Читать книгу "Веспасиан. Трибун Рима - Роберт Фаббри"

– Но что будет, когда Поппей все-таки узнает про смерть проконсула?

– Это не страшно, если не выяснится, что он умер здесь. А именно это может случиться, если Поппей сейчас войдет и застанет нас все еще толкущими воду в ступе. Вперед!

Ликторы проворно подняли тело хозяина и накрыли его одеялом. Веспасиан проводил их через опустевший лагерь к коновязи. Там труп навьючили на лошадь. Издалека вполне отчетливо доносился гомон армии, получающей свою награду.

Видя, как Реметалк и ликторы выезжают из лагеря, увозя с собой доказательство, способное сильно облегчить жизнь Поппею, Веспасиан вздохнул с облегчением. Игра шла на очень большие ставки, и если решительной победы не получилось, он хотя бы остался жив. Юноша вспомнил подслушанные как-то слова матери: «Богиня Фортуна распрострет над ним руки, дабы пророчество исполнилось». Надо будет принести жертву богине удачи, чтобы она и дальше не оставляла его своей защитой. Молодой трибун посмотрел на Магна и улыбнулся.

– Едем, друг мой, не будем терять времени, – сказал он, запрыгивая на коня.

– Куда, господин?

– Найдем для начала воды, чтобы помыть тебя, а потом, как советовал Азиний, исчезнем на пару дней, пока Поппей не уедет.

– Это меня устраивает. Но что мы будем делать дальше?

Веспасиан пожал плечами и тронул лошадь.

– Кто знает? Наверное то, что прикажет армия.

Послесловие автора

Эта книга – художественный вымысел, основанный на исторических трудах Светония, Тацита и Диона Кассия. Большинство из ее персонажей существовали в действительности, за важным исключением следующих: Магна и его «братьев», Ротека, Гасдрона, Фауста, Аттала, Корона, Крата и Паллона. Поскольку это роман, а не монография, я позволил себе определенные вольности с судьбой героев. Насколько мне известно, нет свидетельств о том, что Корбулон или Пет несли службу во Фракии в то же время, когда там был Веспасиан. Но поскольку в будущем им и Флавиям предстояло породниться, я решил, что самое время ввести их в сюжет. Должен принести свои извинения потомкам Поппея. Его интрига с Сеяном является чистейшей воды моим вымыслом, и нет никаких оснований видеть в этом человеке кого-то еще, кроме честного, но недалекого вояки, каким он предстает со страниц Тацита. Да и обладай он большими талантами, едва ли Тиберий стал так долго держать его на столь высоком посту или удостаивать в 26 г. н. э. триумфа за победу над мятежными фракийцами.

Описание событий фракийского восстания почерпнуто из Тацита, и все происходило примерно так, как описано в книге, за ярким исключением атаки фракийских женщин. Тацит упоминает про их присутствие на поле боя в качестве зрительниц, криками подбадривавших своих мужей. Обуревающие их чувства были слишком сильны, чтобы просто стоять и смотреть, поэтому я не выдержал и бросил их в атаку.

Знания о системе сигналов римской армии были почерпнуты мной из двух превосходных книг: «Римская военная машина» Джона Педди и «Полная римская армия» Адриана Голдсуорти. Допущенные ошибки принадлежат мне. В интересах разумного упрощения я исключил тубу – прежде всего потому, что связанный с этим словом образ в сознании современного читателя далек от облика исторического прототипа, и использовал буцину для подачи сигналов в лагере, корну – на марше и в бою, а литуусу отвел положенное место в кавалерии. Надеюсь, это не сильно разъярит ревнителей истины.

В ходе написания серии я заимствовал все даты, связанные с карьерой своего героя, из биографии Барбары Левик, озаглавленной просто: «Веспасиан». Она справедливо указывает, что Веспасиан, наиболее вероятно, прибыл во Фракию вскоре после подавления мятежа и три или четыре года уныло тянул лямку гарнизонной службы. Но что в этом интересного? Поэтому я передвинул его приезд на несколько месяцев вперед, обеспечив ему участие в боевых действиях.

Сведения о предзнаменованиях, окружающих рождение Веспасиана, целиком взяты из Светония, который, как и большинство римлян, очень бдительно относился к подобным вещам и принимал их исключительно всерьез. Светоний приводит обращенную к Титу ремарку Тертуллы, что он выжил из ума раньше нее, когда тот сообщил ей о предзнаменовании, возвещающем Веспасиану великую судьбу. А также и упрек Веспасии Веспасиану, отказывающемуся начинать карьеру в Риме, касательно того, что тот всегда будет у брата на побегушках. Упоминает историк и про серебряный кубок Тертуллы – Веспасиан сохранил его после смерти бабки и всегда пил из него в праздничные дни.

Ради краткости я, представив каждого из реальных персонажей, использовал далее только одно из его имен, а ради ясности выбирал его по своему усмотрению, чтобы не получилось избытка Титов или Сабинов.

Ценис и Палл служили в доме Антонии, и Ценис была ее письмоводительницей, поэтому вполне могла быть знакома с содержанием упоминаемых свитков, существуй они на самом деле. Да и кто сказал, что их не было? Происходила ли девушка из племени цениев (или кениев, как величают их на некоторых старых картах) – вопрос спорный, но мне это кажется вполне возможным.

Заявляя, что Антония являлась самой могущественной женщиной в Риме, я отчасти исказил истину. Вдова Августа и мать Тиберия Ливия была еще жива и активно занималась политикой. Но она умерла в 29 г. н. э., до возвращения Веспасиана из Фракии, поэтому я решил обойтись без нее. Именно Антонии Веспасиан обязан продвижением по службе, отчасти благодаря своим отношениям с Ценис, которые продолжались вплоть до ее смерти в 75 г. н. э.

Уверенность Антонии в том, что Гней Кальпурний Пизон несет ответственность, возможно, с ведома Тиберия, Ливии или Сеяна, за отравление ее сына Германика, разделялась большинством римских историков. Его самоубийство до завершения суда считается доказательством вины. Другую теорию излагает Роберт Грейвз в романе «Я, Клавдий», а если вам хочется почитать про захватывающий заговор, могу порекомендовать «Кровь Цезарей» Стивена Дандо-Коллинза.

О том, когда точно произошло знакомство Веспасиана с Калигулой, сведений нет, но благодаря связям с Антонией Веспасиан почти неизбежно должен был встретиться и с ее внуком.

Азиний был консулом в 25 г. н. э. и умер на следующий год, однако как и где это случилось, нам неизвестно. Но сам факт оказался очень привлекательным для сюжета. То, что он состоял в заговоре с Антонией против Сеяна – мой вымысел, но не лишенный правдоподобия.

В 25 г. н. э. Тиберий отклонил просьбу Сеяна выдать за него Ливиллу, но любовная связь между ними, приправленная стремлением к верховной власти, продолжалась.

Пристрастия сенатора Гая являются плодом вымысла, но с учетом того, что о наличии у него детей нигде не упоминается, они вполне вероятны и дают шанс провести содержательную экскурсию в мир римского декаданса.

Я признателен очень многим людям. Прежде всего, своему агенту, Иену Друри из «Шейл Ленд Ассошиэйтес», за то, что втянул меня в это дело и неизменно хранил уверенность в успехе. Также Гайе Бэнкс и Эмили Дайсон из отдела по международному праву агентства за их старания. Во-вторых, Нику Чизему из «Корвус Букс» за издание книги, и Риченде Тодд за редактуру. Работа с ней многому научила меня. Спасибо также Эмме Гибсон из «Корвус», за то, что познакомила меня с процессом публикации, о котором я прежде не имел ни малейшего представления.