Читать книгу "Пропавшая экспедиция - Станислав Рем"

«Сергей Викторович, — гласил текст письма, — я не стал оставлять весь текст доклада, который Иван Иннокентиевич собирался огласить на закрытом Пленуме ЦК. И не потому, что есть что скрывать. Вы фактически обо всём знаете. Я оставил эти две странички вступления только для того, чтобы вы сами убедились, насколько Колодников был готов к решительной борьбе. Мало того, там, в Москве, академика уже ждали с этим докладом. И его собирались поддержать. А теперь подумайте, Сергей Викторович, над вопросом: что смогло не просто изменить мнение и убеждение академика Колодникова, а и принудить его покончить с жизнью?

Каждый ученый несет ответственность за свое открытие перед человечеством. Иван Иннокентьевич увидел воочию результат своей ошибки. И принял то единственное решение, которое посчитал наиболее правильным».

* * *

«…рирует не только пол, но и стены с потолком. Я до сих пор ощущаю дрожь гранита — своеобразное недовольство бонке. Покрытый мхом, уставший за тысячелетия от одиночества курган, требовал от меня контакта с другими бонке. Он, бонке, не понимал, почему я не хочу ему помочь. Казалось, что может быть проще: просто посетить другие бонке. У меня даже в голове был воспроизведён глобус Земли, правда, какой-то странный. Все материки были узнаваемы, единственное, их пограничная с водным пространством территория была несколько видоизменена. Бонке настойчиво навязывал мне мысль о поездке к своим собратьям. На глобусе были видны все бонке, их было много. Сотни три или четыре. В моей голове промелькнула мысль, что посетить все курганы — просто безумие. Зейский бонке тут же отреагировал на мою мысль. Цепь расположенная ближе к нему, а себя на глобусе он выделил не точкой, а квадратиком, тут же вспыхнула синеватым цветом. Да так ярко, что у меня моментально раз…

…морье. Их этих трёх бонке один мог быть в рабочем состоянии. Хотя „мой гранитный друг“ в этом особо уверен не был. Китайским объектам повезло больше. Ударная волна задела их по касательной, а потому целыми и невредимыми у них остались четыре. Все мои аргументы о том, что сейчас, в нынешней политической обстановке, никак невозможно посетить Китай, а уж тем более его центр, для бонке стали только дополнительным раздражителем. Пол сн… тихла. Я понял: спорить с этой гранитной махиной бесполезно. Но мне было неприятно от одной мысли, что меня хотят использовать. И потом, бонке наотрез отказывался сказать мне, зачем ему контакт с другими бонке? В ответ на все мои вопросы гранитный зал реагировал однообразно: давил своей мощью на меня. Сжимал стены, сдвигал пол и потолок, создавая в моей голове чувство паники и кошмара, будто меня вот-вот раздавит. Я попы…

…ело Юрки стало ещё тяжелее, чем было раньше. Казалось, будто оно весило все триста килограмм. Я попытался сдвинуть его с места, но у меня ничего не вышло… нужден был дать согласие на помощь в организации контакта. Только после этого я смог вынести тело друга из холодного гранитного помещения.

На свежем воздухе мне стало плохо. Стошнило. Голова долго кружилась, ноги вмиг сделались ватными. Один из провожатых протянул мне флягу. Я сделал из неё один глоток и закашлялся: напиток оказался крепким горьким, вязким на вкус, настоем. Однако спустя некоторое время мне действительно полегчало, и я смог… ешил остаться с ним.

Постоянно ощущаю угрозу, только не могу понять от кого? Отмечаю, как во мне происходят изменения. При желании могу услышать то, что происходит в нескольких десятках метров от меня. Закрыв глаза и не покидая палатку, могу вознестись над лагерем. Не мысленно. А именно моё второе „я“, которое приобрёл в бонке и которое осталось со мной. Брожу по всему лагерю, подглядывая и подслушивая, при…

…ужно уходить. Угроза рядом. Никто в лагере не знает о бонке больше меня. Им нужен я. И только я. Это страшные люди. Я чувствую их в сером тоне. Бесцветном и холодном. Они здесь будут через двое суток. Без меня с лагерем ничего не случится. Со мной погибнут все. Уйду я — стронется с места и лагерь. Мохэ умеют заметать следы. Главное, покинуть это место и уйти как мо…».

* * *

Зуммер телефона вывел Щетинина из дремоты. Лёгкое покачивание лодки убаюкало Серёгу, и он поначалу даже не смог сообразить, что у него вибрирует в кармане.

— Да, дядя Вилен.

— Спишь? — донёсся далёкий, звонкий дядькин голос.

— Да нет. Так…

— Нашёл время. Что у тебя?

— Еду на Гилюй. Через полчаса буду на месте, в лагере.

— Слава богу, успел. — На том конце невидимого провода слышалась встревоженность. — Запел твой Терёхин. Ещё в машине. Забздел, решил, будто мы его в «контору» везём. Сразу всё на диктофон вылил. Но не это главное. Слушай внимательно…

* * *

Донченко первым выплыл к берегу, помог выбраться из воды мужикам.

Трое наёмников тоже кинулись в воды Гилюя, вслед за преследуемыми, и теперь, сопротивляясь напору воды, прорывались к противоположному берегу. Санатов вскинул к груди автомат, поднял ствол в небо, выстрелил:

— Первый, кто сделает ещё шаг, получит пулю. — Обернувшись к Донченко и Мишке, крикнул: — Быстро в лес! Далеко и ночью уйти не могли. Вика где-то рядом прячется. Бегом! Я их задержу!

— Эй, мужик, — один из пловцов с головой окунулся в воду: стоять на скользком каменистом дне, не двигаясь, в мощном водяном потоке было крайне трудно, — брось ерундой заниматься. Вас никто не тронет.

— Девочку уже тронули. — Громко парировал Серёга, присев на корточки, при этом держа ствол автомата направленным в сторону противника.

— Ладно, — отозвался с берега уже знакомый оперу, громкий голос контрактника, который прибыл на лодке вместе с Кузьменко. Главный, как догадался Санатов. — Предлагаю временное перемирие. — Звук моторки уже отчётливо слышался за поворотом реки. Всего в каких-то ста метрах. — Мы вас не преследуем. Даже наоборот, помогаем спасти девчонку и разобраться с Лешим. Идёт?

— С чего это?

— Хотя бы с того, что старик и майор уже у нас. — Контрактник махнул рукой, и Серёга увидел в кустах Савицкого, которого специально выставили напоказ. — И нам, как и вам, нужно, чтобы всё прошло тихо и мирно.

Один из преследователей снова упал в воду. Вынырнул, выматерился. Тихо, свозь зубы.

— А откуда мне знать, что это тот самый старик? — Серёга отметил, как на противоположном берегу качнулись кусты.

К берегу стягивалась вся стая.

— Хочешь — верь, хочешь — нет. Но это он.

— Предположим. — Лёшка сплюнул сквозь зубы. — Но что-то я всё одно не пойму тебя, командир. Если старик у вас, зачем мы вам? Или дело не в старике?

Звук мотора практически приглушил голос оперативника. Контрактник тоже прислушался к движку. После чего ответил:

— Не хочу лишних проблем. А если с девчонкой что-то случится, они точно будут. Мне нужен только Леший. И он один. Пропусти моих людей. Твои друзья с ним не справятся.

— Ничего, как-нибудь… — Серёга чуть сдвинулся в глубь берега: из-за поворота реки показалась моторная лодка, и указал стволом автомата на барахтающихся в воде солдат. — Говори своим моржам, пусть гребут к вашему берегу. — Санатов вторично кинул пристальный взгляд на приближающуюся моторку. — И пусть поторопятся, а то, не дай боже, под движок попадут.