Читать книгу "Я – сталкер. Синдром героя - Александр Тихонов"

Спустя пару часов, на территорию детсада вошли двое – мужчина в потёртом плаще и молодой парень в тёплой куртке с капюшоном.

Монгол встретил их у крыльца. Обнял парня, крепко пожал руку человеку в плаще.

– Кто это? – не понял Батрак, наблюдавший за происходящим через окно.

– Болотник, – просто ответил я, прекрасно зная, что от такого ответа у любого сталкера вытянется лицо. Увидеть вживую легендарного лекаря с Болот считалось делом почти невероятным – но вот он, Болотник, поднимался на крыльцо заброшенного детского сада в компании Монгола и мутанта-шатуна.

– Привет, Моро, – поприветствовал я мутанта, – здравствуйте, Болотник.

Оба кивком поприветствовали меня и прошли к лежащему.

– Что это была за сборка? – быстро спросил Болотник, ставя на пол рядом со Спамом свой чемоданчик.

– Чтобы… – Монгол замялся, – стать псиоником.

– Человек не может стать псиоником, – поморщился Болотник, – у него для этого не хватит… скажем так, пропускной способности мозга.

Он замолчал, глядя то на Монгола, то на меня.

– Хотите сказать, кому-то удалось сделать такую сборку?

– Профессору Дугину, – подтвердил Монгол. – Вас это удивит и даже шокирует, но человек, чьи дневники вы цитировали нам совсем недавно, сделал сборку и пытался с её помощью выудить из нас информацию о «слезах камня».

Болотник помолчал, потом протянул руку:

– Дайте мне эту сборку…

Батрак подал болотному лекарю пояс с контейнерами.

– Это было необходимо, – оправдывался тем временем Монгол. – Вокруг были люди Хозяев, и если бы Спам не надел пояс, нас бы смяли.

– А так вы получили лишь одну жертву со смятыми мозгами, – резко бросил Болотник и принялся открывать контейнеры один за другим.

– Вы в курсе, что здесь два маленьких осколка «слёз камня» есть? – спросил он нас и, поняв, что не в курсе, продолжил: – тогда механизм ясен. «Слёзы камня» способны подавлять волю человека вплоть до полного стирания личности, поэтому в своё время сталкер Мыс – помните такого? – ходил со «слезами камня», и все вокруг слетали с катушек. Другие артефакты усилили действие «слёз»… Дугин всё-таки гениален.

Он…

– Болотник… – перебил его Монгол, – Спам велел вколоть ему какую-то дрянь. Два шприца: в язык и в сердце.

– В язык? – болотный лекарь удивлённо пожал плечами. – Понятия не имею, зачем это.

– А я знаю, – молчавший до этого момента шатун Моро, словно прилежный школьник, поднял правую руку. – Можно я отвечу, Болотник?

Лекарь кивнул.

– Можно, отец? – мутант обратился к Монголу.

– Можно, Рамиль… Конечно, можно.

Воодушевлённый шатун, будто маленький ребёнок, принялся рассказывать:

– Это чтобы во время припадка не проглотить язык. Так делают Адепты Зоны, которые носят пояса с артефактами. Я тоже когда-то был Адептом и носил пояс.

Я заметил, как страдальчески смотрел на мутанта Монгол. Бедняга, ему пришлось пережить превращение своего сына в нечто чудовищное.

– Значит, со Спамом всё будет в порядке? – поинтересовался я.

– Да, всё будет в порядке, – Моро улыбнулся, – в первый раз такое бывает. Человек понимает, что теперь может делать многое, и немножечко… сходит с ума. Но потом привыкает, конечно.

– Тогда у меня к вам ещё один вопрос, док… – Монгол старался не глядеть на сына, спрашивал Болотника.

– Да, слушаю.

– Вы бывали на Проклятой Топи после того случая…

– После того случая, когда вы со Спамом устроили там бой с воинами Хозяев?

– Да, я об этом…

– Ни разу. А зачем мне там бывать?

Монгол замялся, не зная, как сказать.

– Азат, тебе скоро полтинник. Так чё ты мнёшься, как маленькая девочка? Говори прямо.

– Ну, прямо – так прямо… – Монгол насупился. – Я тут подумал, откуда могли приехать люди на снегоходах? Не через лес же они ехали?

– Это те, про которых ты мне снаружи рассказывал?

– Да, эти… Получается, по просеке ехали. Тогда откуда? От Озера не могли. Выходит, только из одного места.

«Из задницы», – сказал бы Фрегат, присутствуй он в комнате, но этого подонка с нами не было, поэтому все молчали, слушая Хусаинова.

– Я думаю, они приехали с Проклятой Топи. Прямо через аномальные поля.

Монгол достал из-за пазухи сложенный вчетверо листок, развернул и принялся показывать Болотнику. Я подошел ближе и понял, что он демонстрирует лекарю карту с разведданными «рубежников».

– Вот тут, по просеке они проскочили.

– По аномалиям? – прищурился Болотник.

– Думаю, да. У них наверняка были на поясах артефакты, которые гасили аномалии. Мы со Спамом видели что-то подобное, когда пластались на Топи с людьми Хозяев. Был бы Спам в сознании, я бы у него спросил.

– Спросил бы, можно ли пройти по аномалиям? – Болотник внимательно разглядывал карту. – А я тебе отвечу за него – да, можно, правда, не так всё просто, как кажется.

– В связи с этим возникла идея, – Монгол облизнул пересохшие губы. – Я снял с убитых пояса. Теперь мы можем пройти на Проклятую Топь.

Он замолчал, ожидая реакции Болотника, но тот лишь спросил:

– Кто – «мы»? И зачем кому-то вообще соваться на Топь, если там обосновались люди Хозяев?

– Мы – это все мы. Вы, я, Жура, Спам, когда очухается, даже мой сын.

Мутант при этих словах затравленно съёжился.

– Монгол, – строго сказал Болотник, – ты со своим геройством сильно заигрался, как я погляжу. Спам едва не погиб, половина твоего отряда мертва. Ты хочешь добить оставшихся?

– Мы в шаге от того, чтобы уничтожить Хозяев и всю их кодлу!

– Кто пойдёт воевать с ними на Проклятую Топь? Я? Так ведь я старик, не способный уже держать оружие. Может, твой сын? Но он – мутант, причём дружелюбный. Хочешь, чтобы он убивал людей? А знаешь, что будет в этом случае? Он навсегда превратится в монстра. Ярость просто перекорёжит его сознание, и тебе придётся убить его. Сможешь это сделать?

Монгол молчал.

– Это уже не война за справедливость, как раньше, а болезнь, Монгол! Синдром героя. Так можно назвать твой случай. Ты ведь должен понимать, что на Топи наверняка много вооруженных людей, и они убьют каждого, кто приблизится, будь он с артефактной сборкой на поясе или без неё.

– Нам остался один последний шаг, – упрямо продолжал Хусаинов. – Я надену пояс и пойду через аномалии. Отсюда до Проклятой Топи – час ходу, не больше, если напрямую.

– И что ты будешь делать? Каков план?