Читать книгу "Афганский исход. КГБ против Масуда - Александр Полюхов"

— Замечательно. Кроме того, что планировали раньше, нынче есть и «бараны» на заклание. Мыться, ужинать, спать. До 8.00 меня не будить.

— А сообщение в Центр?

— Пусть штаб даст шифровку. Текст: «Тов. Симонову. Задание выполняю строго по плану. Вышел от «Гаишника» свободно, но один. «Пакет» передаю утром 8 октября. Эвакуирую попутчиков 9 октября. Григ». Командиру «Каскада» сообщи, что встретил меня, состояние и поведение опасений не вызывает. Или что там он от тебя ждет.

Бойцы, попадавшиеся Матвею, дружески здоровались и уважительно смотрели. Ни один не подошел с вопросами или восторгами. Ребята знали цену похода в тыл врага, понимали состояние человека, сошедшего с гор. У Алехина никаких чувств не проявлялось: шел как автомат, умывался механически, ел кашу с тушенкой, просто открывая рот и пережевывая челюстями. Если бы спросили, что кушал, разведчик затруднился бы с ответом. Мозг работал над планом на завтра. Потом взялся за послезавтра, когда придется вытаскивать шведов. Догадка «Лилебрура», что «Верный» замышляет убийство, воспринималась уже как аксиома. Аксиому доказывать не надо, ее следует учитывать в расчетах. И биологический компьютер считал и считал, пока усталость не отключила его. Последняя мысль: «Завтра нужен пистолет».

Ритва сидела на коленях Уве и плакала. «Устала», — ошибся мужчина, гладя шею, плечи, грудь. Нурми хотела утешения, а оно не приходило. Боль была беспричинной, девушка не понимала причину. Разочарование, что Матвею удалось договориться с моджахедами? Чувство вины, что поставила русского под нож? Страх перед грядущим? Постепенно боль ослабела, сменилась возбуждением. В крови появился эндорфин — от боли ли, от радости ли, и тело ответило на ласки Стурстена. Секс в хижине ничем не хуже секса на вилле. Лучше: ярче, интенсивнее, животнее. А потом закрыть глаза, забыть об отсутствии удобств и спать, провалившись в звездную ночь Панджшера.

Подмосковная темень в октябре черна, из окна служебной дачи неразличимо даже световое загрязнение над городом. Шифровальщик из соседнего Центра привез запечатанную телеграмму: начальник велел будить в любое время. Адмирал сел на диване — спал одетым, зажег ночную лампу и нащупал очки на тумбочке.

— Давай! — взглянул на салатовую папку как на змею. Открыл и, прочитав, велел отправить ответ из единственного слова «Действуйте».

Пришедшая депеша, умышленно краткая, содержала немало информации, понятной только отправителю и получателю. Ссылка на «задание» и «план» намекала, что Алехин не пустит в ход «приложение». Указание, отправленное ранее «Каскаду», Адмирал сформулировал хитро: «Оказывать содействие тов. Кацу при выполнении им поручения руководства». И сделал приписку: «Ознакомить тов. Грига после его возвращения на базу». По сути, текст означал, что до прибытия назад в Баграм разведчик, руководивший операцией, не узнает о данном указании. Для спецназовцев главным были приказы Свенссона, а «поручения» начальника особого отдела из Тмутаракани не стоили и гроша.

«Исход решит Григ, и только он. Бремя неподъемно для человека, а для героя в самый раз, — вздохнул Адмирал. — Старик, возможно, останется недоволен, а, возможно, в душе обрадуется. Чужая душа — потемки. В случае Старика — черная дыра. Сам-то он знает, чего хочет? Показательно, что «Гаишник» отпустил только Алехина, оставив шведов в заложниках. Опасается обмана с нашей стороны. Раз опасается, значит, верит в сделку, заинтересован в достижении перемирия».

К тому же пришли хорошие вести: душманы доставили несколько военнопленных к советским постам. Не исключено совпадение, однако, требование выпустить пленников Григ планировал выдвинуть Масуду в процессе торга. Панджшерский главарь, очевидно, втянулся в процесс урегулирования. «Пойдет ли до конца, — засомневался Адмирал, — или откажется, узнав про скандий-46? Станет понятно послезавтра, когда Алехин вернется забрать шведов».

Глава 41. Сделка

8 октября

Спецназовцы старались не шуметь — Серый отвернет голову, если разбудят Свена. Бойцы давно смекнули, что господин Свенссон командует не по-шведски, но помалкивали. Молчал и Крупный рядом с постом «духов», ждал, пока они закончат утренний сеанс связи с Абдулло. Потом улыбчивый малый вышел и вырубил обоих приемами боевого самбо. Связав душманов, он с напарником засунул им в карманы новые носки, зажигалку, сигареты и шариковую ручку «Ташкент». Боевики сначала кричали, но, получив крепкий пинок, перешли на мычание. Голову каждого закрывал мешок из ткани. Над потухшим костерком спецназовцы вновь повесили армейский котелок, ранее подаренный новоявленным «друзьям». В радиостанцию вставили старые батареи, чтобы имитировать плохую связь, если Абдулло вновь вызовет пост.

Другая двойка захватила моджахедов в районе пещер, чтобы те не увидели подготовку к передаче «пакета». Их отвели вглубь отрогов, предполагая отпустить позже. Им ничего не подбрасывали. У пещер наступила тишина — сцена ждала актеров: героя, предателя и жертву.

Матвей приступил к трапезе из хлеба с маслом и колбасного фарша баночного качества, горячего чая с дымком и вида на крутые хребты, которые сильно угнетали уроженца равнинного Поволжья. Рядом сидел командир группы.

— Серый, пусть водитель будет строг с Кацем, ни чиха без моей команды. Возьми ящик пластита и взрыватели. Дай мне пистолет поменьше, для скрытого ношения.

— Есть ПСМ: калибр 5.45, восемь патронов, вес 460 г.

Вверх по ущелью полз УАЗ с Серым и Григом, сзади «Урал» из Байкальска. Остальные получили приказ выдвигаться через час. Добравшись до пещер, авангард остановился. Серый зашел в горную выработку и, скоро вернувшись, пригласил «шведа» и Каца внутрь скалы. Первый акт драмы начал Свенссон, достав антибиотик, полученный от Миши Смушко. Не показывая пачку, он правой рукой сзади захватил локти биолога, левой за волосы запрокинул его голову.

— Заставь его выпить «яд». Одну таблетку — не смертельную дозу, вдруг он еще пригодится, и я решу ввести противоядие. Не пригодится — дашь вторую таблетку.

Серый зажал ученому нос и засунул в раскрывшийся рот «яд». Жертва взвыла. Потревоженные летучие мыши, висевшие под сводом, стали срываться и вылетать наружу.

— Кац, вы знаете, что у ушана обыкновенного в состоянии анабиоза пульс — 16 ударов в минуту, а в состоянии активности — 400?

— Что? Немедленно прекратите это сумасшествие!!!

— Эммануил, извините, не знаю как вас по-батюшке, вы вызвали инфаркт у дюжины рукокрылых. Ваш крик заставил их сердцебиение внезапно ускориться в двадцать пять раз.

Биолог начал опускаться на землю, падая в обморок. Серый дал ему звонкую пощечину и умоляюще обратился к оперработнику:

— Господин Свенссон, может, оставим в живых? Думаю, Кац будет послушным, сделает точно, как скажете.

— Сомневаюсь. Неужели сделает?

— Да, да! Сделаю, только прикажите.

— Что за дрянь в «Урале»?

— Yersinia pestis mutatio.