Читать книгу "Как я стал боевым магом - Игорь Осипов"

Монстры начали оттягивать часть сил от березового колка[10], где засели союзники. Свора черных псов хлынула на нас. Вспомнился старый советский мультфильм «Маугли», где на главного героя надвигалась лавина рыжих псов. Здесь враг был не рыж, а черен, но ощущение лавины не покидало. Громко завизжав, к ним присоединились четыре кабана-танка.

Пулемет ненадолго заглох, пока Оксана дергаными движениями вставляла новую ленту. Но вскоре она дернула тросик, дослав первый патрон в канал ствола, и оружие загромыхало снова. Немного откатилась назад боевая машина пехоты с паучихой внутри, тоже ведя обстрел. Хлопнул объемный взрыв, которым Ангелина разметала часть черной орды и подняла тучу снега. Из серого облака выскочило несколько тварей с кабаном во главе. Заколдованный монстр со всего разбега врезался в бок внедорожника. Машину дернуло так, будто она столкнулась с микроавтобусом. Ее даже развернуло, а монстр продолжал противно визжать и биться мордой с огромными клыками, полосуя жесть. Псы пытались заскочить на капот и на крышу, но, громко и непрерывно матерясь, Кузнецов раскидывал их телекинезом. Покрылись мелкой сеткой трещин лобовые стекла. Пришлось их выбить небольшим импульсом, обзор сейчас важнее.

Кабан удачно боднул. Клык пробил заднюю дверцу насквозь и чуть не задел девчонок. Они начали стрелять из пистолетов по чудовищу в разбитое окно. Я воспользовался заминкой монстра и с близкого расстояния толканул магией, как тот танк на тренировке с Белкиным. Кабан завизжал, отброшенный на два десятка метров, а клык остался торчать в железе.

Успей. Успей. Успей!!!

Тихо пиликнул смартфон, известив о завершении кодирования фантомных нейросистем.

Успел.

Я выскочил из машины и выставил вперед руки. Я добил свой старый проект, сделал его на новый лад. Четыре года ушло на это. Как говорил один сержант, если есть боевая магия, то почему бы не быть боевым фантомам. Светильники стали оружием.

Активация. Из воздуха стали возникать призрачные пчелы. Сотни. Тысячи. Их тяжелое слитное гудение почти заглушало шум боя. Они несли в себе одно-единственное заклинание – то самое, которым я начинял старые лампочки. Они были одноразовые, но их тысячи.

Движением руки я создал в воздухе обычное меню, такое, как на компьютере. Выбор целей по ранее обозначенному типу, образцы биополей которых я вбивал по мере сталкивания с врагом. Там и псы с кабанами, и мертвые марионетки с черными нелюдями. Выбор территории – все в радиусе одного километра. Исполнить.

Рой пришел в движение, как огромная черно-желтая метель. Обладающее искусственным разумом облако накрыло поле боя. Внутри засверкали вспышки испаряющихся при единственном своем ударе призрачных насекомых.

Чуть погодя по пространству прокатилась волна чужого колдовства, начавшая перемалывать хрупких насекомых. Вражеский чародей снова вступил в дело. Но это не страшно. Пчелы сделали свое дело, основательно проредив противника, теперь нашим проще будет справиться.

– Ненавижу! – раздался надрывный вопль, в котором я с трудом узнал голос Светланы. – Мрази! Твари! Ненавижу! Вы убили его! Ненавижу!

Я обернулся. Вампирша выскочила из машины, держа в руках пистолет-пулемет «Бизон». Одетая в одно нательное белье, которым удалось разжиться для больной у солдат на блокпосту, она шагала не в ту сторону, где шел бой, а куда-то вбок.

– За ней, – шепнул быстро заползающий в наружный карман куртки полоз. – Я тож-ж-же чувствую это.

Я выскочил и побежал вслед за Светой. Та мчалась по целине так, что я едва поспевал. Причем она была босиком, но шла вперед, словно для нее была только одна цель – убить кого-то, а потом умереть самой.

Когда из небольшой рощицы нам навстречу выскочили пять нелюдей, то Света, не останавливаясь и не раздумывая, начала полосовать их очередями девятимиллиметрового серебра. Существа открыли ответный огонь.

А по мне прокатился вал чужой силы, оглушив и пробив барьер. Откуда она, эта сила? Я, будто в забытьи, глядел на падающую на колени девушку, которая с безумным взором хрипела проклятья и продолжала стрелять. У вампиров кровь, оказывается, такая же красная, как у обычных людей. Пули достали сквозь ослабевший щит не только ее, но и меня. То же самое плечо, в которое я уже был до этого ранен, обжег укус чуждого всему человечеству заклинания, наложенный на стальную пулю.

Серебро Светланиного оружия все же подкосило стражников. А мои фокусные импульсы смогли добить. Но и только.

Вампирша скребла снег и ползла вперед, оставляя за собой кровавые полосы. Ползла к взмывающему из сугроба огромному черному цветку не то тюльпана, не то ландыша, свесившемуся с трехметрового облака густой тьмы вниз. Ползла, бросив оружие, прижимая одну руку к животу. Тьма шевелилась и текла в пространстве. Она не принадлежала этому миру. Она поднимала над нашей землей смертоносный цветок, подхватив его кольцами дыма.

Здоровый, с взрослого человека, бутон раскрылся. Из-за кромки лепестков выглянуло месиво из больших черных полупрозрачных икринок с точками непроницаемого мрака внутри. Мне показалось, что они смотрели на меня, как глаза диковинного моллюска. Следом за икрой полезли тонкие, как прутики, многочисленные щупальца. Они свисали до самой земли, порой скручиваясь в спиральки, словно усики винограда, что цепляется побегами за все подряд.

Все удары, которые я смог нанести, растаяли в этой тьме. Ни фокусный импульс, ни пирокинез, ни какое другое заклинание не навредили этому созданию.

– Я помогу, – шепнул полоз, – помниш-ш-шь как раньш-ш-ше?

– К черту помощь!

– Сдерж-ж-жу боль…

Я достал из ножен иглу – колдовской кинжал, на конце которого была смерть Кощеева. В голове многократно прозвучали эхом слова: «Не только сыну Чернобога этот кинжал несет смерть».

Я выпрямился и шагнул. Янтарь на рукояти ножа вспыхнул ослепительным оранжевым светом, а по лезвию потекли сияющие золотым блеском всполохи, складываясь в надписи. Не иероглифы, не руны, нет – глаголица. В мозгу отразился смысл: «И для смерти есть смерть».

Существо нервно дернулось. По пространству прокатилась еще одна волна магии, подкосив стоящие рядом березки. А потом поднялся ветер. Ураганный, режущий острыми снежинками кожу и глаза, ревущий, как турбина реактивного самолета.

Я прищурился, выставил вперед клинок и через силу пошел вперед. Лезвие резало колдовскую бурю, как ножницы ткань, давая мне возможность приблизиться к твари. Когда остался шаг, она поплыла по воздуху, норовя убежать. Я сделал рывок и вцепился рукой в одно из щупалец. На удивление, оно оказалось не скользким и не холодным. Упругая субстанция не имела своей температуры, но руку не холодила. Так можно прикасаться на морозе к пенопласту и не чувствовать холода.

Я был слишком тяжелый для твари, и она не могла взлететь, зато поволокла по снегу за собой. Черный цветок протащил меня метров тридцать, прежде чем я ухватился за ствол березы. Тварь молча задергалась. Я уронил нож в снег, зато держал сущность обеими руками, прижавшись к стволу грудью. Жесткая кора поцарапала щеку.