Читать книгу "Живые. Мы можем жить среди людей - Варвара Еналь"

Эмма произнесла это и вдруг уставилась на Кольку, потрясенно мигнула и проговорила:

— Мы же выпустили этих… чертей… мы же их выпустили, и они ушли наверх! Потому и тихо у нас! Они пробрались через трубу прямо на Второй Уровень!

С убийственной ясностью Эмма поняла, что все так и есть, и что Колька думает то же самое. В его черных глазах мелькнуло выражение обреченности и вины. Они втроем, как дураки, открыли дверь, которую ни в коем случае нельзя было открывать! Навлекли беду на всю станцию!

— Что теперь делать? — бестолково пробормотала Эмма.

— Читать письма профессора. Я их прочел все. Если хочешь, расскажу.

— Что это даст?

— Знания. Эмма, мы должны в этом разобраться. Ты же хотела понять, что случилось на станции.

— Ладно, говори.

— Тут вот что случилось. Станцию поразила какая‑то болезнь. Не знаю, откуда она взялась, профессор этого не писал. Видимо, раньше у него была другая связь с Гильдией, не через письма. Но письма — отчеты профессор стал писать уже тогда, когда укрылся здесь. Он почувствовал первые признаки болезни, и остальные люди на станции стали заболевать. И Гильдия предложила ему укрыться в заброшенных ангарах. Тут действительно к тому времени ничего уже не использовалось, потому что оборудовали новые на Третьем Уровне. Ему стали присылать небольшие челноки — автопилоты. С едой и лекарствами. А он писал отчеты. То есть он просто считывал информацию с сервера станции, у него был доступ. Он подробно описывал болезнь. У всех почти одинаковые симптомы, такие же, как у Кренделя. Ну, у всех поднималась температура, начиналась рвота. Трясло всех. После менялось сознание. Он там подробно все описывал и научным языком. Я не стал вникать. Суть в том, что вирус всех изменял. И все становились животными. И вот те черти, которых мы открыли — это и есть взрослые станции. Прикинь, Эм?

Колька покрутился немного на кресле, просмотрел что‑то на планшете и продолжил свой рассказ:

— Ну, а Гильдия сказала, что у них нет достаточно лекарств, что это очень дорого и не в интересах Гильдии — лечить заболевших станции. И что, вроде, у них нет вакцины или чего‑то, что дало бы полное выздоровление. И они будут помогать только профессору в обмен на доклады. Вот он им и докладывал все подробности. Даже то, как эти твари поубивали часть незаболевшего экипажа.

— А что, были те, кто не заболел? — удивленно спросила Эмма.

— Да, были и такие. Только профессор не мог понять, почему. Он сказал, что не заболевают дети и некоторые взрослые. Только не понятно, почему. Так что, видимо, Вовику пока болезнь не грозит.

— А ты? Ты как себя чувствуешь? — Эмма тревожно оглядела Кольку.

Тот не изменился ничуть. Такой же смуглый, худой. И даже улыбка у него такая же наглая.

— Со мной все в порядке, не бойся. Слушай дальше. После профессор написал, что оставшиеся члены экипажа каким‑то образом загнали всех чертей сюда, на нижний отсек и заблокировали дверь. Профессор даже не смог добраться к этой двери. Он остался запертым вместе с чертями, прикинь? Так ему, козлу, и надо! Он умолял Гильдию вывезти его отсюда, но те сказали "до свидания" и даже отвечать на письма перестали. Он какое‑то время прожил с этими чертями. Медленно сходил с ума тут в одиночестве. А после спустился вниз. Написал что‑то типа — эти животные — мои сородичи. Мои товарищи и все такое. И написал, что он сам — часть их. "Они — это я", — вот что он написал. Так что, те кости, что мы видели в коридорах тут — это, видимо, профессорские. "Сородичи" обглодали и раскидали. Как тебе история?

— А дальше что?

— Ничего. Больше ничего. Все свои исследования профессор отправлял Гильдии. А что решила Гильдия — непонятно. Вдруг там тоже все превратились в чертей, и теперь программы на всех станциях работают одинаково, под управлением роботов? Пойди, разберись.

— "Они — это мы" — пробормотала Эмма, разглядывая опустевшую кружку.

— Что ты говоришь?

— Да ничего. Просто ты прав, мы должны разобраться во всем этом. Таблетки помогали профессору, значит?

— Да. Но со временем с ним стали происходить некоторые изменения. То есть он не стал чертом, но, например, у него стали быстро заживать раны, он стал чувствовать разные запахи, даже далеко отсюда. Улавливать самые тихие шорохи. В темноте стал хорошо видеть. То есть стал таким чудо — человеком. Ну, по — крайней мере, он так о себе писал. Первое время, когда еще не заперли чертей тут внизу, он выходил и лазил по темноте и все нюхал и определял. И удивлялся своим новым способностям. Ну, и все это, понятно, докладывал Гильдии. А те ему еды и таблеток присылали и присылали, пока он не перестал их интересовать.

— А он просил, чтобы его забрали? — уточила Эмма.

— Слезно умолял. Писал, что стал незаразным. Благодаря этим таблеткам, типа, он перестал распространять вирус и теперь вовсе не заразный и не опасный. Даже исследования свои им отправлял. Так что, Эмма, ты теперь тоже не заразна, не бойся. И я не заразен, я тоже решил пить эти таблетки. На всякий случай, для профилактики.

— Нам уже без разницы — заразные мы или нет. Гильдия забирает товары и присылает продукты и одежду. Значит, они знают о том, что у нас твориться. Значит, их это вполне устраивает. И на помощь нам никто не придет. Нам надо… Надо самим помочь себе… Жаль, что профессор погиб, он бы сейчас очень пригодился нам.

— Мне он не нравится.

— Что? — не поняла Эмма.

— Говорю, что не нравится мне этот профессор.

— Это точно, — подал голос Вовик, — он предатель.

— Почему? — удивленно спросила Эмма, — А что ему оставалось делать? У него был выбор — или стать животным, или выполнять работу для компании, с которой у него и так был контракт. Ну, я думаю, что у него был подписанный контракт с Гильдией, они наняли его для работы на станции. Тут ясно, что надо выбирать. Просто Гильдия его бросила, не выполнила своих обязательств. Или профессор четко не оговорил обязательства Гильдии, сейчас уже не понять.

— Дело даже не в этом, — Колька крутанулся на стуле, после пояснил, — я прочел все его отчеты. Ну, медицинские термины пропускал и научно составленные доклады. А так он все время писал о себе. Особенно в последнее время. "Я стал лучше видеть…", "Я чувствую новые смеси запахов и могу определить, откуда они…" и все в таком роде. Только о себе. Он не переживал за команду, не жалел их. Вообще ни о ком не думал. Даже не ясно, были ли у него дети на Втором Уровне. А ведь наверняка были, он не молодой, а клетки для зачатия детей берут у всех и воспроизводят каждый генотип, это обязательно. Чтобы не потерять. Наверняка у него были дети, но он вообще ни разу не написал про них. Все о себе да о себе. Он чуть позже завел собственный дневник, тут же, на планшете. Это уже когда Гильдия перестала ему отвечать. И записывал все свои ощущения.

— Может, у него действительно не было детей, мы ведь не можем точно знать, — медленно проговорила Эмма.