Читать книгу "Феодал. Усобица - Александр Логинов"

Прохор разметал почти все гранаты, оставив одну на последок. Ворота, как и обещал Якшибей оказались открытыми настежь. Родичи бека, уведенные грозным Джануком, предали своего нового господина, открыв ворота по приказу своего родича бия. Более того, они встали на сторону своих родичей, раз и навсегда решив для себя победить или умереть.

— За мной, — успел им крикнуть Прошка, посылая коня в створ ворот. Выскочив наружу, новгородец обернулся и увидел, как за ним покидают табор его товарищи. Вот только последнему не повезло. Из темноты прилетела стрела, видно на звук били, и воин завалился на бок, нагой застряв в стремени. И тут жахнуло. Да так, что земля задрожала.

Жахнуло так, что уши заложило. Взрывы множество гранат и двух пороховых мин почти слились в один протяжный гул. Тысячи железных осколков разлетелись, бритвой вспарывая шатры, круша их опоры, поражая насмерть людей. Ночное небо озарили пожары. Крики о помощи, проклятия, призывы к оружию, все смешалось и перемешалось. Прохор не стал ждать, послал коня обратно в ворота, опуская клинок на голову подвернувшейся женщины. Миг и голова отлетела прочь, а Прохор уже вонзает меч в спину рослого татарина, слепо мечущегося на улице.

Тут вновь жахнуло. Братья выстрелили из пушки, а следом раздались частые выстрелы ручниц. Пушка стреляла свинцовыми шариками, непозволительная роскошь, но князь плевал на цену и это Прохор одобрял.

Семен с братьями палили не переставая, не целясь, просто направив ствол очередной ручницы в сторону табора. Главное создать побольше шума, а попал — не попал — дело десятое. Так сказал государь. Братья и старались. Разрядив все ручницы, они их бросили, взявшись за луки. Фьють — запели стрелы, и каждая находила свою жертву. Плетень, окружавший табор разметало взрывом и в зареве пожаров метавшиеся татары хорошо видны, как на ладони.

Андрей возглавил атаку латной конницы. Жаль, что лошади без доспеха, но всадники все тяжеловооруженные. Их всего пятеро у князя, но чем богаты… Сразу за ними пошли конные стрельцы. Ворвавшись в селение разогнавшиеся всадники смели всех на своем пути, словно тряпичные куклы люди падали под копыта коней. Андрею все равно кто это был: мужчина, женщина, ребенок. Война. Хрупкая девушка реально вгонит тебе в спину каленую стрелу, даже не моргнув глазом, а хлипкий с виду пацан ударит копьем и даже не задумается, что убивает человека. Андрей для них не человек, а конкретный враг. Впрочем, лишний раз убивать князь не собирался. Он пришел сюда за невольниками. Подавить волю, заставить сдаться — вот его главная цель. У людей психология простая. Пока в руках оружие — будут драться как львы, а попадут в полон — все сразу ломаются.

Андрей заметил группу татар, собравшихся вокруг предводителя. Вооружены кто чем, а вот вожак — в кирасе. Андрей рявкнул, воины повинуясь команде взяли чуть в сторону. Андрей опустил рогатину, пришпорил коня. Татары отреагировали, моментально ощетинились копьями, да вот только не зря князь дал команду разделиться. Четверо латников ударили в лоб, а двое — наискосок. Смяли татар за нече делать. Смерть одного из товарищей, получившего удар копьем в лицо, разозлила остальных. Татар изрубили без жалости. Те, умирая, взывали к Деве Марии, вот только обращать на крики татар у князя не было времени, ни желания. На площади рядом с домом шла сеча и похоже татары стекались в этот дом, где заняли оборону их товарищи.

— Что делать прикажешь, княже? — воевода не торопился штурмовать дом, опасаясь не нужных потерь.

— Дозволь мне, княже? — Прохор выскочил из дыма, как черт из табокерки, держа в руках гранату.

— Давай, — разрешил Андрей.

Прохор поджог фитиль и резко рванул к дому. Из окон полетели стрелы, но Проша умудрился проскочить опасный участок целым и невредимым. Новгородец прижался к стене, выжидая, когда прогорит фитиль, и когда осталось ему тлеть совсем чуть-чуть, забросил гранату в окно. Раздался мощный взрыв. Из окна на втором этаже полетели осколки стекла, чудом уцелевшего при первых взрывах.

— Богато живут нехристи, — подумал князь, взбегая по широким ступенькам на высокое крыльцо. Удар ногой и дверь сорвана с петель. Копье ударяет в живот. Зерцало держит удар, но князь летит вниз, сбитый с ног мощным ударом, считая ступеньки. Дзинь! Стрела, пущенная из окна второго этажа, больно бьет по зерцалу. Андрей перекатывается к стене дома. С верху на него падает мертвое тело лучника, со стрелой в голове. Парень так хотел завалить вражеского воеводу, что рискнул высунуться по пояс из окна, за что и поплатился. Татарка Якшибея успела спасти князя. Андрей отдышался, но в битве за дом ему не пришлось поучаствовать. Прохор с воеводой справились сами.

Потом была радость победы, слезы на глазах девиц, вернувшихся к родным, крепкие объятия Якшибей, обнимающего своих внуков. Или правнуков?

Пленников повязали. По уговору, Якшибею отходили все взятое оружие и доспехи побежденных. Себе князь забрал все серебро и золото, почти всех взрослых мужчин-невольников и с десяток татарских женщин помоложе. Детей князь оставил Якшибею. Еще на долю князя пришлись все кожи найденные в селении, две сотни баранов и овец, большой табун коней, стадо коров и с десяток килимов, что получше. Мебель татарам ни к чему, ее Андрей тоже забрал себе. Бывших рабов Князь тоже себе заграбастал, всех кого ни попадя: немцев, черкесов, литвин, рязанцев, москвичей, нижегородцев. А вот с рожденными в неволе, Андрей поступил не по старине — не дал прирезать их. Воевода страшно ругался. Зачем вести на Русь урожденных рабов? Отродясь такого не бывало! Прирезать — и дело с концом. Князь не позволил, заверив воеводу, что таких оставит Савелию в услужение. Нужны же слуги Савке.

Вопли татар обращенные к Деве Марии, Андрею не показались. Татары оказались ряженные. Вернее бек ихний — генуэзец перешедший на службу к царю. Разумеется он и его люди приняли магометанство, но в свой смертный час по привычке взывали к Деве Марии. В общем, ренегаты.

Среди пленников нашлись дальние родичи Якшибея. Ренегат Джанук отбирал молодежь не только у рода бека, но и у других родов. Что удивительно, они верно сражались за него. Таких отпустили на волю. Правда, часть из них погибла при нападении, но кто их там в горячке боя сортировать будет? Не сложил оружие — получи по полной.

С Якшибеем попрощались душевно. Андрей посоветовал ему по придержать родичей, взяв их на службу. Бек согласно кивал головой, признавая старшинство Андрея.

С появлением большого количества работников, расходы на прокорм значительно увеличились. Бараны пошли под нож, а за хлебом пришлось сгонять в соседнюю деревню. Ближайшее поселение — верст сорок будет. Это если вдоль берега плыть, а посуху так все шестьдесят, с гаком. Савка за зерно рассчитался товарами с захваченного корабля. В Кафе пшеница шла по сто девять аспров за модий[67], а Савелий платил только сто. Муку тоже купил, она стоила дороже — сто пятьдесят аспров за модий. И тут предприимчивый Савка с экономил, в Кафе-то давали сто шестьдесят восемь. Заодно парень скупил все шкуры, что были в довольно богатой деревеньке. Крестьяне охотно шли на обмен, он им выгоден вдвойне. Не надо покидать родной очаг — расторговались на месте. И еще неизвестно, почем бы оптовики скупили у них зерно, а тут цена справедливая. Еще Савка, на свой страх и риск договорился с крестьянами о дополнительных поставках зерна, пообещав дать хорошую цену. Один из зажиточных крестьян получив аванс, взялся скупить для Савелия все зерно в округе. Татары охотно занимались земледелием и на такой сделке крестьянин надеялся навариться. Тем более, что товары в уплату ему выдали авансом. Савелий здраво рассудил, что погода вечно баловать урожаями не станет. Вполне возможен неурожай, тем более в низовьях Дона мор был, сеять то некому, а значит что? Значит будут проблемы с поставками зерна. И тогда можно будет навариться на зерне. А и в вотчину отправить зерно — тоже дело, вон сколько невольников, посадить на весла, сила то дармовая. Потом и ими можно расторговаться — опять прибыток выйдет. Татар немцам продать, а фрягов лучше в Булгар сплавить, хотя и это опасно. Неуемные фряжские торговцы и туда добрались. Пожалуй, их лучше всего — прирезать. Так спокойней выйдет. Мало ли на что — вызнают в Кафе, кто полонил фрягов — имущество, казну отберут, а самого в поруб бросят. Князь-то уедет, а Савке тут жить. «Решено, уговорю государя лишить живота пленных фрягов» — решил Савка.