Читать книгу "Лев Яшин. Легендарный вратарь - Александр Соскин"

Самый авторитетный футбольный журнал Аргентины «Эль Графико» писал: «Яшин прекрасно показал всем нам, каким должен быть вратарь в футболе. Все остальные участники русской команды поступали по его указаниям, которые он давал в решающие моменты. Основой обороны русских, наиболее эффективно ликвидировавшей лучшие комбинации, был Яшин со своим голосом командира, своими указаниями, своими выходами вперед, чтобы сократить путь или дать передохнуть защитнику, передачами мяча на край поля. И мы можем думать теперь, что Яшин действительно достоин звания лучшего вратаря мира, так как он стал создателем определенной системы футбольной игры».

Эта система сводилась к тому, чтобы все или в реальности почти все 90 минут не выключаться из действа. Ждать у моря погоды было не в его правилах. Яшин непрерывно двигался, выбегал и возвращался к линии, всматривался и высматривал, охотился за мячом, сигнализировал о местоположении противника, расставлял защитников, начинал комбинации, направлял перемещения атакующих.

Интересное наблюдение сделал известный вратарь киевского «Динамо» и сборной СССР Олег Макаров. Только высокий профессионал, стараясь впитывать опыт коллег, мог подметить, что лучшие из них обычно ведут себя на поле весьма беспокойно. Анатолий Акимов замирал только в тот миг, когда мяч приближался к нему, а все остальное время мерил широкими шагами линию ворот, размахивая руками или встряхивая их. Алексей Хомич тоже расхаживал вдоль ворот или на пару метров вперед и тут же обратно, то и дело хлопая ладонями друг о друга. Макаров понял, что такое поведение старших товарищей не было связано с нервическим состоянием. Они усвоили, что вратарь не имеет права на отдых, не должен выключаться из игры, если хочет как можно реже вынимать мяч из сетки. Но и в этой непрерывной подвижности Лев Яшин отличался тем, что старался хождение вратаря обратить на пользу.

Макарову бросилось в глаза, что он редко мерил шагами расстояние от штанги к штанге. Не желая терять контакта с мячом, стараясь быть ближе к участку активных действий, отодвигался от ворот насколько можно дальше (чтобы мяч неожиданно не перекинули через голову). Так, по мнению киевского коллеги, Яшин острее чувствовал все импульсы игры. Когда же видел, что атака на его ворота может приобрести угрожающий характер, бегом возвращался «домой». И в этом тоже нашел выгоду: пробежка, даже короткая, как и беспрерывная ходьба, согревала мышцы и подготавливала к сверхбыстрой работе, характерной для вратаря.

До сих пор не перестает дивиться непрерывной включенности этого уникума в игру чтобы всегда быть рядом с мячом (если не реально, то мысленно, постоянно ставя себя на место им владеющего), главный покоритель Яшина «Клим» Ворошилов. Он убедительно выделяет квинтэссенцию этого изнурительного труда, выжимавшего вратаря как лимон: «Яшин первенствовал умом, а не теми конкретными действиями, которые все видели, будь то вбрасывание мяча рукой или начало атаки с Кесарева, Царева, Федосова…»

Беспрерывное яшинское вторжение в игру что действием, что словом вносило в нее организованность и постоянную мобилизацию. Можно смело сказать, что Яшин был предтечей только намечавшейся тогда универсализации футбола, сразу же определив наперед, что она затронет не только полевых игроков, но и вратаря.

И сейчас, спустя лет сорок или больше, так научились действовать не все вратари – даже в серьезных профессиональных командах. Стало быть, Яшин, намного опередив время, играл более современно, чем многие из них. Поэтому как нонсенс воспринимаются высказывания Маслаченко, будто яшинский подход к вратарскому делу выглядит устаревшим. Якобы еще с давних времен воцарения бразильской системы 1+4+2+4, когда игра становилась стремительнее, подачи в более людную штрафную уже направлялись по низкой крутой траектории, резаными ударами, а «парашюты» начали себя изживать, как и игра вратаря головой.

Перемены схвачены верно, хотя и чрезмерно абсолютизированы (высокие навесы, игру вратаря головой видим и сейчас). Но разве Яшин не адаптировался к новшествам, разве не в эти годы был единодушно усажен авторитетной международной экспертизой на вратарский трон? Да, стартовая скорость не была его коньком, зато помогла избежать репутации вратаря импульсивного, дерганого, которую наработал кое-кто из слишком порывистых ребят, да и недостаточную скорость старта и передвижения Яшин с лихвой окупал необычайным предвидением и молниеносной динамикой мышления.

Ко всему прочему сегодня как никогда востребована яшинская готовность учащенно вмешиваться в командные действия взамен выжидания наката событий, активно использовать удары ногами и головой, впрямую выполнять обязанности «чистильщика». Последнее особенно важно при теперешней моде на линейную защиту. Искусство вратаря читать игру вообще становится бесценным в сверхнапряженности и калейдоскопичной переменчивости хода встреч. И если Маслаченко признает за Яшиным это умение, а он не раз уверял, что признает, получается, что запутавшийся критикан сам себя высек на манер унтер-офицерской вдовы, потому что способность быстро оценить ситуацию, найти правильный выход из положения, да еще стать зачинщиком ответной атаки и есть контрапункт современной вратарской модели.

Когда-то вратарь был озабочен только одним – неприкосновенностью своих ворот, а Яшин первым добровольно и сознательно взвалил на себя ношу других важных обязанностей, заодно, кстати, усиливающих ту самую неприкосновенность. Это было его «ноу-хау». Не столько изобретая велосипед, сколько совершенствуя и систематизируя тактические находки предшественников, Яшин получил стратегический выигрыш внедрением в практику абсолютно новой линии вратарского поведения, которую с интересом и благодарностью принял весь футбольный мир. «Франс футбол» тонко заметил, что «слиянием непосредственно вратарских и организаторских начал Яшин достиг невиданной до него свободы действий голкипера».

Знаток всего на свете публицист Юрий Рост как-то обмолвился, что прыжок в высоту «бросбюри-флоп», названый по имени его изобретателя и первого исполнителя, олимпийского чемпиона 1968 года, мог родиться только в свободной стране. Опять «полемисты-вольнодумцы» ни к селу ни к городу приплетают идеологию, готовы политизировать даже способ прыжка, объяснив, что никакой тренер не разрешил бы у нас отойти от утвержденных предписаний. Хочу спросить Роста: как же разрешили невиданные «ультраси» Ольге Корбут? Почему не остановили Станислава Жука с его бредовыми выдумками в парном катании фигуристов? Наконец, как в несвободной стране Льву Яшину разрешили, разгуливая по всей штрафной, произвести вратарную революцию и «достичь невиданной до него свободы действий голкипера»?

С сожалением отмечаю для себя, что Яшин не похож на тот возвышенный образ вратаря, который рисует Владимир Набоков. С сожалением только потому, что хотелось и к Яшину в полной мере отнести сочные слова писателя, который сам когда-то баловался игрой в воротах и со знанием дела живописал: «В России и вообще на континенте, особенно в Италии и Испании, доблестное искусство вратаря искони окружено ореолом всеобщего романтизма. В его одиночестве и независимости есть что-то байроническое. На знаменитого голкипера, идущего по улице, глазеют дети и девушки. Он соперничает с матадором и гонщиком в загадочном обаянии… Он белая ворона, он железная маска, он последний защитник». Но обаяние Яшина не загадочное, а вполне земное – да, он последний защитник, но вовсе не одинокий, не отделенный от партнеров, а действовавший в тесной увязке с ними, игравший на них, занимавшийся не только своим, но и общим с ними делом.