнить, как на улице Гренель, где размещалось советское посольство, меня представил ему секретарь атташе Бяллер. А.А. Игнатьев, как посредник нашего торгпредства, спешил в какую-то французскую фирму.

Алексей Алексеевич рассмеялся и, кажется, готов был рассказать о своей деятельности в Париже, но, метнув в сторону взгляд и заметив кого-то, извинился и, выпрямив свою еще довольно статную фигуру, направился туда. Старые дипломаты не могут подолгу задерживаться на одном месте: это непроизводительная трата времени. Им требуется всех повидать, со всеми поздороваться, переброситься с каждым хотя бы двумя-тремя словами. Таким я видел его еще не один раз. Мы договорились с Игнатьевым как-нибудь встретиться и поподробнее поговорить. Но такая встреча не состоялась. А жаль! Этот на редкость любознательный человек мог бы рассказать много интересного. Я виделся с ним еще несколько раз в дни больших приемов.

Высокая организация – ключ к победе

Найти правильную, наиболее целесообразную форму руководства военными делами непросто: все в ней должно подчиняться единой цели – защите отечества. Без четкой, ясной, отработанной в мирные дни системы организации во всех звеньях, начиная от высших и кончая низшими, не может быть успеха в войне. Я подразумеваю узаконенные уставными положениями взаимоотношения между командованием различными родами войск, согласованное взаимодействие всех видов оружия, стратегическую, тактическую и оперативную готовность наших войск в любую минуту отразить нападение врага. Все – от наркома до солдата – должны знать, что им надлежит делать в случае вражеского нападения.

«Вот, дескать, товарищ глаголет давно всем известные, банальные истины», – вероятно, подумают некоторые. Но я хочу остановиться на этих всем известных истинах.

К сожалению, мы очень редко поднимаем этот вопрос и слишком мало говорим о прошлых недостатках в организации. Видно, это происходит, во-первых, потому, что тема эта сама по себе скучная, у многих мемуаристов нет аппетита к ней. Во-вторых, почему-то бытует неправильное представление: дескать, вопросы организации относятся к области бюрократизма. (К слову сказать, бюрократу раздолье именно там, где нет порядка.)

В своей жизни мне не раз приходилось слышать; «Не так уж важно, кто кому подчинен. Все люди грамотные, и все одинаково стремятся выполнить порученное дело как можно лучше…» Глубокое заблуждение!

Вопросы воспитания личного состава, сознательного выполнения своих обязанностей каждым бойцом, организации службы в армейских частях и на кораблях всегда стояли в центре внимания нашей партии.

Насколько сложно обучать и воспитывать командира и бойца, как их воспитание тесно связано с дисциплиной в воинских частях, мне довелось услышать от М.В. Фрунзе еще в 1924 году, когда он выступал на гарнизонном собрании командного состава в Ленинграде.

Помню, еще во время службы на Черном море я убедился в том, что вопросы организации корабельной службы играют исключительно важную роль. Мне пришлось на крейсере «Красный Кавказ», по существу, создавать ее заново. Это было вызвано тем, что наш корабль недавно поднял Военно-морской флаг, а его вооружение, которое следовало быстро освоить, резко отличалось от того, каким были оснащены другие крейсера.

У меня появился интерес к лучшей отработке всех деталей повседневной боевой службы. Во всех этих делах большую поддержку оказывал мне помощник командира корабля А.В. Волков. До предела аккуратный, организованный, он творчески разрабатывал всевозможные мероприятия на крейсере. Ходит, бывало, по верхней палубе с блокнотом и карандашом в руках и подсчитывает, сколько старшин и матросов должны обслуживать различные приборы, механизмы, устройства. Затем мы сводили воедино все части сложного корабельного организма, составляли множество расписаний, дополняли их десятками инструкций – отдельно для механиков, отдельно для артиллеристов и т. д.

На «Красном Кавказе» имелась типография. Мы сами издавали различные инструкции и брошюры об организации службы на корабле. Наша главная задача состояла в том, чтобы научить весь личный состав действовать по этим инструкциям, как иногда говорят, автоматически. Только тогда матрос не допустит в бою ошибок, сумеет даже в темноте, на ощупь, найти среди бесчисленных механизмов нужный ему клапан или трубопровод и исправить его.