Читать книгу "Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают! - Фарход Хабибов"

И на гитаре я могу исполнить лишь одну песню (на остальных инструментах, начиная от комуза и кончая органом, вообще корень из минус единицы). А называется эта песня – «Смерть парохода», если кто ее не знает, то расскажу. Дергаем толстую струну, и раздается звук, подобный прощальной сирене парохода, все, песня кончилась, вот такой я музыкально-эстетически развитый. И потому из меня певун, как из сапожной щетки синхрофазотрон, ну или вариант, как из расчески ТТУ (твердо-топливный ускоритель). Ну, это та фигня, из-за которой навернулся «Челленджер»[272], кто помнит – это многоразовый американский челнок космический.

А Володя начал лабать, то есть бацать, видимо, уже настроил, ну и я подсел, послухать трохи, лабаловство (лабать+баловаться) брата-погранца. Тот начал петь какие-то песни, строки приводить не буду, потому что не запомнил, но примерный смысл таков: «я тя любил, а ты меня чёта ваще-то не очень».

Ну и слушал Ежурова, постепенно рядом стал собираться народ (на Отечественной войне музыка нужна вдвойне[273]), а потом командира (это меня) позвали завтракать (остальных, кстати, тоже). Я, оправившись (я, если что, о форме) и приняв молодецкую выправку, пошел в ДОТ поесть, тем более уже желудок сигнал SOS посылает, соскучился по немецким консервированным сосискам. Вчера в бюссинге набрали и сосисок, и галет немецких, так что пока байрам и дастархан огромных размеров[274].

В ДОТе Денис (ну который Полуэктов) организовал довольно ничёшный стол, и я, Абдиев, Нечипоренко, Круминьш и сам Денис позавтракали довольно вкусно, да еще и с кофе, опять же спасибо немчуре за поставки питания. Тем более, бойцы завтракают тем же, из-за особенностей нашего войска у нас нет деления на нижние чины, с последующим разделением котлов и паек, прям раннефеодальная демократия времен гиксосов[275]и тому подобных варваров, хотя они (гиксосы и раннефеодалы) жили в разных странах, да и, по-моему, в разных временах. После трапезы преподобный латыш Круминьш толкнул речь:

– Товарищи командиры, наша оборона направлена только во фронт ДОТа, а если неприятель нанесет удар с тыла, что тогда? Тем более мы знаем, немцы мастера воевать оригинально и изворотливо, зная силу фронтовой части ДОТа, они попрут именно с тыла. Я уверен, что местные штабы уже не то что почувствовали, но и приказ отдали, чтобы нас выбили из ДОТа к чертовой кузине (кстати, как правильно, к чертовой матери или к чертовой бабушке?).

Также я уверен, что сегодня они и начнут экзекуцию, потому предлагаю готовиться соответственно ожиданиям. С дороги перетащить неисправные танки в тыл ДОТа, оборудовать позиции и быть готовым к удару с тыла. Неисправные танки двигаться не могут, но стрелять-то они могут, а это пушка (какая-никакая) и три пулемета на каждом, да и пулемет МГ в обороне, очень неприятная для нападающего вещь. Это же готовые микро-ДОТы, вот пусть и встретят врага их же танки. Еще добавим пулеметов из наших запасов, можно также два броневика перевести назад, ну и одну «косилку» с минометом или двумя. Да все это расставить в центре и по флангам, замаскировав… И все готово, ласкаво просимо[276], гости незваные и ни разу, ни одним местом нежданные.

– Артур, ты прав, надо сразу после завтрака начать транспортировку подбитых танков, затем чуть подучить бойцов как стрелять из танковой пушки, ну и пулемета тоже, – говорит Ержан.

– Да, все по делу, хорошего нам специалиста Абвер подготовил, – говорю, подло усмехаясь я.

– Да и вам, товарищ старший лейтенант, спасибо за то, что меня в тот день не расстреляли, я же говорил, что пригожусь, – подытоживает Артур, сводя на нет всю вонь от моей улыбки.

– Ну, тогда, Нечипоренко, бери свои танки, Абдиев – свои броневики, а если возникнет нужда, можете даже грузовики с повозками привлечь для перетаскивания подбитых танков, а бойцов пока отправим рыть позиции. Ты, Дениска, как опытный артиллерист, подбери позиции для четырех трешек, так как только в четырех наследственных танках пушки и пулеметы в порядке, то и позиции надо подобрать четыре. Немцы, конечно, злы на нас, но навряд ли натравят всю группу армий «Центр», у пате Фон Бока и без нас дел до черта. Так вот, бойцы сразу пусть начинают рыть капониры и накладывать брустверы, – закончив давать ЦУ, встаю из-за стола, остальные также поднимаются и разбегаются.

С Полуэктовым выходим в тыловую зону ДОТа, чтобы прикинуть, куда танки зарывать. Денис опытным глазом накидывает восемь мест для капониров. Почему восемь? Потому что четыре капонира для трешек, два для броневиков и еще два для броневиков в резерв, броневики-то ходячие, вот и будут стрелять то из одного капонира, то из другого. А танки безногие, им бегать не с руки (или не с ноги?). Уже подходят позавтракавшие и полные сил красноармейцы, и начали рыть капониры, тут я подумал и говорю Полуэктову (шанцевые работы, конечно, не сахар, но чем боец глубже в земле, тем он дольше жив и боеспособен):

– Слушай, Денис, я вот думаю, надо убрать курсовые пулеметы с танков, мы ж их зароем, а курсовой пулемет низко расположен, при таком раскладе он как бы вообще не нужен, не в свой же капонир стрелять, лучше снимем и установим дополнительные пулеметные гнезда, то есть плюс четыре пулемета, увеличим плотность огня, причем два на правый фланг, а два остатних – на левый.

– Наверное, соглашусь с вами, товарищ комиссар дивизии, так оборона будет более насыщенной. И фашистам больше радости от горячей встречи. Да, не подумали мы о том, что у зарытого танка курсовые пулеметы будут ниже ватерлинии.

– Ниже чего? Денис, ты что, флибустьер или буканьер[277], морским языком заговорил?

– Какой такой браконьер?

– Неважно, проехали, надо акмурзинских подучить и из пулемета и танковой пушки стрелять, вот пусть займут эти позиции. Черт с ним, если не будут попадать, по теории вероятности и обезьяна из пушки выстрелить сможет, да и попасть чисто теоретически.

– Какой такой теории, товарищ командир?

– Расслабься, Денис, это так, приговорка, или, как говорит наш гуран Ильиных, прибаска.

– Хорошо, я распоряжусь, товарищ старший лейтенант, – и Полуэктов ускакал искать Акмурзина с его группой.

Пошел к ДОТу, ну чтобы залезть на него и оглядеть окрестности, как Маша (не моя, а из сказки) из короба, который на спине ведмедя, правда, короб у меня гигантский получается. Не может быть, что немцы не захотят нас отметелить, тем более у них, как говорил И. В. Сталин, «Головокружение от успехов»[278], через полгодика на каждый партизанский взвод по батальону кидать будут. Ну, а пока они РККА недооценивают, считают, что мы типа Польши или Франции, и дивизии РККА ротами своих недошвейков гонять могут. А ихние кадеты Биглеры[279]с ихними же подпоручиками Дубами[280]думают победно командовать своими недошвейками.