Читать книгу "Загадка Скапа-Флоу - Александр Корганов"

Его силуэт отчетливо выделяется на фоне заснеженной сопки. Я сразу привожу лодку на курс атаки. Мы уже заканчиваем свой боевой поход, и у нас осталась только одна торпеда в носовом торпедном аппарате. Только один выстрел! И он должен состояться!

– Торпедный аппарат, товсь!.. Торпедный аппарат, пли!

Лодка еще вибрирует от выстрела, а мы уже поворачиваем на выход из фьорда. Мы можем идти только малыми ходами, так как иначе нас будут выдавать носовой бурун и шум дизелей. А противник так близко. Погрузиться нельзя: здесь, в глубине фьорда, очень мелко.

Пока лодка поворачивает, я веду наблюдение за следом торпеды. Проклятье! Она идет по дуге, проходит мимо крейсера и следует к скалам!

Внезапно слабый хруст под нашим килем. Мы сели на грунт. Сели прочно! Непосредственно под орудиями противника!

В тот же момент торпеда попадает в скалу и взрывается. Страшный грохот, усиленный ущельем фьорда. Огромный столб воды вздымается вверх.

На доли секунды в жилах стынет кровь: ситуация безнадежна, все кончено .

Но сознание возвращается. Остается одно: действовать, действовать быстро и решительно!

– Стоп, обе машины! Обе машины, самый полный назад! – кричу я в исступлении.

Ревут двигатели, вместе с чадом выхлопных газов сыпятся искры. Но лодка не сдвигается с места.

Короткий взгляд на крейсер. Но там нас не видят! Корабль еще затемнен и производит впечатление спящего.

Я хватаю за рукав первого вахтенного офицера:

– Выводите свободных от вахты людей на корму. По Вашей команде они должны перемещаться от рубки в корму, и обратно. Нужно раскачивать лодку!

Другое приказание – Фарендорфу, второму вахтенному офицеру:

– В лодку! Готовьте секретные документы к уничтожению, лодку – к подрыву!

Снова короткий взгляд в корму, на англичанина. Отказываюсь верить своим глазам: он все еще спит! Хотел бы я иметь такой сон, особенно на пенсии!

Новые команды:

– Носовые торпедные аппараты осушить! Продуть носовые цистерны!

Нужно облегчить носовую часть лодки.

Лодка напоминает растревоженный муравейник. Снизу выбегают люди, вызванные на кормовую палубу, по отсекам носятся специалисты по системе всплытия и погружения.

Короткая трель из дудки первого вахтенного офицера, едва слышная из-за шума машин – и топот многих ног по палубе: матросы несутся в корму. Снова трель, и снова топот ног: теперь все возвращаются назад, к рубке.

Все это продолжается несколько минут. Лодка шевелится, но не сходит с мели. Нужно попытаться развернуть ее.

– Стоп, правая машина! Лево на борт! Правая машина, малый вперед! – командую я.

Лодка медленно, мучительно медленно поворачивает, но остается на месте.

Наблюдатель правого борта шепчет мне:

– Господин капитан-лейтенант, там – тень…

Я оборачиваюсь:

– Где?

Он показывает направление рукой. По фьорду перед входом в нашу бухту медленно идет корабль. Безмолвный, без огней, едва видимый контур. Серый призрак в полутьме северной ночи.

Тут на его борту возникают вспышки света. Сигналы морзянки прожектором. Он запрашивает у нас опознавательный знак.

– Г осподин капитан-лейтенант, что им ответить? – спрашивает сигнальщик.

Он говорит приглушенно, хотя шум наших машин лишает это смысла.

Теперь мы – в непосредственной близости двух вражеских кораблей: за кормой – крейсер, перед нами – неизвестный корабль.

Сигнальный прожектор уже в руках у Хэнзеля.

– Оставьте это, – говорю я поспешно. – Может быть, этот парень примет нас за затемненный светящийся знак.

Корабль поморгал нам еще морзянкой, но мы продолжаем молчать. Наконец, он оставляет свои напрасные попытки.

– Г осподин капитан-лейтенант, – обращается ко мне Хэнзель, – там, рядом с берегом, стоит рыбацкий катер.

Он умолкает. Но мы понимаем в этой чрезвычайной ситуации друг друга с полуслова. Если все кончится неудачей, то мы могли бы на этом катере дойти до Нарвика, подумал я, и отдаю вниз приказание:

– Пулеметы, пистолеты и ручные гранаты приготовить!

Взгляд на крейсер: продолжает спать.

Наблюдатель левого борта:

– Г осподин капитан-лейтенант, это – рыболовное судно.

Я снова смотрю на силуэт. Верно, он прав. Это вооруженное рыболовное судно. Оно остановилось как раз перед входом в нашу бухту.

Итак, мы в положении мыши в мышеловке. Беспомощные. Без единой торпеды. Лакомая добыча сразу для двух вражеских кораблей, каждый из которых гораздо сильнее нас, пока мы над водой.

Голос старшего штурмана:

– Лодка пошла назад!

В тот же момент мы замечаем это все. Скребущий звук, лодка скользит назад, нос опускается и мы – на ровном киле.

Свободны! Слава богу, мы свободны!

– Всем вниз! – командую я. – За исключением верхней вахты! Восстановить дифферентовку!

Мы следуем к темному силуэту судна, которое блокирует выход из бухты. Непосредственно перед ним мы погружаемся. Когда он вникает в суть происходящего, уже поздно: мы отходим полным ходом. Позади нас грохочут бесполезные теперь взрывы глубинных бомб.

Когда я спускаюсь из боевой рубки в центральный пост, то слышу чей-то голос:

– Поистине, это была партия игры не на жизнь, а на смерть.

И я думаю: «Поистине, если бы мне время позволяло, я бы тоже испугался».

Шестьдесят шесть тысяч тонн

Два часа ночи. Я лежу на своей койке в беспокойном полусне.

Из радиорубки напротив доносятся сигналы морзянки. От моей каюты радиорубка отделена только зеленой занавеской.

Радист Штейнхаген докладывает:

– Господин капитан-лейтенант, радиограмма на все лодки: «В центральной части Северного моря немецкий самолет совершил вынужденную посадку. Координаты.»

Я вскакиваю с койки, хватаю фуражку и вхожу в центральный пост. Бросаю взгляд на карту: указанное место находится впереди по курсу рядом с нашим маршрутом.

Я поднимаюсь на мостик. Верхняя вахта мерзнет на холодном, пронизывающем ветру. Я даю короткое указание: «Быть внимательными. Искать пилотов самолета, совершившего вынужденную посадку».

Затем снова спускаюсь в центральный пост, прокладываю новый курс и приказываю разбудить меня в семь часов утра, конечно, если что-либо не случится раньше.

Утром в семь часов Рот включает свет в моей выгородке и сообщает:

– Семь часов, господин капитан-лейтенант.